кольцо поймал, и вместе с женишковым браслетом спеленал. Но спать ты сама прилегла. Мы даже не сообразили, от чего.

И не надо. Еще не хватало. Будут пользоваться напропалую. Когда же оно рассеется? Халатира в живых нет, а оно держится… Внезапная надежда обожгла, чтобы тут же рассыпаться прахом. Дан подтвердил, что случай с эльфом – реальная реальность.

– У тебя же печати ограничения и дело с два кирпича толщиной. Куда уж реальнее.

Я поддернула рукава. Печатей не увидела, только аккуратные, не слишком тугие, но плотные повязки на запястьях.

– Кровило не сильно, но долго. И на груди еще. Твой ключ с камнем считай срезать пришлось, так к коже прикипел.

Ага, вот почему дышать тяжело, повязка мешает.

– А давно ли тебе Холин кулончик костяной собственноручно исполненный подарил? – хитро блестя глазами поинтересовался вампир.

– Давно, еще в отделении, – встрепенулась я, – а что?

Лодвейн расхохотался, как злодей из старого фильма, пульнул пустой стаканчик в урну и вместо ответа завопил:

– Ну что, проснулась? Тогда с добрым утречком!

– Да где утречко? Не пахнет даже.

Дан подцепил меня под локоть и потащил к “Но..ре”, уверяя, что все утро как раз там и такое, как я люблю, полумертвое, мрачное и залитое кофе по макушку.

Было конечно же не утро и даже не день, а скорее вечер. Магмобиль был заправлен и за смешные, по словам Дана деньги, куплена запасная батарея, которая тут наверняка с десяток лет пылилась. Смотрителя заправки я не видела, но вампир утверждал, что он существует и, раздобревший от внезапной прибыли, выдал ключи от комнат, посоветовав на ночь в поселок не соваться. Все равно не пустят, хоть помирай под оградой, и значок надзоровский не поможет. Сектанты какие-то. Днем пускают, а как смеркаться начнет – ворота на замок и контур охранный такой, будто у них там копи изумрудные. А всего-то три артефакторские лавки и пара мастерских. Рядом с Нункором, по другую сторону поселка, шла дорога из Корре, там было куда оживленнее. Если б не магзаправка, поставленная здесь по какой-то дури, вообще бы только телеги мотались, и то не часто. Мы за две недели первые. И с магмобилем, и с телегой. Полный комплект.

Когда мы вошли, Мар, сидящий за обшарпанным столиком у окна, ткнул пальцем в выемку на разогревающей панели, подержал и стоящий на ней кофейник пустил вверх ароматный парок. Я села, Холин подвинул наполненную чашку. Дан потоптался у входа и снова вышел под дождь.

Если в помещении и убирались, но не слишком часто и не слишком тщательно. Несколько столиков, стойка, за ней витрина с пустыми полками. Справа от стойки проход к жилым комнатам. Надеюсь, там чище. Не то чтобы я собиралась снова спать, выспалась уже, но уединиться было бы не лишним.

Под пристальным взглядом черных глаз стало неловко.

– Если собираетесь сказать, как все плохо, лучше молчите.

– Я и молчу.

Сняла его куртку, повесила на спинку стула, отпила глоток. Откуда-то взялась уверенность, что кофе он сам готовил.

– Как это работает? – я качнула превязанным запястьем.

– При нарушении надзирающий офицер или инквизитор получает сигнал на привязанное устройство. Будь уверена, Арен-Тан его получил. Мощность потока была за пределами разрешенного к использованию, хотя ты не выходила за грань. Это твой козырь, если что. Но печати повреждены. Тут уже ничего не поделаешь.

– Кто-нибудь пострадал?

– Разве что мое самолюбие. Придется сделать Эфарелю что-нибудь приятное. Промолчать, например. Или перейти улицу, чтоб не встречаться. Один бы я не справился. От Дана помощи было мало, его дар другого рода.

– Вы же вне категории.

– Каскад даже второго уровня на финальном пике лоцируется как внекатегорийный, а ты уже вне категории.

– Считаете, это был финальный пик? – Он промолчал. Тактичный какой. – Где моя комната?

– Выбирай любую, все восемь свободны.

– А ваша которая? – Бровь приподнялась. – Я не собираюсь покушаться на вашу честь, магистр Холин, самолюбия было вполне достаточно. – Его губы дрогнули, глаза потеплели, мое сердце глухо ткнулось под повязкой.

Мар приподнялся и облокотился на стол. Одна рука была занята чашкой, вторая лежала в паре сантиметров от моей. Неужели он не видит, как меня тянет к нему, как мучительно хочется прикосновений, горячих ладоней на животе и не только, дразнящихся губ и близости. Почему прочие слышат, как я зову, а он – нет? Только ли я прячусь?

– Когда это все закончится? Я смертельно устала.

Он промолчал. Не хотел, говорить, как все плохо или не знал? Встала и пошла к комнатам.

– Моя первая, – прилетело в спину.

Взять и заявиться в ночи и посмотреть на его лицо? С него станется как потренировать на мне искусство словесности, так и уступить часть кровати. Как показала практика, сон в одной постели еще ничего не значит. Даже если на утро на коже след от его руки, а на волосах – его запах.

Глава 9

На двери первой по коридору комнаты висел номерок с цифрой два, а на второй – с цифрой один. Ухмыльнулась и вошла в первую по коридору, а не по номеру. Слева от двери, в старом кресле у постели лежал мой рюкзак и куртка. Интересно, знание о всех моих номерах вписывается в данную ситуацию?

В кармане куртки мерцало. Торопливо вытащила магфон и не глядя плюхнулась на кровать. Хрупнул пакет с упакованным комплектом постельного белья, отползла подальше, не отрывая взгляда от экрана. Лукреция извинялась, что не стала ничего говорить, чтоб меня лишний раз не нервировать. Папа успокаивал. Он не любил сообщений, и потому в его исполнении это выглядело практически как послания от Холина: “Я в порядке. Здоров. Все не так страшно, как говорят. Не волнуйся.” Пролистала подгрузившиеся во время выхода в сеть новости. Окрестности Нового Ливено и шахты Бездани были под глухим карантином. Прочие случаи шли с шапкой “данные официально не подтверждены”, но добывающая компания “Изумрудный мир” просила всех рабочих, закончивших вахту перед объявлением карантина сообщить о своем местонахождении. Еще фонд Холина сообщал, что не имеет ко мне претензий, благодарит за работу и просит зайти на страницу фонда в магнет и сохранить себе копию стипендиального сертификата. Зашла, сохранила. В разделе “О нас” нашла кучу магснимков с официальных мероприятий и битых полчаса пялилась на Марека в шикарном костюме и