Ничего не изменилось, она любила его, как прежде. Только вот что-то внутри, в груди, не давало спокойно дышать, что-то происходило, странное, необъяснимое, чуждое.

Что-то менялось в ней прямо сейчас, в эту самую минуту, но только что?

* * *

Поздно вечером надвинулась такая томительная духота, что Кристина и в самом деле начала задыхаться в четырех стенах, несмотря на распахнутое настежь окно. Она посмотрела на часы – без пятнадцати два ночи. В доме было тихо. Все спали.

Несмотря на пропущенный ужин, голод не ощущался, только нестерпимо хотелось пить – духота изматывала, не давая заснуть. Натянув на влажное тело широкие трикотажные брюки от пижамы и просторную футболку, Кристина спустилась на кухню. Там она, чувствуя себя немного неловко за то, что хозяйничает в чужом доме, вынула из холодильника бутылку содовой, которая тут же запотела.

Спать совершенно не хотелось. Кристина сбросила босоножки и немного постояла, наслаждаясь прохладой плитки, покрывавшей пол, а потом вышла во внутренний двор. Здесь духота донимала чуть меньше, чем в доме, но тяжелый и густой ночной воздух желанного облегчения не приносил.

Кристина присела на перила веранды и пила содовую, болтая босыми ногами в воздухе. Когда от ближайшего дерева отделилась чья-то тень, она испуганно вскрикнула, едва не выронив скользкую бутылку из рук.

– Не бойся, Пуговка, это я.

Глубокий низкий голос ударил по нервам, дыхание перехватило, и слова застряли в горле. Но уже через мгновение Кристина поняла, кто перед ней стоит.

– Боже мой, Алекс, как ты меня напугал! – выдохнула она. – Что ты здесь делаешь?

– Ты не поверишь, но жду тебя.

Она немного нервно рассмеялась.

– Знаешь, действительно мне как-то в это не верится. Хочешь сказать, что ждал меня тут все время?

Алекс кивнул.

– Ну… согласись, это выглядит немного странно. Времени два часа ночи.

– Да знаю я, который час, – отмахнулся он. – Я просто не мог заснуть из-за этой жуткой духоты, вышел в сад и увидел у тебя в комнате свет. Я подумал, что тебе тоже не спится, и решил подождать, вдруг и ты выберешься на воздух.

– Как видишь, – Кристина развела руками и заметила, что все еще держит бутылку.

– Хочешь? – она протянула Алексу содовую и, словно извиняясь за свое вынужденное самовольство, добавила оправдывающимся тоном: – Пить очень хотелось, вот и я и взяла ее в холодильнике.

– И правильно сделала! Спасибо, ты просто прелесть! Я вот что-то не догадался устроить вылазку на кухню.

Пока он жадно пил, Кристина с тревогой вглядывалась в небо. Звезд не было видно: над их головами нависли тяжелые тучи.

– Слушай, мне кажется, будет гроза.

– Определенно, – шумно выдохнул Алекс, поставив пустую бутылку прямо на землю у веранды. – Но это и хорошо, а то дышать совсем невозможно.

Он вытащил из-за пояса брюк рубашку и принялся расстегивать пуговицы.

Кристина украдкой наблюдала за ним. Похоже, ее он совершенно не стеснялся, да и она не задумывалась о том, что на ней брюки от пижамы и мятая домашняя футболка. Раньше она никогда не выходила из дома неопрятно одетой или непричесанной, потому что Оливия с детства приучала ее к тому, что на людях нужно выглядеть прилично. С Алексом все было иначе, и она тоже не собиралась его стесняться. В конце концов, вокруг достаточно темно.

Они постояли в молчании несколько минут, потом Алекс предложил:

– Прогуляться не хочешь? Раз уж мы оба вышли на улицу. Заснуть все равно невозможно.

– Хочу, – с готовностью откликнулась Кристина, засовывая ноги в босоножки.

Они пошли по асфальтированной дорожке вглубь темного парка.

Гарднерам принадлежали обширные земельные угодья, часть которых занимало поле для гольфа, часть – сад Патрисии, увлеченной разведением цветов, а часть – большой парк, ухоженный и расчерченный геометрически правильными дорожками, обрамленными невысокими перегородками из плотных подстриженных кустов самшита.

Однажды осенью, вспомнила Кристина, она вот так же гуляла с Ником, только ощущения были совершенно другими: она чувствовала какое-то необъяснимое приятное напряжение и острый восторг, а сейчас – просто легкость и покой без какого-либо намека на волнение.

Она посмотрела на своего спутника. Он шел рядом, задрав голову, и вглядывался в чернеющее небо, где теснились тяжелые облака.

Нет, Алекс не привлекал ее как парень, в его присутствии она не чувствовала такого знакомого покалывания в кончиках пальцев, от его взгляда по коже не пробегали мурашки, не было жгучего желания дотронуться до его лица…

Но с ним ей было безумно легко. И что самое странное – сейчас ее не тянуло назад к Нику. Она вспомнила, как невыносимо тяжело ей было расставаться с ним, а теперь не хочется возвращаться к нему. Сейчас она словно… словно отдыхала от его присутствия.

Да что же с ней такое творится?

Алекс, наконец, опустил голову и пристально посмотрел на нее, немного замедлив шаг.

– Ну что, может, ты все-таки объяснишь, почему сбежала от меня сегодня днем? И почему ужинать не пошла? Я, между прочим, весь заврался за столом, выгораживая тебя и пытаясь придумать вескую причину твоего отсутствия. Мне пришлось из кожи вон лезть, убеждая миссис Риверс не беспокоиться и не подниматься к тебе. Мне показалось, я ляпнул днем что-то не то и обидел тебя. Если так, то я не нарочно, прости, пожалуйста.

– Нет, ты меня совсем не обидел. Это я сама виновата. Просто нашло что-то. Бывает…

– Бывает, – как-то подозрительно легко согласился Алекс и подмигнул: – Значит, все-таки не расскажешь?

Кристина рассмеялась. Какой же он все-таки милый! Как на него можно за что-то обижаться?

– Нет, не расскажу! – поддразнила она, хлопая его по руке, и добавила: – Отстань от меня, мне нечего тебе рассказывать. И потом, у меня действительно разболелась голова, наверное, перегрелась на корте. Помнишь, бейсболку я в комнате забыла?

– Ладненько, – заключил он, – ну и не надо, раз нечего. Слушай, что-то так тихо вокруг, мне это не нравится.

Они остановились.

Обычно шумные и заливистые голоса многочисленных пернатых обитателей парка сейчас смолкли, не было слышно ни единого звука. От такой мертвой, непроницаемой тишины становилось как-то не по себе.

И тут налетел ветер. Внезапно, резко, ниоткуда, как будто кто-то включил за деревьями гигантские вентиляторы. Кристина даже пошатнулась от его стремительного напора. Парк ожил, его разом наполнил гулкий шум в кронах пригибающихся деревьев и перешептывание кустарника.

Они, оказывается, уже довольно далеко ушли от дома и теперь, не сговариваясь, развернулись и быстро направились к его каменной защите.