— Что случилось? — тихо спросил он у Пинолли, который стоял чуть в стороне, наблюдая за небольшой группой человек в восемь, во главе с Ваэрли, которая ругалась с надутым типом в форме бордэр-полиции, осуществлявшей пограничный контроль на Лузитании.

— Они нас не пускают, — так же тихо ответил кап-сержант.

— Почему?

— Требуют, чтобы мы все произнесли форму отказа верности Дому.

Грокк стиснул зубы. Бывший техник, который решил стать старшим картографом, оказался прав. Их уловки хватило ненадолго, по существу, на один раз. И что им теперь делать?

На подходе к рубке Ник слегка затормозил, пропуская вперед себя полного лысенького дедка, после чего вошел в ходовую рубку.

— Капитан в рубке!

Дедок гордо дернул подбородком и рявкнул неожиданно зычным голосом:

— Шеф-пилот — доложить состояние!

Акринен, занимавшая ложемент шеф-пилота, четким, звонким голосом оттарабанила:

— Реактор на ходу, мощность — двенадцать процентов, маневровые — готовность, главные — разогрев чашек, топливо — сто сорок три, вектор движения — чист. — И сделав короткую паузу, добавила в голос нотку торжественности. — Картографический крейсер «Искатель Терры» к бою и походу изготовлен, капитан!

Дедок с неменьшей же торжественностью гордо приопустил подбородок и величественно произнес:

— Дать ход! — и полез наверх, к капитанскому ложементу.

Ник же замер, перестав даже дышать. Он до сих пор находился в этаком щенячьем восторге от своего корабля. Даже несмотря на то, что крейсер до сих пор не принял свой окончательный вид. И дело было вовсе не в плохой работе верфи. Нет, ее специалисты сделали все как надо. Просто первая экспедиция картографического крейсера «Искатель Терры» должна была продлиться всего пять месяцев и закончиться изучением только трех систем. А вот следующая уже должна была быть полноценной, годовой. Поэтому пока что крейсер нес в своих танках почти полуторакратный запас топлива: продавать его, чтобы потом, через полгода, покупать заново, при том что на корабле в настоящий момент имеется вполне достаточно места для размещения топлива, было глупо. Место же было потому, что в данный момент на «Искателе» имелся только один картографический комплекс вместо семи, которые он имел возможность нести в той конфигурации, которую крейсер должен был принять окончательно. Но так и было задумано. До фронтира им было около месяца пути, потом еще от полутора до двух недель до некартографированных систем, после чего настанет момент сброса и развертывания первого картографического комплекса. Это займет еще около двух-трех недель, после чего еще не менее недели отнимет перелет в следующую систему. То есть с момента вылета до того, как им понадобится следующий картографический комплекс, пройдет не менее двух с половиной, а то и трех месяцев. По расчетам же гра Ниопола, ремонтно-сборочный цех, оборудованный на крейсере, способен был собирать новый картографический комплекс из имеющихся комплектующих всего за месяц. Нет, с первым придется повозиться чуть больше, тем более что из этого времени можно полностью вычесть те две или три недели, которые уйдут на сброс и развертывание первого комплекса. Ник был совершенно уверен в том, что первое развертывание они проведут бестолково и затратят на него куда больше времени и сил, чем это изложено в технологической карте. И что заниматься этим будет весь экипаж, а не только та его часть, которой это положено по штату, — первый раз есть первый раз… Ну да все когда-нибудь что-нибудь начинали делать в первый раз. И у них тоже не все сразу хорошо получалось. Но даже в этом случае к моменту выхода крейсера ко второй системе они все равно должны успеть закончить сборку второго картографического комплекса и начать третий. Ну а если не успеют закончить третий к тому моменту, как доберутся до третьей системы, что ж… чуток задержатся с развертыванием. В первой экспедиции Ник совершенно не собирался, так сказать, «гнать лошадей». Ее основной задачей была практическая учеба. Всех. И его самого в том числе. Потому что в этом полете он не являлся капитаном крейсера. Даже условно. Ибо у него пока не было достаточного количества активированных баз для того, чтобы, хотя бы номинально, занять эту должность. То есть сами базы он выучил, и в полном объеме. Недаром почти все время пребывания в клинике профессора Нейшела землянин не вылезал из медкапсулы. Но они пока еще были не активированы. В первую очередь вследствие отсутствия достаточного пустотного ценза, причем как общего, так и в роли корабельных специалистов — навигатора, карго, пилота тяжелого межсистемника и так далее. Нет, водить корабль по штатным маршрутам категории «А» (полностью навигационно оборудованные, часто используемые трассы с высшим рейтингом безопасности полетов) он уже был способен. Но лишь в перегоночном режиме и в статусе пилота-стажера. Более ни на что Ник со своим набором активированных баз на этом корабле был не способен… Впрочем, точно так же обстояло дело практически у всего экипажа, за исключением трех человек: гра Ниопола, активированных баз которого с лихвой хватило для занятия должности главного инженера корабля, Акринен, чьих баз просто впритирку хватило для занятия должности сменного пилота (хотя она была назначена на должность шеф-пилота), и Трис, которой в данной экспедиции выпало занять должность командира секции малых инженерных буксиров. Весь остальной штатный офицерский состав пришлось нанимать. И капитана тоже, несмотря на все трудности и опасности этого решения… Впрочем, Трис подсказала вариант, который, хоть и обошелся весьма дорого, оказался очень неплохим выходом из положения. Ник обозвал его «Пенсионеры».

