У них были почти одинаковой длины и качества мечи, фактически одинаковый рост, разве что противник Александра был покрепче и посильнее. Сходные навыки в фехтовании выдавали в обоих противниках дворян. При таких условиях победа, как правило, зависит от случая и удачи. Хотя опыт и хитрость все же на первом месте.

Поле боя, до этого больше похожего на всеобщую свалку, стало немного посвободнее, будто специально противникам было предоставлено место для маневра. И они не преминули этим воспользоваться. Закружили, прощупывая оборону, надеясь подметить слабые места, ловко парируя и уходя от ударов.

Александр быстро нашел самое уязвимое место врага — тот слегка подтягивал левую ногу. То ли сегодня по ней попали достаточно сильно, чтобы это стесняло движения, то ли это было последствием давней травмы, неизвестно, но оно явно играло на руку Ренжу. Однако определить и слабые места Александра для его противника тоже оказалось несложно: он слишком устал. И хотя сам офицер этого почти не чувствовал, бесконечный бой начал сказываться на скорости его движений, реакций, технике, внимании, силе и банальной выносливости. Каждая секунда, каждый шаг, каждый взмах мечом все больше ослабляли его.

Его противник отлично это понял и теперь кружил, нанося множество ударов, заставляющих Ренжа вертеться ужом, отбивая их и тем самым растрачивая бесценные силы еще быстрее. Приходилось и наклоняться, и подпрыгивать, и отскакивать, и много чего еще. Удары сыпались со всех сторон — сверху, снизу, с боков, обманкой они пытались достать его в живот и плечо, то и дело угрожали разрубить пополам, если он не успеет отшатнуться или выдержать нажим меча, сталкивающегося с его клинком с такой яростью, что казалось, вот-вот полетят искры. А ведь был еще и остальной мир, в котором по-прежнему бушевала битва. Рядом то и дело оказывались другие воины, связанные своими поединками, но были и те, кто или недавно освободился, или пришел на подмогу. Пока Александру удавалось уклоняться от ударов, рассчитанных только на неожиданность, или новых врагов принимали на себя его союзники, но так не могло длиться слишком долго.

В какой-то момент показалось, что вздрогнула земля. И каждый из воинов, причем с обеих сторон, с некоторой злой обреченностью решил, что это опять что-то учудили маги. Как бы там ни было, но грохот почти оглушил. Следом раздались крики. Так кричат только от ужаса и боли. Даже бывалым бойцам стало жутко в тот момент. По большей части от неизвестности. А потом раздались совсем иные крики. С такими идут в атаку.

«Кто?» — читалось в глазах каждого из завязанных в битве… И сразу стало ясно.

Александру захотелось смеяться от облегчения. В нарастающих воплях он услышал боевой клич, с каким шли в бой их союзники. В тот миг показалось, что силы вернулись, и Ренж разве что не со злорадным восклицанием сам бросился на противника. Не ожидавший такого от почти замученного им врага мужчина не успел отскочить — подвела поврежденная нога. Однако опыт был на его стороне. В последний миг он смог отклониться, тут же разворачивая меч, и нацелился в бок своего врага, но и Александр был не лыком шит. Его тело остановилось на расстоянии относительной безопасности, а клинок, обходя неуклюжую в этой позиции защиту, уже несся в живот противника. Тот вскрикнул и отпрыгнул назад, наткнувшись на кружащую в своем танце пару воинов. Тот, на кого налетели сзади, вскрикнул, метнувшись в сторону, и соперник Александра чуть не наткнулся на меч своего же соратника. Он же, на несколько мгновений оставшись без дела, бросился на Ренжа. Это помешало Александру добить противника, однако тут ему на помощь пришел тот самый солдат, на которого налетели. Он вновь увел одного из врагов, и Александр опять оказался напротив своего врага. Они в очередной раз сцепились клинками, нанося удары один за другим. Причем оба пытались использовать один и тот же прием — вымотать соперника. Выдержка уже отказывала и тому и другому. Спокойные с другими врагами, столкнувшись с себе равным, они оба не смогли оставаться равнодушными и вкладывали в бой появившийся азарт на пару с раздражением.

Александр сделал обманный удар, будто бы целя в живот, но в последний момент изменил движение, направляя клинок уже в плечо. Его уловку легко разгадали и успели на нее среагировать. Мечи звонко столкнулись. Искры не побежали, зато глаза полыхнули яростью. В следующий миг солдат вражеской армии ударил снизу, Ренж легко уклонился и направил клинок в горло соперника. Настала его очередь отскакивать в сторону. Еще один удар — и столь же легкий блок.

Шум же за спиной Ренжа все нарастал. И не было никакой возможности оглянуться. Только когда они развернулись в ходе боя, жених Анастасии наконец смог увидеть, что запоздавшие полки его армии пробиваются к ним. Радость и благодарность богам всколыхнулись в душе воина.

«Еще немного», — мысленно произнес он. И прозвучало это как молитва.

Очередной поворот — и радость сменилась ужасом. Он был замешен на обиде и разочаровании. Откуда-то сбоку и к его противникам тоже спешила подмога. Заметили это и те, кто шел в наступление. По звукам стало ясно, что атака ускорилась. Солдаты спешили, сметая нестройные ряды врагов или, скорее, то, что от них осталось, лавинообразно увлекая и своих, тех, кто бился тут уже давно.

Уголки губ противника Александра дернулись наподобие ухмылки. Оба воина понимали, что сейчас окажутся именно в том месте, где схлестнутся две армии. Обе несущиеся со всей возможной скоростью лавины. Ренж аж зарычал от ярости, злости на несправедливость судьбы и с этим рыком бросился на противника.

Златко внутри замер, если такое слово можно применить к его нынешнему состоянию, от ужаса. Никогда, никогда еще он не чувствовал себя так близко к бездне, за которой начинается путь к предкам. Ему даже подумалось: «Пусть уж лучше это будет демон… чем так». Он не знал почему, но умирать сейчас было так страшно.

Грым, пребывая своим сознанием в теле Николаса, совсем не боялся. Парень оказался на редкость хорош как воин. Ему не хватало силы тролля, но кто идеален? Для человека и это неплохо. Зато он был легче, меньше любого из троллей и из-за этого более юрок. С удивлением Грым увидел несколько весьма эффективных приемов, которых до этого не наблюдал, правда, вряд ли они окажутся пригодными для его собственного тела, хотя попробовать все же можно. И тем не менее тролль осознавал, в каком тяжелейшем положении оказался сильно поредевший отряд Александра. Наступающие с двух сторон армии нисколько не радовали. Тролль слишком хорошо знал, что опаснее первых рядов атаки мало что можно придумать, а когда кто-то оказывался между ними… Необычным еще было и то, что в общей свалке Николас постоянно держался рядом с Ренжем. Насколько это возможно, конечно. Не прикрывал ему спину, как делают работающие в паре, но просто был рядом. В этой ситуации Грыму не нравилось, что причиной такого поведения были чувства — Николас очень боялся за друга. В бою эмоции подобного рода — отвратительные помощники. Тролль неплохо знал людей и прекрасно был осведомлен об их нездоровой тяге к самопожертвованию. Взять хотя бы того же Златко. Уж насколько жизнелюбивый парень, но ведь случись ему выбрать между семьей и своей жизнью… Что он выберет, было ясно. Грыма это, вероятно, раздражало. Жертвовать надо врагами, как говорят умные существа. Готовность к самопожертвованию вела, по мнению тролля, только к одному: именно так и придется поступить.