– Клянусь Христородицей, мы не замышляем никакого зла против вас или вашего хана, – юноша широко улыбнулся, – мы просто-напросто хотим навестить нашего друга.

– Слышал, – ухмыльнулся десятник, глядя, как нукеры сноровисто связывают ремнями руки путников. – Боорчу – славный князь! Веселый.

– Вот и я говорю! – оживился Баурджин. – Что ж нам теперь делать?

– Ждать, – последовал краткий ответ. – Если все так, как вы говорите, Боорчу пошлет за вами слуг, если же нет… – Десятник отошел и принялся с деланным безразличием прохаживаться поодаль.

– Я могу сбить этого с ног, – показывая глазами на ближайшего нукера, негромко сказала Джэгэль-Эхэ. – А ты в это время нападешь на десятника. Там, за юртой, лошади – пусть попробуют нас догнать.

– Нет, Джэгэль, – молодой человек качнул головой, – мы не для того сюда добирались, чтобы бежать при первой опасности. Не забывай, у нас другая задача!

– Как же мы ее выполним, если нам вот-вот переломают хребты?

– С чего ты взяла, что переломают? Вот когда начнут ломать, тогда и будем действовать.

– Не было бы поздно… Ты действительно знаешь этого Боорчу?

– Да знаю…

Несмотря на внешнюю невозмутимость, Баурджин сейчас лихорадочно соображал – что делать? Опасность подвергнуться мучительной казни была вполне реальной, ведь на самом-то деле никакие отношения не связывали Боорчу – судя по всему, немаленького монгольского вельможу – и простого найманского паренька, десятника всего-навсего. Ну, пили один раз, было… Так мало ли кто с кем пил? Ладно… Наверняка Боорчу сейчас пришлет за ними людей, даже так, из чистого любопытства. А вот когда они, эти люди, станут конвоировать пленников к своему хозяину, вот тогда поглядим… Да, надо, чтоб развязали руки… Вот они и развяжут, главное, понаглее наехать на уши – это ж все таки не профессионалы-смершевцы, просто-напросто слуги.

– Кажется, кто-то к нам скачет, – повернув голову, заметила Джэгэль-Эхэ.

Баурджин резко обернулся и увидел несущийся по берегу реки отряд – человек десять всадников в кожаных латах. Впереди, на белом коне, скакал разодетый в пух и прах вельможа. Неужели сам Боорчу?

Юноша присмотрелся. Ну, да – знакомое приятное лицо, щегольская бородка – Боорчу и есть! Вот это номер – сам пожаловал… Однако что же делать-то? Ладно, как говаривал Наполеон Бонапарт, сначала ввяжемся в драку, а там посмотрим. Или это вовсе не Наполеон говорил?

– Где тут мои гости? – осадив на всем скаку коня, громко закричал Боорчу.

– Вот они, почтеннейший Боорчу-гуай, – десятник молодецки выпятил грудь, – парень и девушка. Говорят – старые твои друзья.

– Девушку вижу в первый раз, – холодно заметил вельможа. – Впрочем, она ничего, красивенькая. Что же касается молодого человека – то я и его вовсе не знаю!

– Ах, вот оно что…

– Эй, эй! – Баурджин затряс связанными руками. – Как это не помнишь, ты чего, совсем спятил?

– Что-о?! – обернулся Боорчу с недоумением и угрозой. Похоже, в таком тоне здесь с ним мало кто разговаривал, ну, разве что сам Темучин. – Это кому ты говоришь столь дерзкие слова, незнакомец?

– Тебе, кому же еще-то? А мы-то к тебе так рвались, думали, посидим, выпьем… Дээли вон, красивые надели, хотели тебе приятное сделать.

– Дээли и правда красивые, но вы-то кто?

– Найманское кочевье помнишь? Ну или кераитское? Мы там с тобой еще песни пели, после арьки…

– Ну-ну? – В зеленовато-карих глазах вельможи вдруг проскользнуло какое-то смутное узнавание.

