Горислав Борисович усмехнулся потаённо, что немедленно было замечено наблюдательным майором.

– Ты, главное, из себя личность не корчи. Если бы я тебя с дивана не выкорчевал, ты бы сгнил там вместе со своей самобытностью. В этом главная беда наша, благодушествуем, пока злая судьба к подвигам не понудит.

– Это вы себя со злой судьбой сравниваете? – оскорблённо огрызнулся Горислав Борисович.

– А что, не похож я на твою судьбу? Это потому, что ты счастья своего от горя отличить не умеешь. А я – умею, и так просто тебе сгинуть не дам. У меня вообще так просто никто не сгинет, не послуживши России и истории. