— Нет, обычные тюлевые.

— Замечательно выглядите. — Уильямс всегда смотрел на нее с одобрением.

— Спасибо, Джеймс. — Лена поблагодарила его за комплимент своей обычной улыбкой.

— Желаю вам хорошо провести время в Скарборо, — сказал он.

— Вы тоже туда едете? — спросила она, ощутив, как защемило под ложечкой.

— Нет. К сожалению, меня не отпустили. Конечно, там будут какие-то доклады, но это главным образом отдых для парней, которые работают на износ и нигде не бывают. Возможность развлечь жен, не потратив на это ни пенни.

— И все будут с женами?

— Конечно. Кто же упустит такую возможность? Ну, еще раз желаю вам приятного отдыха.

— Постараюсь, — сказала она, схватившись за прилавок чтобы не упасть.

* * *

Возможно, это мне только кажется, — писала Кит, — но у меня такое чувство, что папа и тетя Клио Мора встречаются. Я понимаю, что выражаюсь старомодно, но другого слова не подберу. Больше поделиться мне не с кем. Пару раз они обедали в гостинице О'Брайена. Филип говорил мне, что они слишком близко наклонялись друг к другу, но Филип говорит такое обо всех. Это его пунктик.

Как Вы думаете, неужели в таком возрасте можно всерьез думать о браке? Надеюсь, папа не сделает этого, не поговорив с нами, но мне ужасно хочется знать Ваше мнение.

На этот раз она получила ответ очень быстро. Видимо, письмо было отправлено в тот же день. Оно было коротким.

Кит, пиши мне обо всем. Как по-твоему, Мора может сделать твоего отца счастливым? Жизнь у него была трудная, и он заслуживает счастья. Сообщи, нравится ли это вам с Эмметом или вы огорчитесь, если в спальне вашей матери поселится другая женщина. Когда ты ответишь на этот вопрос, я выскажу свое мнение.

Кит написала:

Откуда Вы знаете, что у мамы была отдельная спальня? Я никогда не говорила Вам этого. Не могу поверить, что это Вам сказала моя мама. Пожалуйста, объясните.

Лена расхаживала по офису.

Не следовало отвечать второпях. Именно так и совершаются ошибки. Ладно, это поправимо…

Кит, ты очень наблюдательна. Твоя мать действительно писала мне, что у нее отдельная спальня. Что не может уснуть, если в комнате находится еще кто-то. Ей не требовалось просить, чтобы я молчала об этом, потому что я ни с кем о ней не говорила. Наша переписка была тайной для остальных. Примерно такой же, как моя переписка с тобой. Другие люди могли бы счесть это странным и даже трогательным. Но только не я. И надеюсь, не ты. Твоя мать тоже надеялась на это. Ты представления не имеешь, как мне стало одиноко, когда ее письма перестали приходить. Напиши мне, что ты все поняла.

Я все понимаю, — отвечала Кит. — Не понимаю только одного: почему Вы сказали, что прочитали о смерти мамы в газете? Вы должны были понять это сразу, как только она перестала писать Вам.

Я написала это только в первом письме, — объяснила Лена, — потому что должна была как-то представиться тебе. Ты могла не захотеть писать мне и поддерживать связь из-за преданности памяти матери. Тогда я сознательно не упомянула о нашей с ней переписке.

Вы сбиваете меня с толку, — писала Кит. — Вы очень таинственная женщина. Я ничего о Вас не знаю, абсолютно ничего. А Вы знаете обо мне все. Вы писали моей маме о себе? Наверно, она уничтожала Ваши письма. Когда она умерла, ничего не нашли. Ничего, что могло бы сообщить нам о Вас.

Я расскажу тебе все, что захочешь, — ответила Лена. — Пришли мне вопросы, и я постараюсь ответить на них.

Лена понимала, что это рискованно. Коготок увяз — всей птичке пропасть. Придется придумать характер и прошлое человека, который никогда не существовал.

Она боялась вопросов Кит, но те оказались легкими. Наверное, девочка не хотела, чтобы ее сочли невежливой. Но зато там было написано нечто такое, чего Лена никак не ожидала. Нечто надрывающее душу. Впрочем, для подруги матери это было совершенно естественно. Кит приглашала ее в Ирландию.

Вы не могли бы приехать к нам в гости? Денег на такую поездку у Вас хватит. А если Вы захотите, чтобы это оставалось в тайне, то сможете остановиться в гостинице О’Брайена.

В глубине души Кит надеялась, что Лена не приедет. Вдруг эта встреча разочарует ее? Вдруг после долгой жизни в Англии эта женщина говорит, как смешные лондонские кокни? Может, и говорит-то совсем не так хорошо, как пишет?

Но затем она поняла, что все это глупости. Если Лена — ровесница матери, то ей сейчас за сорок Она не так стара и не пишет ирландской девочке-подростку о событиях далекого прошлого. Лена была самой обычной женщиной. Ее муж работал в гостинице, а она сама — в каком-то большом агентстве по трудоустройству. И жила в доме некоей женщины по имени миссис Браун.

Если же эта Лена Грей и чокнутая, как мисс Хэвишем, Кит об этом узнает, когда та приедет.

Дорогая сестра Мадлен!

Вы были моим почтовым ящиком почти пять лет. Хочу поблагодарить Вас за такт и отсутствие любопытства. Кит Макмагон пишет о Вас с таким восхищением и обожанием, что я решила попросить Вас о большом одолжении. Кит пригласила меня приехать в Лох-Гласс. По ряду причин я не хочу делать этого. Это не пошло бы на пользу ни ей, ни всем остальным. В данной ситуации я думаю не столько о себе, сколько о других. Судя по рассказам Кит, Вы умеете находить выход из самых немыслимых ситуаций. Если бы Вы помогли ей понять, что нам лучше не встречаться ни в Лох-Глассе, ни в каком-нибудь другом месте, я была бы перед Вами в неоплатном долгу.

Не стану громоздить горы лжи. Просто скажу еще раз: ничего хорошего из этого не выйдет. Я знаю, Вы мне поверите.

Дорогая сестра Мадлен, вся моя надежда только на Вас. Искренне Ваша

Лена Грей.

Мое дорогое дитя!

Я всегда считала, что воображаемая жизнь страдает при столкновении с реальной. Эти два мира должны существовать отдельно друг от друга. Можно жить параллельно и никогда не пересекаться. Желаю Вам мира и счастья. Знайте, что у Вас здесь есть и всегда были друзья.

Сестра Мадлен,

Лох-Гласс.

— Как по-вашему, она все знает? — Лена протянула письмо Айви.

— Думаю, да, — ответила Айви. — И что дальше?

— Она никому не скажет, — заверила Лена. — Могу дать голову на отсечение.

* * *

— Ты путаешься с Филипом О’Брайеном? — требовательно спросила Клио.

— О господи, Клио! Ну и подруга у меня… Я уже тысячу раз говорила: не путаюсь я с ним.

— Он всегда торчит здесь. Или ты там, — проворчала Клио.

— Ну и что? Мы живем рядом.

— Он целовал тебя?

— Ох, замолчи!

— Значит, он действительно целовал тебя, но вы любите друг друга, а потому ничего не можете мне сказать, верно?