— Куда он летит? — спросил Генри. — Дом Нострадамуса в другой стороне.

— Не знаю, но, если это ловушка… — мужчина метнул гневный взгляд в небо.

— Это маловероятно. — возразил парень, но всё же с беспокойством покосился на уверено летящую птицу.

Они пронеслись мимо бара, магического салона и выскочили на главную площадь. Генри сразу вспомнил свой первый визит сюда. Перед ними высилась статуя четырёх всадников апокалипсиса. Кони замерли в нетерпении, а их наездники обнажили своё оружие. У подножья камня бегал туда-сюда старичок, прыгая за разлетающимися бумажками. Григорий примостился на груду свитков, удерживая тех от побега.

— А! — воскликнул Девин, помахав Генри и Аластару. — Хорошо, что вы так быстро прибыли.

— В чём дело? — сразу спросил фамильяр, ловя на ходу, испачканный чернилам серый листок.

— Дело, дело, дело… — задумался Нострадамус, заново раскладывая перед собой свои заметки. — Кажется, я близок к разгадке. Кажется, я нашёл объяснение всему происходящему.

Генри и Аластар встревожено переглянулись. Старик ещё что-то записывал, сравнивал пергаменты, вертел их так и сяк. Мужчина старался быть вежливым и терпеливым, но его нога ритмично стучала по земле, словно в такт какой-то музыке. Он многозначительно кашлянул, и тогда Нострадамус вздрогнул, словно очнувшись.

— А, да. — он отложил свои записи и внимательно посмотрел на Генри своими проницательными карими глазами. — Тебе знакома эта статуя? — он указал на четырёх всадников.

— Да, — кивнул парень. — предвестники конца света и всё такое.

— И ты знаешь, что каждый из них олицетворяет?

— Конечно, это же классика. — пожал плечами ведьмак.

— Так вот, — лицо Нострадамуса стало серьёзным. — мы просто идиоты.

Генри снова обменялся с фамильяром недоумевающим взглядом.

— Ответы были на поверхности, но ускользали от меня. И я даже знаю почему. — старичок обошёл кругом статую.

Генри чувствовал себя персонажем книг Агаты Кристи2 о мисс Марпл, где в конце собираются все участники детектива, и наконец раскрывается личность убийцы.

— Всем известно, что многие нимфы были любовницами Самайна. — продолжил Девин.

— Правда? У него были любовницы? Но зачем ему любовницы? — из парня повалили вопросы, на которые он очень сильно хотел узнать ответы.

— Вырастишь — поймёшь. — ехидно отозвался Аластар, тут же ловя на себе злой взгляд парня.

— Нимфы красивы и бездушны, к тому же не умеют говорить. — спокойно объяснил Нострадамус. — Но зато они отличные телепаты и им не составляет труда читать чужие мысли. И мне только сейчас в голову пришла догадка, что они могли прочесть что-то в голове демона, и за это были убиты.

— Точно! — Аластар ударил себя по лбу. — Это же так понятно, но почему мы сразу…

— Но они же не могли говорить! — воскликнул Генри. — Зачем их убивать?

— А вот это и наводит на мысли о том, что то, что они узнали было очень важным. Самайн не мог допустить возможной утечки информации и перестраховался. — стал рассуждать фамильяр. — Он послал оборотней расправиться с нимфами, ведь они могли передать с помощью телепатии всё, что узнали или же просто написать.

— Отлично! — старичок поднял одну из бумажек. — Это проще пареной репы!

Генри же просто слушал возбуждённые возгласы, пытаясь как можно скорее переваривать новую информацию, бешеным потоком поступающую в его голову. Он то открывал рот, чтобы задать очередной вопрос, то закрывал обратно, решая не мешать рассуждениям Аластара и Нострадамуса.

— Помните, я говорил, что каждый год из мира людей сюда попадает ровно один человек? Так вот, сегодня я наткнулся на эту книгу. — Девин вытащил из-под лап Григория чёрную книгу с блестящей тыквой на обложке. — Точнее я подумал, что перечитал все книги в своей библиотеке, кроме этой. Знаете, что это?

— Книга Хэллоуина. — сразу ответил Аластар, беря книгу в руки.

Генри тоже подошёл и принялся её рассматривать. Она была будто бы измазана в саже, но пальцы не пачкала.

— То есть здесь, как в Библии записаны какие-то священные тексты? — уточнил парень, трогая книгу на ощупь.

— Да. — закивал Нострадамус. — Здесь всегда было ровно триста десять страниц, сегодня я обнаружил триста одиннадцатую. — почти шёпотом проговорил он и взмахнул рукой.

Страницы в книге стали переворачиваться, словно подул сильный ветер, и остановились в самом конце. Страница была такая же жёлтая и чуть обгоревшая по краям, как и остальные, но в отличие от других на ней был рисунок: стройный синий конь с горящими глазами, а сверху восседал человек в чёрных одеждах и держал он в руках злобно улыбающуюся тыкву, охваченную пламенем.

— И когда Он снял пятую печать, я слышал свой крик и закрыл я глаза не в силах смотреть. Но я взглянул, и вот, стоит конь синий, и на нём всадник, который пройдётся по земле и обрушит ужас на всё живое, завоет, закричит, заплачет, и имя ему — «страх». — прочитал Аластар и тут же захлопнул книгу. Его лицо побледнело, а зрачки стали огромными и почти скрыли жёлтый пигмент глаз.

Генри вытянул из окаменевших пальцев фамильяра книгу и ещё раз перечитал писание.

— Пятый всадник? — парень поднял голову, смотря на Девина. — Разве так можно?

— Самайн создал своего, уже нет сомнений. — закачал головой старик. — А вы знаете, что это значит?

— Конец света. — подал голос Аластар. Он всё ещё выглядел шокированным, но старался держать себя в руках. — Он хочет начать апокалипсис.

— Нет, — Генри усмехнулся, переводя взгляд с Аластара на Нострадамуса. — этого не может быть. Просто не может…

Нострадамус тяжело вздохнул и присел у подножья статуи.

— Если наступит конец света, то его царством может стать весь мир. По земле будут свободно бродить все твари, и он будет править ими. — заключил старый ведьмак.

— А как же Сатана? Разве не он этого хочет? А как же битва между Раем и Адом? — испуг на лицах старших заставил Генри быстро думать, чтобы найти другое объяснение, чтобы опровергнуть их догадку.

— Ты насмотрелся фильмов, мой мальчик. — Девин отрицательно покачал головой. — Никакой битвы не будет. Сам конец света — это Его победа.

— И как объяснить всё, что происходит здесь и в моём мире?! — Генри окончательно распалился и еле дышал.

— Думаю, все монстры чувствуют, что скоро здесь начнётся что-то грандиозное. Именно здесь, в Уоррене, в точке отсчёта. Самайн не хотел, чтобы его план разоблачили раньше времени, вот и не давал нашим головам работать ясно. А теперь уже поздно что-то менять. Мы на пороге Армагеддона. — заключил Нострадамус, доставая из кармана трубку и раскуривая её. — Скоро весь мир превратится в Вечный Хэллоуин. Он как болезнь расползётся и накроет весь земной шар. Уоррен по ту сторону забора уже застрял в одной дате. Я ходил туда вчера и видел, что там происходит. Люди начинают сходить с ума, от страха убивают себя и других. Оборотни уже не раз покидали этот мир, пугая жителей другого. И ещё Гончий…