Анита с мягкой добродушной улыбкой наблюдала за дочерью с молодым человеком и за другими сотрапезниками, не отказывая себе в удовольствии иногда удовлетворенно усмехаться про себя над тем, как Йанур мрачно смотрит в тарелку, но, бросая взгляд на Женевьеву, загорается словно новогодняя елка. Мужчина сидел прямо и безмолвно, редко вступая в разговор, и Анита была уверена, что он о чем-то напряженно думает. Скорее всего, выстраивал стратегию завоевания Женьки. Анита решила, что, как только окажется наедине с сестрой, обязательно с ней поговорит, и если вдруг та не заметила, какое впечатление произвела на этого умного серьезного мужчину, то ее долг – открыть Женевьеве глаза. Ведь Анита заметила, как сестра встретила старшего Вайсира, и ее реакция на него удивила и в то же время приятно порадовала Аниту, потому что за годы, прошедшие после окончания второго и последнего своего романа, Женевьева ушла в себя, страдая от одиночества и депрессии. Ее веселый живой темперамент требовал эмоционального выхода, реализации чувственных желаний, а кроме работы и унылой повседневной жизни она ничего не видела, и это медленно, но верно превращало девушку в серую тень. Именно сегодня Анита наконец заметила, как сестра ожила, проснулась, и с трепетом и немного со страхом наблюдала за ней, ожидая, чем все закончится. Даже произнесла маленькую молитву за счастливый исход пока только начинающихся отношений. Изредка задавая – или уточняя некоторые непонятные – вопросы, Анита с легкостью передала инициативу опроса сестре, стараясь, как всегда, больше слушать, чем говорить.

Женевьева блистала за столом с неменьшим удовольствием, чем маленькая Сабрина, переключив на себя общее внимание, закидывая вопросами мужчин и время от времени все же неуверенно поглядывая на Йанура. Не улавливая его ответный взгляд, на секунду замирала, и на ее лицо набегала легкая тень, но через мгновение Женевьева вновь фонтанировала энергией, и разговор продолжался с новой силой.

Закончив обедать, все вернулись в гостиную, где Ева, предварительно сбегав в каюту Женевьевы за гитарой, попросила ее спеть для них. Ярина восторженно захлопала, а представители планеты Рокшан с любопытством разглядывали неведомый музыкальный инструмент. Как только немного смущенная Женевьева неуверенно коснулась струн и, проверив настрой, тихонько запела, все замерли и с восторгом слушали ее безупречную игру и нежный хрустальный голос, который грустно пел о несчастной любви. Это была старая и очень трогательная песня, уже много веков популярная среди людей.

Женевьева допела последний куплет, и ее взгляд, словно притягиваемый магнитом, неуверенно коснулся глаз сидящего напротив Йанура. Больше она не отводила взгляда, наблюдая за большими карими глазами, подернутыми красноватой дымкой, скрывающей тихую грусть, горькое одиночество и восторженную нежность, с которыми Йанур смотрел на нее.

Женевьева неуверенно улыбнулась ему, и его глаза зажглись странным огнем, яркими всполохами согрев ее изнутри. Боясь поверить своим чувствам, Женевьева хотела отложить гитару, но Ярина с Евой громко захлопали и, поддерживаемые Рантаиром и Даром, потребовали продолжения концерта по заявкам слушателей.

Она пела больше часа и все время чувствовала, как ее тело согревает жаркий пытливый взгляд Йанура, а в груди рождалось какое-то странное отчаянное веселье и счастье, словно она совсем девчонка и это ее первая влюбленность. Но почему так страшно? Страшно до жуткого спазма в груди, когда внутри все сжимается и дрожат руки, стоит ей только посмотреть на Йанура и представить, что он не для нее, что она не сможет быть с ним. Решительно отложив гитару, Женевьева потянулась к бокалу и пригубила великолепного вина, чтобы скрыть предательскую дрожь в руках и страх в глазах, а еще тяжелый вздох, так и рвущийся из груди. Заставив себя встряхнуться, она с натянутой улыбкой обвела всех взглядом и с усмешкой обратила внимание на спящего Харнура, откинувшегося на спинку глубокого кресла, мягко прижимающего к себе Сабрину, которая спала, уткнувшись ему в грудь, приоткрыв рот и подложив обе ручки под щеку.

