А охранного контура на каменной ограде не было. Причем не было давно. И даже времянку не кинуть. По сигналу анализирующей сети ограда где-то провалилась и часть металлических штырей, на которые, как на опоры, цеплялся контур, куда-то делась. Может, проржавела, как в воротах, а может ушлые местные унесли. В любом случае, я еще никогда-никогда не видела такого тихого кладбища. Не бывает в Нодлуте, утыканном темными источниками, как старый диван клопами, таких тихих кладбищ. Даже на самых спокойных, в черте города белым днем можно почуять некротический фон или, как говорят дилетанты, эманации смерти. Здесь ничего подобного не было и в помине. Как будто насос поставили и все откачали прямо перед моим приходом. Причем что сами останки – были. Как древние, почти смешавшиеся с землей кости, так и вполне свежие тела, ну, относительно.

Ни один уважающий себя некромант не прошел бы мимо, а я себя уважала. И тоже не прошла. Застряла. Насчет орка, я, кажется, погорячилась. Прутья хоть и были ржавые и старые, отгибаться дальше отказывались. Мысль предстать перед Маром, который наверняка почует мою сеть, застрявшей в воротах, придала сил. Я провернулась, поерзала своей самой широкой частью и, собрав на бока и прочие боковые поверхности изрядную долю рыжих хлопьев, ввалилась внутрь. Деревья здесь не росли, зато полно было плетущихся лоз с мелкими светящимися цветами. Да и блеклая утренняя луна вносила небольшую лепту.

Обычных могил с камнями и памятниками было мало. Преобладали склепы и усыпальницы, перемежающиеся массивными резными саркофагами, и на каждом из сооружений – гарпии. И изображение странного крылатого существа в плаще с капюшоном, держащего в одной руке связку ключей, а в другой – массивную косу с восседающим на ней красноглазым, похожим на ворона, птицем. Красные у птица были не только глаза, но и кончики когтей и крыльев. Смотритель магзаправки говорил что-то про сектантов. Интересно, кому это они поклоняются? Над самым высоким кенотафом, видимым из любого угла кладбища, имелась целая статуя этого теневого типа с косой. Светящиеся цветы оплели часть постройки и крышу, отчего казалось, что статуя парит в облаке света.

Тут можно было часами ходить и все рассматривать – настолько было красиво, но я прошлась напрямик. А вот и провал в ограде и внезапно склон, с которого было рукой подать до поселка. Ну, или двумя. Тремя – так точно. В буквальном смысле. Упавший пролет кладбищенской ограды мостком лег на край ограды поселка, не потревожив контур. Вообще странно тянуть вокруг поселка контур от мертвых при таком тихом месте упокоения, а на шальных и обычной сигналки хватит.

Осторожно пробралась по импровизированному мостику и села на ограду верхом. Контур молчал. Сплела на пробу пару однозначно некромантских заклятий – ни шевеления, как на кладбище. Прищурилась и аккуратненько, чтоб не повредить, поддела нитку матрицы. Анализатор лег как родной. Разрывов не было. Идеально ровный контур. Только вывернутый наизнанку. На ум пришло одно непечатное. Вообще-то не одно, но не суть. Запирать не-живое внутри? Какого демона?

За то время, что я тут топчусь, Мар уже должен был меня нагнать, но нет. Заблудился? Отвлекся на кладбищенские красоты? Ага, щаз. Потом бы может и вернулся рассмотреть все как следует, но не тогда, когда спешит радость раздавать. Слишком у него сосредоточенное лицо было, а значит – приятного разговора не выйдет. Но беседы о высоком одно, а работа – другое. Я хоть с демоном в круг встану, если надо будет, а тут целый Холин.

Подождала еще. Прошла обратно по куску ограды и там подождала тоже. Потом подумала, что раз мы все равно туда собирались, то можно и посмотреть. Сеть опять пропала и магфоном было не связаться. Повесила маяк, изобразила на песке, куда я подевалась – а то еще отгребу, что полезла без предупреждения – и полезла.

Ограда была умеренно высокая, примерно в два моих роста. Приземлившись и потерев подозрительно хрупнувшую коленку, я сделала несколько неуверенных шагов вперед. Кругом высились какие-то сараи и темно было, как в могиле. Пришлось на ночное зрение перейти, хоть я этого жуть как не люблю, а демаскировать светляком свое тайное проникновение отчего-то не хотелось. Еще сверху я заметила, что несмотря на дикую рань (на востоке только начало сереть) на двух пересекающихся улицах угадывалось народное шевеление. Улицы делили поселок на четыре примерно равных сектора, в центре имелся круглый храм, увенчанный все тем же типом с косой. Собственно, именно там и шевелилось.

Вывернутый наизнанку контур сбивал восприятие. Ощущение было, будто ты смотришь изнутри на свинью-копилку и пытаешься понять, как она выглядит снаружи, когда ни разу в жизни не видел свиней. Попытка потрогать это с активной стороны усадила меня под стеночку со звездами в глазах и с отнявшейся по копчик рукой. Так что я фактически подождала еще какое-то время.

Да где он ходит? Будто в склеп провалился! Ой… Скручивать онемевшими пальцами оберег от сглаза – то еще развлечение, но это помогло разогнать кровь в руке.

Восстановила ночное видение, встала и вдоль ограды, стараясь ее не касаться, направилась в сторону ворот. Откроются же они, как светло станет? А рядом с въездом обычно народно-популярные заведения есть вроде пивнушек и едален, там и подожду. Главное, чтоб меня за ночного татя не приняли, если я начну ломиться в неприемные часы.

Заведение было и, вопреки моим опасениям, даже было открыто. В том смысле, что дверь нараспашку. Ну, мало ли как тут принято гостей встречать? Фонарь под вывеской с красноглазым вороном едва тлел. Мои глаза после фокусов со зрением сейчас примерно такие же, красные и чуть светятся – очередная плюшка от смешанного дара. Лодвейн бы уже оборжался и предложил титул почетного вампира.

Две ступеньки крыльца, коридорчик-отстойник, еще одна дверь, на этот раз закрытая. Открыла я ее плечом – запнулась впотьмах о половик, а подготовленный светляк, расплющившись о низковатый потолок, полыхнул и враз затопил светом небольшой зал. Несколько шагов по инерции, пока глаза привыкли к смене освещения и… все. Дальше можно было не идти.

Вообще никуда можно было больше не идти.

Одно тело на полу, одно на стойке, а рядом с перевернутым столом еще двое. Редкие черно-красные звездчатые язвы и вывернутые судорогой конечности. И здесь некротический фон был. Как на неухоженном кладбище.

Липкий ужас превратил колени в кисель и покрыл кожу холодным потом. Я попятилась, дверной косяк врезался в спину. Нет не косяк… Распахнувшаяся дверь. Меня развернуло, я видела перед