Внезапно утратившие знаменитое тепловое зрение, дроу постепенно приближались, громко перекликаясь и разве только не аукая на весь лес.

– Куда, балрог тебя?.. Куда ты засунул лифчик? – тихо шипела Нол.

Компромат прятался, куда придется. В том числе, и в карман куртки.

– Мало того, что соблазнил, обольстил, свел с ума, всю жизнь вверх дном перевернул, так теперь и погубить карьеру хочешь? – шипела через зубы мыслечтица, пытаясь попасть ногой в штанину.

– Я тебя соблазнил? – поразился Эрин тоже шепотом, поглубже заталкивая в карман лямки злополучного предмета дамского туалета. – Ты только что сама…

– Замолчи! Замолчи! Немедленно!

– О! Вот это я понимаю! – воскликнул товарищ Дзир, выскальзывая из непроглядной тьмы леса на место пожарища и побоища. – Фигасе! Ну, вы даете, ребята! – почти завистливо выдохнул он.

Следом за ним появились Вузеллин и близнецы в полном боевом облачении с штурмовыми винтовками наперевес. Аминаллон на вытянутой руке нес за лапку нижнюю часть разрубленной пополам зубушки.

– Как вы здесь оказались так быстро? – почти испуганно спросил Эрин.

– А! – отмахнулся Дзир, полностью поглощенный созерцанием застуканной на месте преступления парочки Светлых. – Матроны наши подсуетились. Соорудили нехилый портальчик, пока мы с парнями собирались в путь-дорогу.

Нолвэндэ выглядела такой растерянной, что Вузеллин смилостивился:

– Леди, ты так внезапно и бесследно исчезла, что твой впечатлительный шеф, пребывая в полном отчаянии, позвонил Дзиру и воззвал о помощи. Разве мы могли отказать? Тем более, когда речь идет о Нолвэндэ Анарилотиони.

– А это чего такое? – поинтересовался Аминаллон, показывая зубушкиной лапкой на куски поверженного монстрообразного гриба.

– Типичные представители магической фауны здешних лесов, – ухмыльнулся его брат-близнец, великодушно приходя на помощь Эринрандиру. – Умеет Ытхан в командировку послать.

– Места надо знать, – философски заметил Дзир.

– Я назвал эту тварь, – ап-Телемнар кивнул на свой первый трофей, – избушкой-зубушкой. На живой скворечник похоже, потому что. Они прыгают и кусаются.

Дзир озабоченно покачал головой и почти на полном серьезе сказал:

– Высоко прыгают твои зубушки, – указав на прокушенную губу следователя.

Меноваззин отвернулся и сдавленно хихикнул. Ну, а что взять с циничного Темного эльфа? Никакого понимания серьезности момента!

– Ты бы видел этих бестий, когда они катят на тебя волной в тысячу штук! – запальчиво воскликнул Эрин. – Страшное зрелище.

– Верю. По тебе и так видно.

Говоря честно, по ним обоим было видно абсолютно все, что только можно рассмотреть глазами, разве только не написано большими буквами. Но если уж отпираться, то до конца, не признаваться ни в чем и открещиваться от самого очевидного. Такое правило.

Поэтому ап-Телемнар принялся сбивчиво, но вполне связно рассказывать о славной победе над зубушками. Темноэльфийские воины цокали языками и с интересом рассматривали поверженную тварь, передавая из рук в руки половинку тушки. Пока в итоге она не оказалась у Нолвэндэ. Растрепанная, перепачканная грязью и копотью девушка, поджав распухшие губы, терпеливо ждала своей очереди полюбоваться на колдубинского монстра.

– Пахнет знакомо, – сказала она, понюхав замазанные в крови зубушки пальцы. – Что-то такое знакомое… Давайте головы поищем. Может, тогда станет что-то ясно.

– Пойдем. Обязательно пойдем. Только сначала соберем материал для экспертизы, – предупредил Дзир.

У предусмотрительного дроу с собой были не только пакетики для сбора улик, но и одноразовые перчатки. Капитану ап-Телемнару осталось,… нет, не скрипеть зубами, наскрипелся до ломоты в челюстях, а только вздохнуть от досады. Вместо того чтобы думать головой, он, словно какой-то пиндостанский мегасущ,[16]крушил монстров бензопилой. Кому сказать: уполномоченный НЧЧК забыл о предписанных инструкциями следственных действиях – засмеют.

Еще не придумано ничего лучшего от душевных терзаний и сожалений, чем работа на благо общества. По сравнению с ужасами, порожденными больным мозгом колдубинского маньяка, безумные приключения Эрина и Нол можно спокойно назвать забавным недоразумением. А осознание того, что творец монстров, убийца и колдун, по-прежнему находится где-то рядом и остается безнаказанным, заставило энчечекистов на время отвлечься от внутренних переживаний. В конце концов, совесть надо иметь! Приехали маньяка ловить, а до сих пор только и делали, что всячески издевались друг над другом и над окружающими.

И, сказать по правде, Эринрандир за эти три дня вычерпал весь лимит эмоций на полгода вперед. И Нолвэндэ, скорее всего, тоже.

* * *

Вот никогда бы не подумала, что буду так бесконечно счастлива услышать, как перекликаются по лесу едва не застукавшие нас дроу. Едва? Ну-ну… Зар-раза! Очень вовремя появились, ничего не скажешь. Хорошо хоть, предупредить изволили, хотя… учитывая всем известное тепловое зрение наших Темных родственничков… Балрог!

Впрочем, плюсов от столь оперативного и экстренного одевания было все же больше, чем минусов. Несмотря на то, что когда я заметила, что именно мой… хм… напарник лихорадочно запихивает себе в карман, мне стало дурно. Однако уже поздно было что-то менять. А возмущаться и ругаться – поздно тем более, а вдобавок еще и нелепо.

«Если хоть кто-нибудь из этих жеребцов хоть что-нибудь мне скажет, – мрачно думала я, торопливо пиная в сторону ближайшей горящей кучи веток обрывки футболки и останки трусиков, – или намекнет, или заржет – клянусь, я их всех тут перестреляю».

Меньше всего мне в данный момент хотелось обсуждать все… произошедшее. Если быть совсем честной, то я бы предпочла на эту тему даже не думать. Потом, все потом. Скажу только одно – стыдно мне не было, ну ни капельки. Ни за внезапно расцветшее в душе фамильное буйство, ни за… дальнейшее. Какого балрога, в конце-то концов?! Чего я должна стыдиться? И вообще – не их это… темноэльфийское дело! И лучше бы этим красноглазым в мои дела не лезть. Целее будут.

К счастью, то ли ДОБРовцы умели читать мысли (а Моргот их знает, может, и умели!), то ли просто решили не связываться, но несколькими вполне невинными подколками все их смешки и ограничились. И то хлеб.

А вот что меня на самом деле сейчас интересовало больше всего, так это… Нет, не угадали! Вовсе не синеокий лорд, происшествие на полянке и сакраментальные мысли из серии: «А как он теперь ко мне относится?». Меня занимали твари, метко прозванные зубушками, а точнее – почему исходящий от них приторно-сладкий запах кажется мне таким знакомым… Я все-таки наполовину нолдэ – хм, никто уже не сомневается, надеюсь? – а это значит – любопытна.