– Понятно… Видимо, мои песни на любителя. И молодежи они нравятся… только в качестве колыбельной.

Рантаир гладил ладонью плечо Евы, вторую руку положив на ее бедро. Услышав слова Женевьевы, он поднял от детей задумчивый взгляд, завораживающий синевой, и, посмотрев на родственницу, мягко пояснил, стараясь скрыть затаенную горечь своих слов:

– Эльтарина Женевьева, видите ли, такие, как мы, с рождения испытывают сильный голод, и с возрастом он только усиливается. Во время переходного периода он настолько силен, что мы постоянно чувствуем боль, причем болит каждая клеточка. Со временем к ней привыкаешь и обращаешь внимание, только когда она становится нестерпимой. Наш голод не способна утолить ни одна рокшанка, иначе это ее убьет. Я думаю, Харнур впервые в жизни сыт и не испытывает боли, поэтому он и заснул. Со мной было то же самое, когда я встретил Еву и в полной мере ощутил ее прикосновение и вкус. – Рантаир мягко прижал жену к себе, уткнулся ей в шею и, удовлетворенно вздохнув, закончил: – Такие, как мы, долго не могут привыкнуть к состоянию эйфории и счастья от обладания своей женщиной. По крайней мере, я точно не могу! – он взглянул на Йанура и, улыбнувшись, сказал: – Эльтар Йанур, вы первый вне моей семьи можете узнать, что мы с лианэ ждем наследника. Точнее, наследницу, которая, судя по энергетике, обладает даром своей матери.

Окружающие заметили, как Вайсир расширившимися глазами уставился на живот Евы. Потом, с трудом вернув себе самообладание, встал с кресла и с легким поклоном обратился ко второму наследнику и его лианэ:

– Поздравляю вас с драгоценным подарком, который дали вам боги Рокшана и щедрая Аттойя. Вас, Рантаир, могу поздравить с двойным подарком. Вам досталась и прекрасная женщина, и ребенок, и так быстро. А вас, эльтарина Ева, с тем, что вы в полной мере познаете счастье материнства. Такой великий дар беловолосым рокшанам… Еще один шанс кому-то из них. Еще одна красноволосая землянка. Боги так щедры к нам…

Голос Йанура несколько прерывался от волнения, а затем, поймав заинтересованный взгляд Женевьевы, которая не отрываясь смотрела на него, скомкал речь и утонул в зелени ее глаз. Анита все с большим любопытством наблюдала за развитием отношений сестры и рокшанина. Она больше молчала, давая возможность сестре вести игру по завоеванию мужчины, но иногда с тревогой замечала, что оба влюбленных почему-то боятся друг друга и чувствуют странную неуверенность. Анита с удивлением поняла, что сестра, которая всегда и везде была заводилой и не испытывала неловкости в присутствии мужчин, сейчас дрожит и, как испуганная мышка, смотрит на Вайсира только украдкой. Да, крепко же ее зацепил этот большой, сильный и умный мужчина. Впрочем, он и сам чувствовал то же самое.

Пытаясь разрядить ситуацию, Анита встала и, извинившись перед всеми, объяснила, что немного устала и хотела бы отдохнуть вместе с дочерью. Секунду помедлив, она решилась на авантюру.

– Эльтар Рантаир, может быть, у вас найдется еще пара свободных кают и эльтар Вайсир с Харнуром, чтобы не бегать туда-сюда в течение всего полета, смогут составить нам компанию на вашем корабле?

Чуть наклонив голову, Анита вопросительно уставилась на племянницу и ее мужа. Причем посмотрела она на них с такими хитрыми искорками в глазах, что те, оценив ситуацию, поспешили ей помочь.