– А потом арька кончилась, и я решил съездить, взять еще. Ты мне еще двух девок в дорогу дал, не помню уж теперь, как их и звали. Подарил, можно сказать. Ну, помнишь? Мы красные кавалеристы и про нас… Не вспомнил? Ну, тогда другую спою – выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем!

– А-а-а! – Лицо Боорчу вдруг озарилось улыбой. – Охотник! Мерген! То-то я смотрю – лицо мне твое знакомо. Так бы сразу и сказал! Да уж, немало мы с тобой тогда выпили. Эй, развяжите его. Впрочем, я сам развяжу.

Соскочив с коня, Боорчу вытащил из-за пояса нож и ловко освободил от пут сначала Баурджина, а затем – и его немало удивленную спутницу.

– Это что, супруга твоя?

– Невеста.

– Что ж молчишь? Сейчас помолвку отпразднуем! А ну-ка дай обниму тебя, друже… И невесту твою… Хороша невеста, крутобедрая! Ухх! Вот уж гадал, кто это мог ко мне приехать? А это ты! Кстати, ты куда тогда делся?

– Да заплутал. Темно кругом, а места незнакомые.

– Говорил, надо было вместе ехать! Вместе б не заплутали, да и веселее. Ну, что стоим? Где ваши лошади?

– Во-он у того гэра привязаны.

– Так отвяжите и едем!

Выпить в белом гэре Боорчу пришлось много. Зато Баурджин узнал главное – где содержатся пленники из найманского рода. Оказалось – в земляной яме на обрывистом берегу реки.

– Так их что, казнят?

Боорчу пьяно шатнулся:

– Может быть. А может быть, и нет. Может быть, Темучин предложит им службу. Но может и казнить… А чего ты про них спрашиваешь?

– Так… Слушай, Боорчу-гуай, мы с Джэгэль хотим немного прогуляться ну… и это самое…

– Ясно, ясно, – вельможа хохотнул. – Предаться любви, так?

– Ну, ты прям прозорливец! Ничего от тебя не утаишь, не скроешь.

– Да, как раз за ямой, за кустами, есть укромное местечко…

– Как бы нам не помешала стража…

– Не помешает, они туда редко заглядывают, разве что как стемнеет.

– А как же пленники? Их что же, никто не сторожит?

– А ты попробуй выберись из ямы! Крылья-то у них пока не выросли, понял?!

– Ну, так мы пойдем?

– Идите, идите. – Боорчу махнул рукой. – Вообще-то я б для вас и в гэре укромное местечко нашел…

– У реки интереснее!

– Шутник… Ну, иди, иди… Возвращайся скорее – у нас еще три бурдюка. А мало будет – я знаю, у кого спросим! – хитро подмигнув гостю, Боорчу повалился на кошму и тут же заливисто захрапел.

– Умаялся, сердечный!

Покачав головой, юноша громко позвал с женской половины гэра Джэгэль-Эхэ и вместе с нею покинул просторное жилье. Следом, таясь за привязанными лошадьми, выскользнула юркая фигурка слуги… Потом появился еще один.

– А мой собутыльник не так уж прост, – негромко пробурчал себе под нос Баурджин. – На кривой козе не объедешь, хоть и выпить любит. Впрочем, все они здесь это дело любят. Что ж… – Он обернулся к невесте. – Слышишь, Джэгэль-Эхэ, уж нам придется-таки поводить их за нос!

Взяв лошадей – передвигаться по кочевью пешком выглядело бы уж слишком подозрительным, – хитрющая парочка вихрем понеслась к берегу реки, вернее, к яме с пленниками. Баурджин несколько раз оглядывался, и отсутствие видимой слежки вовсе его не обрадовало – юноша прекрасно понимал, что к реке ведет много путей, и соглядатаи наверняка знали их все.