В принципе, в большинстве цивилизаций обитаемой человечеством части галактики отсутствовало такое понятие, как пенсия. Возможно, во многом из-за гигантской (ну, по земным меркам) продолжительности жизни, которая могла достигать нескольких сотен лет. Хотя до такого возраста дотягивали только богатые люди. В первую очередь потому, что для этого требовалась пройти несколько комплексных регенераций, каждая последующая из которых стоила где-то в десять раз, то есть на порядок, более предыдущей. Так что стоимость третьей, например, начиналась с цифры в четыре миллиона лутов. И это только начиналась… Но и основная масса населения переплевывала всех земных долгожителей с солидным запасом. Поскольку первая комплексная возрастная регенерация или, как ее часто называли, «омоложение», была по карману практически каждому. А с ее помощью было вполне возможно дотянуть лет до ста тридцати — ста сорока. И с какого возраста назначать пенсию?

Впрочем, возможно, дело было не только, а скорее всего, и не столько в этом. Как Ник уже понял, местным вообще была непонятна сама концепция неких социальных гарантий — бесплатного образования, оплачиваемого бюллетеня, пособия по безработице, ежегодного обязательного отпуска, ну и пенсии. Как это — не работать и что-то получать? Если ты за всю свою жизнь не смог ничего отложить либо не воспитал детей так, что они будут считать своим долгом заботиться о тебе в старости, — это чисто твоя проблема. С голоду умереть тебе, конечно, не дадут, да и где бросить старые кости тоже найдется — но ни на что большее не рассчитывай. С другой стороны, зато местные не знали и никаких вычетов профсоюзам, в пенсионный фонд или на социальное страхование, то есть налоги заплатил — все остальное твое. Так что, кто его знает, что лучше? Ведь все эти пенсионные фонды, профсоюзы, фонды социального страхования тоже имеют персонал, которому и зарплату платить надо, и рабочим местом обеспечивать — теплым кабинетом, компьютером, телефоном, факсом там… и все это время от времени надо обновлять, ремонтировать, перестраивать, обеспечивать расходными материалами — от бумаги для принтеров до ручек и скрепок. И кто может сказать, какая часть твоих профсоюзных и пенсионных выплат пойдет на нужное дело, а какая — на все эти текущие расходы? Так что не обманываем ли мы себя, когда считаем, что все эти пенсии и бюллетени — благо? Впрочем, на Земле все это появилось тоже очень недавно. Насколько Ник помнил, первые пенсии появились то ли в XIX, то ли в начале XX века.[12]А до того люди тысячелетия как-то без всего этого вполне обходились…