– Да уж! – покачал головой Антон. – Везде жизнь не сахар. Везде уважают силу и деньги. Значит, нужно качать силу и добывать деньги, Торвал. Не знаю почему, но у меня есть ощущение, что скоро к нам пожалуют незваные гости. И мы должны будем им показать нашу силу.

– Понимаю, Антей, ты не сдашься, а я чем могу помогу. Вот тебе моя рука, друг. – Шер протянул широченную ладонь Антону и тот осторожно ее пожал.

– Ладно, Торвал, посмотри на эти щиты из фанеры ясеня. Их не смогли пробить стрелы Эрзая с пятидесяти шагов. Они легкие и очень крепкие.

Шер взял щит и внимательно его рассмотрел со всех сторон.

– Странная конструкция – произнес он, – не пойму, как сделан. – Он взял в руки топор и с размаха опустил на щит. Щит прогнулся, и лезвие топора прорубило его. Торвал поднял топор, застрявший в щите, и удивленно покачал головой. – Ну надо же, выдержал!

Антон, наоборот, огорчился.

– Прорубить, значит, можно, жаль… – с недовольством в голосе произнес он.

– Друг Антей, таким ударом я разваливаю человека в доспехах пополам, а тут лишь прорубил дыру. Это великолепный щит! – Затем он понизил голос. – Он что, зачарованный?

– Нет, обыкновенный, клееный. У меня есть идея. Хочу ей с тобой поделиться. Что если делать для стражи доспехи из такой фанеры – и дешево, и легко, и крепко.

– Отличная идея, Ант! Я подготовлю рисунок, как должен выглядеть такой доспех. До пупка он будет сплошной, ниже – из полос, чтоб не стеснял движений, по краям доспехи закрою бронзой, и впереди на груди будет бронзовый коршун. Хорошо бы еще шлемы из этой фанеры наделать. Бронзовые тяжелее и не такие прочные. У тебя отлично работает голова, друг. – Шер в запальчивости хлопнул Антона по плечу, и тот улетел кубарем на землю.

– Прости, не рассчитал, – помогая подняться Антону, – извинился смутившийся Торвал.

Антон поморщился, пошевелил плечом, убедился, что оно не сломано и, забрав целый щит, поспешил уйти. Зашел в мастерскую и забрал крест. С трудом дотащил крест до башни и в подвале у алтаря снял рубаху. Предплечье и плечо были похожи на перезревший баклажан. Положив крест на наковальню, Антон вздохнул и стал говорить:

– Госпожа Заката… – Затем немного подумал и положил на алтарь крест с цепочкой. – Госпожа Заката, идем с товарищами на правое дело. Темного Светлого убивать. Творит он худые дела. Хотя я Рассветных понимаю. Так легче прийти к власти. Вызови тварей, потом изгони, и станешь героем у людей, а простого сквайра можно сжечь, как мусор, обвинив в колдовстве… Но я не мусор. Я им задницу надеру. Ты только помоги. Надели эти предметы своей силой, и мы им покажем. Гидру расстреляем из баллисты. Орлика поймаем и посадим на кол, чтоб неповадно было тварей вызывать… Ну, если это жестоко, просто голову отрубим…

Неожиданно на Антона напала сонливость.

– Какой ты интересный, Антей. – Над алтарем появилась госпожа Заката. – Мне так подробно свои планы еще никто не рассказывал. Все принимали меня за нечто божественное, но не совсем живое и досягаемое. Меня просили, но со мной не разговаривали. Ты другой. Я для тебя живая. Ты хочешь убить Орлика?

– Да, хочу! Я понял, что от меня не отстанут. Поэтому он пропадет в трясине. Доказать, что это сделал я, они не смогут…

– Орлика не так-то просто убить, он под защитой. И я эту защиту снять не могу.

– А мы придем в предрассветный час, тогда его защита будет слаба. Франси подберется к нему и возьмет его под контроль. Ну, пока мы будем отвлекать гидру…

– Ты заручился поддержкой ведьмы и шера, похвально. Я не могу его защиту снять, но и он не сможет тебе навредить. Этот крест поставь на острове, и он будет твоей защитой. Дерзай, послушник, ниспровергатель традиций.

Фигура растаяла, словно ее и не было. Антон очнулся и встряхнул головой.

«Может, привиделось?» – подумал он. Но в памяти всплыли слова, и в голове прозвучал тот же мягкий голос:

– Крест поставь на острове, и он будет твоей защитой.

После ужина, прошедшего в молчании, Антон провел смотр, проверяя готовность отряда к выходу. Франси была одета в серый обтягивающий комбинезон. На голове полумаска. Антон внимательно его рассмотрел и хмыкнул:

– Ты как ниндзя. Они так же одевались. И откуда только это у тебя?.. Хотя говорить не надо, я знать не хочу… Есть и ладно. Годится. Что с собой берешь?

– Вот, корзину. – Франси подвинула ногой корзину, накрытую белой тряпкой.

– А что в ней?

– Пирожки.

– Пирожки? – Антон изрядно удивился. – Зачем?

– Покушать. Когда вернемся, не знаю. А пирожки пригодятся.

– Ну ладно, – с сомнением произнес Антон и спорить не стал. – Это все, что ты берешь?

– Еще топор. И сеть. Флапий, давай сеть.

Ее муж вытащил из мешка сеть, покрытую травой. Расстелил на полу.

– Хорошо. Вполне сойдет, – кивнул довольный Антон. – Следующий!

Вперед вышел грек и поставил на стол два глиняных кувшина.

– Здесь яд и противоядие.

– И что в каком? – спросил Антон, разглядывая два одинаковых кувшина.

– В этом яд, в этом противоядие… – показал рукой Аристофан, – или нет, наоборот. Тут яд, а тут противоядие… Подождите, вы маня запутали. – грек возмущенно посмотрел на Антона. – Я все хорошо помнил…

Антон поднял брови.

– Ты что не догадался подписать кувшины?

– Э-э… нет, я думал…

– Слушай, Аристофан. Я так понимаю, яд в том кувшине, где ягоды глобина. Помешай ложкой и найди их.

– Сейчас.

«Так, – подумал Антон, – значит, грек весьма рассеянный тип. За ним нужен глаз да глаз».

– Аристофан, ты, к слову сказать, рецепты не перепутал случайно? – с подозрением спросил Антон.

– Как можно, господин! Вот, у меня все записано. Он вытащил из сумки, с которой никогда не расставался, свернутый лист коры какого-то дерева. Развернул его. – Вот, – стал читать. – Для противоядия берем восемь частей масла, две части… две части …

– Ну! – поторопил его Антон. – Две части чего?

Аристофан поднял расстроенное лицо на молодого сквайра.

– Тут неразборчиво…

– А так ты не помнишь?

– Помню! – обрадовано воскликнул грек. – Ягоды гоблина.

Антон мысленно застонал.

«Вот нарисовалась проблема с греком. У него склероз».

Он постарался взять себя в руки и спокойно произнести.

– Ясно, идем без противоядия и яда. – Огорченно посмотрел на старого ученого мужа. – Аристофан, а ты помнишь, что женился, и кто твоя жена?

– Кто? – удивленно спросил он.

Антон поискал глазами птичницу.