Филлис Пирс тоже, видимо, задумалась над этим.

– Следовательно, если она исчезла, чтобы воссоединиться с Деннисом, то мы выбираем любовь. Но что могло внушить ей столь сильный страх, если принять за основу первую причину?

– Конфликт между ее отцом и шефом полиции. Он вызвал достаточно напряженную атмосферу у нее дома.

– А не в бывшем ли возлюбленном проблема? – спросила Филлис.

– В Романе?

– Нам пару раз пришлось вышвырнуть его из «Пэтчетса». Впрочем, мне кажется, что каждого из наших молодых людей хотя бы однажды приходилось выставлять за порог бара.

– Вы думаете, Клэр могла бояться Романа?

– Кто знает? А что до Маллавея, то вы, кажется, преувеличиваете мою осведомленность о происходящих в городе событиях. Признаться, об этом юноше мне ничего не известно.

– Берт Сэндерс сейчас обзванивает всех, кто теоретически может знать, куда отправилась Клэр. У вас есть идеи на этот счет?

Филлис пожала плечами.

– Вы знали, что Анна и ее дружок Шон Скиллинг добывали выпивку через Романа Рэвелсона?

– Вот теперь вы меня приятно удивили. – Она выпрямилась в кресле. – Быстро же вы начали разбираться, как и что работает в Гриффоне.

– Роман уже совершеннолетний и мог покупать продукт, а Шон и Анна им торговали, причем не только в городе, но и далеко за его пределами. Хотя я ведь не сообщаю ничего нового для вас, верно?

– И да, и нет. Я, например, понятия не имела об участии в деле Шона и Анны.

– Но знали, чем занимается Роман?

Филлис кивнула.

– Вас это не беспокоило?

– А с чего мне беспокоиться? – отозвалась она. – Посмотрите на мое заведение. Разве оно страдает от конкуренции? Приходите в любой вечер недели и увидите: у меня не протолкнуться. И если Роман хочет снабдить пойлом несколько домашних вечеринок, мне на это наплевать. Я могу вам еще чем-то помочь, мистер Уивер?

– Пожалуй, нет. Вы и так слишком великодушно уделили мне много времени. – Я оглядел крыльцо и окружавшую дом местность. – У вас прекрасный дом, а расположен он просто потрясающе. Давно вы здесь живете?

– Мы с первым мужем купили этот дом в начале восьмидесятых. В последующие годы ему пришлось вложить в него немало труда. А потом я встретила Гарри, и он перебрался сюда, чтобы жить со мной.

– Но вы решили не покидать дома после кончины Гарри? – Я припомнил, что, по ее словам, он умер семь лет назад.

– Да. – Филлис Пирс чуть иронично улыбнулась. – Мне казалось, все знают эту историю, но если вы переехали сюда шесть лет назад, то, возможно, не слышали ее.

– Не слышал, – подтвердил я.

Ей явно пришлось собраться с духом, прежде чем начать.

– Гарри временами мог быть очень глуп. Если честно, он иногда вел себя как полнейший идиот. Однажды поздно вечером ему вдруг захотелось порыбачить. Он прицепил к машине катер – а на самом деле алюминиевое корыто с подвесным мотором на десять лошадиных сил – и поехал в сторону Ниагарского водопада. Нашел место, где спустил лодку на воду прямо рядом с проходящим через парк шоссе имени Роберта Мозеса. Причем всего милей выше водопада. – Пирс сделала еще паузу, прежде чем продолжить: – В тот вечер Гарри сильно напился. В этом я нисколько не сомневаюсь. Будь он трезв, даже ему хватило бы ума проверить, есть ли в лодке весла, и убедиться, что бак наполнен горючим. Он же выплыл на середину реки, когда бензин у него вдруг закончился. Мотор заглох, и завести его уже не было никакой возможности. А течение стало увлекать катер через Канадский канал прямо к водопаду «Подкова».

– Боже милостивый!

– Потом это посчитали несчастным случаем – и, по-моему, зря. Гарри вполне мог предотвратить его. Глупый, глупый Гарри! Но не подумайте, что я не любила этого сукина сына, пусть ему не всегда хватало мозгов.

Филлис Пирс вздохнула и встряхнулась, словно хотела таким образом освободиться от печальных воспоминаний.

– Вот только мне нравится иметь репутацию жесткой старой ведьмы, перед которой весь Гриффон ходит на цыпочках. Люди должны меня побаиваться. Однако трудно держать хоть кого-нибудь в страхе, если даешь волю чувствам и растекаешься, как я сейчас.

– Я никому не расскажу, что у вас есть сердце, – пообещал я.

Она улыбнулась:

– Буду благодарна за сдержанность.

Я поднялся.

– Спасибо за все.

Филлис тоже встала со своего кресла.

– Если узнаете, куда делась Клэр, сообщите мне, ладно? Я не большая поклонница ее отца, но от души надеюсь, что с ней самой не случилось ничего дурного.

– Конечно, – пообещал я, протягивая ей на прощание руку. – До свидания. Берегите себя.

Я почти доехал до центра города, когда меня остановила полиция Гриффона и взяла под арест.

Их патрульную машину я заметил в зеркале заднего вида за несколько секунд до того, как засверкал проблесковый маячок и взвыла сирена. Пришлось проявить послушание примерного школьника, притормозить у тротуара и дождаться приближения полицейского. Еще раз взглянув в зеркало, я понял, что предстоит встреча с Хэнком Бриндлом.

Когда он поравнялся со мной, я опустил стекло и сказал:

– Добрый день, офицер.

– Выйдите из машины, мистер Уивер, – велел Бриндл.

– Что я нарушил, если мне будет позволено поинтересоваться? – Мои слова прозвучали затертым клише из фильмов, но в тот момент более логичного вопроса не пришло в голову. – У меня не срабатывает стоп-сигнал?

– Выйдите из машины, – повторил он, положив руку на кобуру с револьвером, висевшую на ремне.

Я заглушил двигатель и, выбираясь наружу, заметил: из патрульного автомобиля появился Рикки Хейнс и поспешил на подмогу напарнику.

– Развернитесь, – продолжал командовать Бриндл. – Руки на крышу машины!

Я подчинился. Хейнс охлопал меня сверху донизу. «Глока» сегодня при мне не было, но он нашел сотовый телефон и конфисковал его.

– Он чист, – сообщил Хейнс.

– Руки за спину, – сказал Бриндл. – И без глупостей.

– Об этом можете не волноваться, – отозвался я. – Каждое дело лучше предоставить специалистам.

Он стянул мне кисти рук пластиковыми наручниками, потом ухватил за локоть и повел к патрульному автомобилю. Я нырнул на заднее сиденье так, чтобы не удариться головой, когда он толкнул меня туда. Причем я едва успел убрать ногу внутрь, когда он с силой захлопнул дверь.

– Разве никто не должен помочь мне пристегнуть ремень безопасности? – спросил я, пока копы усаживались впереди.

Должен признать, с помощью шуточек я пытался скрыть свою нервозность. Какую чертовщину они обнаружили в моей машине? Или вопрос лучше сформулировать так: какую дрянь они в нее подложили?