Фелан вспоминал. На этом высоком, открытом, освещенном луной пространстве, как ему было страшно, когда их поход длиной в день все не заканчивался. Он тогда подумал почему-то, что это племя живет у воды, но для этого у них не было причин. Они не были племенем рыбаков.

Лес казался нескончаемым, неизменным, он окутывал со всех сторон. Путешествие из одного мира в другой. Пространство вне времени. Леса бывают такими, в сказках, в жизни.

Они слышали по пути голоса зверей, но ни одного не видели. Он почти сразу же перестал ориентироваться, пока они шли по извилистой, едва заметной тропинке, в основном на север, как он думал, но не все время. Он понимал, что целиком в их власти; они вдвоем никогда бы самостоятельно не нашли дорогу назад.

Прибыль пропорциональна риску, на который идешь.

Ближе к закату, в конце целого дня ходьбы, деревья начали редеть. Едва заметная тропа стала шире. Можно было увидеть небо. Потом факелы. Они вышли из леса. Он увидел деревню, освещенную кострами в честь праздника. Он тогда не знал, что это был за праздник.

Откуда ему знать?

Его привели на этот свет факелов, через защитный ров, мимо костров, сквозь земляную стену, потом он увидел горстку людей, мужчин и женщин. Не враждебных, скорее заинтересованных.

Они вошли в круг, на широкое пространство, окруженное небольшими деревянными домиками. Высокий мужчина, седовласый, немолодой, встал и приветствовал их. Они посмотрели друг на друга и обменялись жестами.

Ему с первой минуты понравился этот мужчина.

Ему дали чашу, одну из их собственных чаш. Он поднял ее, салютуя, выпил. Резкий, обжигающий спиртной напиток, неразбавленный. Огонь побежал в его горло. Он помнит, как старался не опозориться, не оскорбить их, закашлявшись или выплюнув его. Ни один цивилизованный человек не станет так пить спиртное.

Он находился далеко от цивилизованных людей. Почти сразу же почувствовал действие напитка. Глубоко вздохнул. Скупо улыбнулся. Отдал чашу обратно; сдержанный, умеренный мужчина. Его выбрали за эти качества так же, как за мужество и мастерство. Он лидер, он отвечает за своего спутника здесь и за других на берегу. Необходимо быть внимательным, осторожным.

И тогда он увидел ее. В первый раз.

Мир изменился, навсегда.

Действительно навсегда, думал Фелан Антремона, две с половиной тысячи лет спустя: настолько близко к «навсегда», насколько человек способен это понять.

Потому что добро или зло, горе или радость, любовь или ненависть, смерть или жизнь — все они возвращаются. Все это возвращается. Насколько может знать человек.

Теперь он слышит шаги, кто-то подошел, остановился. На этот раз он обернулся. Он знает эти шаги, как знает свои собственные, почти.

— Ты получил удовольствие от зрелища? — спросил Кадел. — Когда прятался внизу? — Он улыбнулся.

— Бык? — Фелан пожал плечами. — Мне это всегда не очень нравилось. Но ты делаешь успехи. Убил его чисто.

Кельт продолжал улыбаться.

— Я всегда убиваю чисто. Ты знаешь.

— Конечно.

Они в упор смотрят друг на друга. Ему хочется убить этого мужчину. Ему необходимо его убить.

Духи Белтейна и друид стояли в отдалении, у святилища и все еще горящих факелов. Они с соперником с таким же успехом могли бы быть одни здесь, в ночи. Ветер стих раньше, но теперь вернулся. Облака и звезды над головой.

— Я знаю, где она, — сказал Кадел.

— Нет, не знаешь, — ответил его вечный противник.

При ярком утреннем свете, когда они снова ехали на запад вместе с отцом и Грегом в потоке машин на шоссе, у Неда слипались глаза, он боролся с недосыпом и чувствовал себя человеком бесполезным и безответственным.

Он старался заставить себя сосредоточиться на том, что они делают, на том, что они обсуждали вчера ночью, но все время думал о Кейт Уэнджер, как она выглядела перед тем, как ушла спать.

Нед сидел один в столовой за столом и листал путеводитель, раздел, посвященный истории Прованса. Вокруг него лежали в беспорядке заметки и бумаги, которые они здесь собрали.

Если бы этим занималась Мелани, не было бы никакого беспорядка, подумал он. Она бы сложила их стопками, рассортировала и пометила странички разноцветными наклейками. Конечно, если бы Мелани была с ними, им бы и не понадобились эти заметки, правда? Он только что закончил читать и чувствовал себя еще более угнетенным и растерянным.

— Что ты нашел? — спросила Кейт, подходя к нему.

Он поднял взгляд. Она была босиком, одетая только в его собственную футболку слишком большого размера. Нед ответил:

— Я хотел спросить тебя насчет той фразы: «Бог своих узнает».

— А! Да. — Она поморщилась. — Осада Безье? Это к западу отсюда.

— Да, я ее нашел. В 1209 году. «Убейте их всех». Невозможно поверить.

При слабом освещении и в тишине ее тело под футболкой и длинные ноги внезапно стали слишком отвлекать его внимание. В такие моменты, как сейчас, об этом не полагается думать, не так ли?

Стив и Грег развалились на большом диване в другом конце комнаты и смотрели телевизор — «Матрицу», дублированную на французский язык, что в любое другое время могло оказаться довольно забавным. Отец Неда работал наверху на компьютере с электронной почтой, а тетя Ким принимала душ. Кейт и сама только что вышла из душа, волосы у нее еще были мокрыми.

— Они там охотились за еретиками, — сказала она. — Нечто вроде крестового похода. Мероприятие, которое обычно отличалось особой жестокостью.

— Да, но, по словам Фелана, тот, кто произнес эти слова…

— Был с Каделом, я знаю. А наш приятель находился внутри.

Они посмотрели друг на друга.

— А он наш приятель?

Кейт пожала плечами.

— Я не знаю.

— Что все это значит? То есть, если им положено сражаться друг с другом за нее, при чем тут армии?

Кейт посмотрела в окно, в темноту.

— Может быть, иногда они сражаются, и одного убивают, но иногда она делает свой выбор, и они оба остаются в живых, и тогда второй идет на войну?

— Ты просто строишь догадки.

Она опять перевела на него взгляд.

— Ну, конечно, я просто строю догадки.

Нед вздохнул.

— Извини. Садись, а?

— Не могу. Эта футболка слишком короткая. Совсем не прикрывает ноги.

Нед улыбнулся.

— Хочешь мои тренировочные брюки? Она покачала головой.

— Пойду в постель.

— Угу. Теперь мне следует грязно пошутить, да?

— Наверное. Насчет мокрой футболки или чего-то в этом роде.