Мэри запнулась на последних словах. Так почему же она не скажет ему правду? Ее недоверие болезненно задело его. Отпустив ее, он поднялся. Поживем – увидим. С выражением покорности на лице он сказал:

– Ну, как хочешь.

Себастьян подошел к двери.

– А теперь покажемся публике.

– Но она же не была так уж серьезно скомпрометирована, – Бэб со стаканом рома в дрожащей руке свирепо уставился на собравшихся в его кабинете. – Они оба были вполне одеты.

– Себастьян был у нее в спальне – один. – У леди Валери был такой же стакан, как у Бэба, наполненный бренди, но рука у нее не дрожала. – Вы же понимаете, как это неприлично.

Мэри сидела в кресле, отстраненно глядя на резных чудовищ, украшавших огромный письменный стол. Ей хотелось быть где угодно, только не здесь, в этой комнате. Призрак деда нависал над ней, как вредные испарения, мешавшие ей дышать.

– Как я понял, мой дядя Освальд тоже был один в вашей спальне и с тех пор так и не может сесть.

Бэб, казалось, не знал, как ему себя вести: то ли сердиться, то ли смеяться.

– Это к делу не относится. Я уже давно не девственница… неважно сколько лет, – сказала леди Валери. – Мою репутацию очернить невозможно.

– Конечно, нет. – Бэб замахал руками. – Ну разумеется, нет. Об этом и речи быть не может. Простите. Просто я еще не видел, чтобы мои дяди находились в таком…

– Увлечении? – улыбнулась леди Валери. – Это немудрено! Очень милые джентльмены, оба. Но весьма ограниченные. Мало путешествовали, насколько я могу понять.

– Что бы это значило? – Бэб прикрыл рукой глаза. – Впрочем, нет, я ничего об этом знать не хочу. Мы ведь говорим о моей дорогой племяннице Мэри, и если она утверждает, что ее отношения с этим… этим господином вполне невинны, кто я такой, чтобы ей не доверять? Я менее всех склонен навязывать ей нежеланный брак после того, как Фэрчайлды столь возмутительно с ней обошлись в недалеком прошлом. – Бэб постарался принять благочестивый вид.

– Вы сами были вынуждены жениться, – сказала леди Валери. – Разве вы несчастливы?

– Я… но… – Бэб прекрасно понимал, в каком затруднительном положении он оказался, но не видел достойного выхода, причем с наименьшим ущербом. – Разумеется, я вполне счастлив. Но, как и ваша девственность, мой брак не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу.

Леди Валери засмеялась одобрительно.

– Браво, лорд Смитвик!

Бэб вытер о штаны вспотевшие ладони и скромно улыбнулся.

– Но одежда Себастьяна была в совершенном беспорядке, – продолжала неумолимо леди Валери. – Господи, каких вам еще нужно доказательств?

Спор продолжался, казалось, уже часами. Леди Валери стояла за брак. Бэб беспомощно оглядывался по сторонам. Один, он не мог ничего противопоставить твердой решимости леди Валери, а поддержки в лице Норы не было.

Будь здесь его жена, он бы, может быть, и преуспел, но она присутствовала только при начале разговора. Она осмотрела сначала Мэри, затем Себастьяна с головы до ног. Улыбнувшись печально и как-то безнадежно, она вышла, оставив Бэба сражаться в одиночку, и с тех пор не возвращалась. Странно, подумала Мэри. В ее отсутствие Бэб все больше и больше уступал леди Валери.

И все же он мужественно продолжал сопротивляться.

– Есть еще один выход, который во всех отношениях предпочтительнее этого поспешного и сомнительного союза. Наш кузен Йен выразил готовность…

Мэри изумленно устремила на него взгляд.

– Даже и не поминайте об этом, – заявила она холодно.

Бэб спорил, конечно, не ради нее. Он спорил потому, что отчаянно продолжал цепляться, пусть надежда была крайне слаба, за ее деньги. Они должны были оставаться в семье! Его отношение, его слова объяснили Мэри яснее ясного поведение Йена в коридоре. Мэри было тяжело сознавать, что этот добродушный красавец Бэб вместе с ее кузеном замышлял погубить ее. Еще мучительнее было обнаружить, как низко пал ее кумир – Йен. Хоть и незаконный – но Фэрчайлд!

О да, Мэри чувствовала рядом с собой присутствие деда. Так сильно, как никогда. Он вовсю потешался над ней. Она вспомнила его слова: «Я говорил тебе, ты в отца – он всегда проигрывал более сильному противнику, поддаваясь своим низменным инстинктам».

Мэри подняла взгляд на Себастьяна. Вот он, ее противник. Он прислонился к книжной полке с непринужденным и до отвращения самодовольным видом. А почему бы ему и не быть довольным? Он добился от нее чего хотел, и в этом деле он тоже настоит на своем. В споре о ее будущем.

– Себастьян, – обратилась к нему леди Валери, – ты хочешь поступить с Мэри честно?

После того, как Себастьян открыл дверь, Мэри целый час спорила. Теперь, когда она отступила, устранилась, они говорили так, как будто она – неодушевленный предмет и не в состоянии ничего понимать. Леди Валери вещала таким тоном, словно речь шла о забеременевшей прислуге, которую нужно было срочно пристроить.

И что хуже всего, так рассуждали они все.

Все, кроме Себастьяна. Этот дьявол стоял, ухмыляясь, с ней рядом и великодушно изъявлял готовность спасти ее запятнанную репутацию.

– Конечно, я готов поступить как честный человек.

Когда он открыл дверь ее спальни, туда, казалось, вломился целый ад. В толпе, возглавляемой леди Валери и этой предательницей Джилл, были и прислуга, и гости. Глаза леди Валери торжествующе блестели, походка ее была легкой и стремительной, трудно было придать случившемуся более широкую огласку. Ее планы воплощались в жизнь.

Себастьян подлил масла в огонь, испепеливший доброе имя Мэри. Он даже не потрудился привести себя в порядок.

Но Мэри была не согрешившая прислуга. Она была Фэрчайлд. Женщина, которая не только совершила убийство, когда этого требовали обстоятельства, но и заплатившая годами своей юности за содержание себя и своего брата. Тогда ей на все хватило сил. Пусть она отдала ему свою девственность, но экономка не уступит так легко тяжким трудом завоеванную самостоятельность.

Она попыталась снова вмешаться.

– Я не желаю…

Леди Валери погрозила ей пальцем.

– Ты лучше помолчи, девочка. Мы устраиваем твою судьбу, твое будущее.

– Миледи, я не нуждаюсь в том, чтобы кто-нибудь устраивал мое будущее. – Мэри старалась вести себя благоразумно и говорить вежливо. – Я прекрасно заботилась о себе последние десять лет.

– Ну, ну, дитя мое, – вставил Бэб. – Едва ли можно ожидать, чтобы женщина понимала, что для нее лучше. Возьми хотя бы твое неосмотрительное поведение сегодня.

Это невольное признание вызвало усмешку у леди Валери.

Бэб поспешно добавил:

– Пусть и вполне невинное. Будь послушной девочкой, сиди тихо и предоставь старшим позаботиться о твоем будущем.