— Мы можем попасть в этот мир?

— Ни в жизнь.

— А ты?

— Аналогично.

— Отметаем вариант, — подвел итог Владислав. Реальные способы добычи денег оказались недоступны, нереальные — тем более. Оставалось признать свое поражение и начать переговоры с Карабасом. Должен существовать более-менее действующий способ вернуть пленников живыми и здоровыми. Пусть даже не особо здоровыми. — Может, на самом деле завести экскаватор и выдернуть из здания банкомат?

— Погоди, — ответил черт. — Я еще не договорил. Есть микроскопическая возможность. Из известных мне сущностей в запретную реальность может проникнуть только одна. Найдешь ее и уговоришь отправиться за твоим боевым костюмом — считай, что родился в рубашке.

— Кто это?

— Существо, само по себе достаточно сумасшедшее, может без опаски для здоровья попасть в чокнутую реальность. — Черт сделал большие глаза и произнес с нескрываемым уважением. — Это — Делириум Тременс, самый страшный кошмар алкоголиков. Слышал о такой?

— Как тесен мир… — задумчиво произнес Владислав. Не успел толком освоиться с видимым миром иллюзий, как успел познакомиться с нужными сущностями. Шапочно, конечно, но это больше, чем ничего. — И ее можно уговорить?

— Практически невозможно, — сказал черт. — Она иногда выполняет желания подопечных, но тебе не войти в их число за оставшееся у нас время. Надо месяцами пить, не просыхая, а потом остаться без любимой жидкости минимум на неделю. Тебе не светит. Скорее, она сведет тебя с ума.

— Я знаю того, кому светит, — Владислав вскочил. — Мужики, вы пока думайте, что и как, а мне нужно поговорить с одним соседом.

— С Федором? — догадался черт.

— С ним.

— Минуту, — остановил Владислава Макар. — А как мы будем общаться с чертом?

— Учите азбуку Морзе, парни. Я пошел.

— Пусть Липсик останется.

Владислав посмотрел на черта. Тот пожал плечами и кивнул.

— Не знаю, что задумал Макар, но пусть рискнет, — сказал он.

Макар теребил пальцами по столу. Липсик сидел неподалеку и наблюдал за тем, как черти в бутылках синхронизировали удары. Не сказать, что они делали это специально, но какофония звуков не нравилась никому из них, и постепенно ритм выравнивался, как у зрителей, которые поначалу хлопали каждый сам по себе, но в какую-то секунду всё изменялось, и хлопки начинали звучать синхронно. Коробка подрагивала все сильнее и сильнее. В какой-то момент, если ничего не менять, она упадет, и бутылки рассыплются по полу. А когда их количество превысит десять тысяч, здание, в котором их хранить, пойдет ходуном и развалится.

Черт хихикнул: если Владислав не согласится отдавать ему бутылки, то в средне удаленном будущем его хранилищем пойманных чертей заинтересуются сейсмологи. Стабильно трясущийся район заинтересует кого угодно. Ученые немало удивятся, узнав, что причиной землетрясения являются обыкновенные пластиковые бутылки.

— Гена, сколько у тебя денег с собой? — спросил Макар.

— Тысячи полторы есть. А что?

— Этого хватит. Давай.

— На что хватит?

— На покупку сотового.

— Тебе надо, покупай на свои деньги.

— Не мне. Липсику.

— Без разни… — Геннадий поперхнулся. — Липсику? Ты решил купить черту сотовый телефон?

— Именно! — радостный Макар стал перечислять плюсы. — Смотрите сюда! Черт перетянет сотовый в свою реальность, но радиоволны телефона останутся прежними, и черт сумеет разговаривать с нами не при помощи устаревшей азбуки Морзе, а современным способом. На крайний случай, вышлет смс-ку или ммс-ку. Деньги на счет я готов отдавать собственные, а поскольку входящие бесплатно, то Липсику практически не придется пополнять счет.

— Ты забыл одну деталь, — заметил Геннадий. — Любой сотовый работает от аккумуляторов. У чертей есть электричество подходящих параметров?

— Нет, — сказал черт. — Вашего электричества у нас нет.

— Жалко, мы его не слышим… — сказал Макар. В следующую секунду он взвыл и потер правую ногу: черт ее укусил.

— Зато ощущаем, — обрадовался Геннадий. — Есть контакт!

— Я ощущаю, — уточнил Макар. — Теперь понять бы: это положительный ответ или отрицательный?

— Легко! — воскликнул Геннадий. — Липсик, если ответ положительный, то кусай Макара один раз, а если отрицательный, то два.

— Ай!!! — взвыл Макар. — Геннадия тоже кусай, по очереди!!! Пусть тоже налаживает контакты с иными цивилизациями!

— Да что я вам, собака, что ли? — возмутился черт. — Вам надо, вы и кусайтесь. Ах, да, вам меня не видно…

— Сколько раз он тебя укусил? — спросил Геннадий, радуясь тому, что черт оказался ближе к Макару, чем к нему. Он не любил, когда его кусали обыкновенные собаки, а не то, что паранормальные черти.

— Два раза.

— Это плохо.

— Еще бы! Теперь от бешенства лечиться! Ай!!! — Макар подпрыгнул и потер ногу с утроенной силой. Несколько междометий, вырвавшихся из его рта, прозвучали к месту, но слишком лаконично. Геннадий высказался бы более по существу, но сделал Макару скидку на возраст: молодой еще, ругаться толком не умеет.

— Что такое? — спросил он.

— Он опять укусил! — воскликнул Макар недовольно. — Мне не нравится такой способ общения.

— Сколько раз?

— Два!

Геннадий расплылся в улыбке.

— Липсик принес добрую весть, — радостно сказал он. — Тебе не придется лечиться от бешенства. Но идея с сотовым обречена: у нас нет возможности заряжать аккумуляторы, попавшие в реальность черта.

Макар махнул рукой.

— Выкрутимся.

— Каким образом?

— Обычным. За возможность общаться с представителями потустороннего мира люди готовы душу продать. А мы всего лишь будем скидываться на новые аккумуляторы. Ерунда. Закажем в магазине штук сто, и пусть лежат до поры, до времени. Когда закончатся или устареют, купим новую партию с новым телефоном, и порядок.

— Убедил. Иди покупай сотовый, — согласился Геннадий. — Я останусь за дежурного. Липсик, ты не уходи, пока мы сотовый не принесем. Сложно вручать телефон черту, когда его нет на месте… Ай! Липсик, у нас Макар создан для укусов!

— Сейчас как дам больно, — ухмыльнулся довольный Макар. — Не переживай, от бешенства уколы делать не придется.

И закрыл за собой дверь.

— Зато от ярости понадобятся. — Бормочущий нехорошие слова, Геннадий сел за стол с компьютером и положил перед собой лист бумаги и ручку. В трудные моменты, когда он ничего не мог изменить, он сочинял о происходящем стихи: личные или чужие неприятности, облеченные в поэтическую форму одного нескончаемого произведения, начатого в пятнадцать лет и с тех пор беспрерывно продолжаемого, — создавали ощущение участия в чем-то эпическом и литературном. Давней мечтой Геннадия являлась покупка синтезатора — он считал, что музыка куда лучше отражает эмоции, — но отсутствие музыкального таланта, как и, чего греха таить, толкового поэтического дара, не позволяли ему потратить несколько месячных зарплат на покупку музыкального инструмента ради создания собственных песен. Ручка и бумага стоили гораздо дешевле и при этом не приносили огромных убытков в случае поломки.