— Ханнес Прёйс позаботился о том, чтобы единственным мужчиной в ее жизни был он сам, — заявила Гроблер.

— Рабовладелец! — воскликнула де Кокер. — Мелочный тип… Он ревновал ее к Большому и следил, чтобы они проводили вместе как можно меньше времени.

— Значит, Прёйс тоже запал на Ханнеке?

— На Ханнеке западали все мужчины.

— Но он ревновал ее к Роху?

— А вы бы на его месте не ревновали?

— Но предпринимал ли он что-нибудь? То есть… он ее домогался?

— Заставлял ее работать… работать допоздна.

— Ради него она выкладывалась.

— Значит, их отношения не выходили за рамки профессиональных.

— Ханнеке выкладывалась…

— А Прёйс хотел подложить ее под себя, — сказала де Кокер.

— Вы бы слышали, что он говорил на заупокойной службе!

— Как будто только он один знал ее по-настоящему!

— Он ее использовал… Да. Использовал!

— Заставлял работать до седьмого пота.

— Даже по выходным…

— И нам приходилось с этим мириться. И Большому тоже. Вот почему они расстались…

— Если не считать быстрого перепихона…

— Последние месяцы мы ее почти не видели…

— Прошу вас, — взмолился Гриссел, — подождите минуточку!

Обе выжидательно посмотрели на него.

— Значит, у Ханнеке не было романа с Ханнесом Прёйсом.

— Нет — в том смысле, в каком у нее был роман с Большим, — уточнила Гроблер.

— Это значит «конечно нет», — пояснила де Кокер. — Он только заставлял ее выкладываться на работе.

— Другого мужчины у нее не было?

— Нет, — покачала головой Гроблер. — Где бы она нашла на него время?

Гриссел тяжело вздохнул, как будто только что пробежал стометровку.

— Спасибо, — сказал он.

— Что такое фо па? — спросила Гроблер. — Полицейский код?

Он понимал, что события раскручиваются все быстрее, и старался к ним приноровиться. Сев в БМВ, он позвонил Купидону и попросил его съездить в «Силберстейн Ламарк» и допросить всех сотрудников фирмы.

— Хорошо, Бенни.

— Вон, я нашел запасной ключ. Она отдала его одной из подружек. Алдри де Кокер.

— Ну ты меня и удивил… Алдри! Какое дурацкое имя! Слушай, у нас, цветных, есть свои странности, но уж вы, белые, выеживаетесь со своими именами как не знаю кто. И как мне вести себя с юристами?

Гриссел подумал о том, что стрелок знает Прёйса.

— Алиби, Вон. На 18 января и… на то время, когда стрелял снайпер.

— По-твоему…

— Надо убедиться наверняка. Спрашивай о ссорах, мелких склоках, зависти, политике компании, служебных романах… Кому бы не понравилось, если бы Ханнеке Слут стала самостоятельной, открыла собственное дело? Да, и кстати, не хранилось ли у нее дома что-нибудь ценное — возможно, такое, что принадлежало фирме? Документы, что угодно… Что могло обладать большой ценностью.

— Ладно. Короче, задам им жару, — пообещал Купидон. — Я еду.

Гриссел включил проблесковый маячок и сирену и помчался в Бельвиль.

Поганец позвонил ему сам… И как он не догадался? Гриссел мысленно воспроизвел разговор с Соломоном. Голос хриплый, как будто приглушенный. Наверное, он что-то прижимал к микрофону. Говорил торопливо. Ну да, ему надо было спешить, он понимал, что его могут засечь.

И все же мерзавец был спокоен. Вчера убил полицейского, а сегодня спокоен. Вот скользкий гад!

Впервые ярость захлестнула Гриссела. Ненормальный гад, сволочь! Вместе с тем он понимал: речь идет не об обычном безумце.

Что он захотел послать? Почему вдруг сейчас? До сих пор Соломон отправлял свои сообщения на адрес Джона Африки.

И что-то еще — важное замечание, которое, как ему показалось, он должен записать. А теперь он не мог вспомнить — подруги Слут трещали как сороки.

Может, он о чем-то забыл их спросить?

Снова зазвонил мобильник: полковник Ньяти.

— Бенни, через полчаса у нас совещание в кабинете бригадира.

Приехав, Гриссел включил ноутбук и увидел, что новых писем в его ящике нет.

Еще раз взглянув на фото Карлы и парня по имени Калле Этцебет, он удалил послание Фрица и отнес ноутбук в ЦУИ.

Он не застал там бурной деятельности как утром — только сотрудники ЦУИ сидели за компьютерами, сосредоточенно глядя в мониторы. Он поставил ноутбук на стол Фани Фика и сказал:

— Пока ничего.

— Знаю. Мы следим за почтовым сервером. Свой ноут можешь оставить здесь. Я буду следить за новыми сообщениями. — Фик посмотрел на него грустными, как у гончей, глазами.

— Спасибо, — поблагодарил Гриссел, ища розетку и стараясь не встречаться взглядом с незадачливым Фани. Он почему-то чувствовал себя виноватым, хотя его вины в том, что случилось с Фани, не было.

— Нам удалось достать фамилии и телефонные номера почти всех рабочих, которые занимались внутренней отделкой квартир в доме номер 36 по Роуз-стрит, — сказал Фик. — И грузчиков, и охранников. Скоро из «Водакома» пришлют распечатки всех ее телефонных переговоров за последние полгода. — Он посмотрел на часы. — Я смогу провести сравнение примерно к восьми часам.

— Позвони…

— Позвоню.

— По машине снайпера пока ничего?

Фик покачал головой:

— Скорее всего, «киа» он угнал. Они ничего не могут найти.

Гриссел покачал головой:

— Умен, гад!

— Мы его возьмем, — пообещал Фик.

Гриссел вошел в электронную почту и развернул ноутбук монитором к Фику.

— У нас еще нет распечатки переговоров Слут за декабрь?

— Могут прийти в любой момент.

— Проверь, не звонил ли ей 22-го некто с русской фамилией.

— Обязательно.

— Мне пора на совещание… — Гриссел достал блокнот и ручку. — У меня к тебе большая просьба. Надо проверить одного человека — нет ли у него в прошлом судимости.

— Хорошо, проверю! — с готовностью отозвался Фик, которому не терпелось помочь. Снова стать частью команды.

— Спешки никакой нет… — Гриссел написал в блокноте имя и фамилию, вырвал страницу.

Фик прочел:

— Калле Этцебет… Что он натворил?

— Пока не знаю.

— Ладно, сделаю.

— Спасибо, Фани! — ответил Гриссел, стараясь не очень демонстрировать свою жалость.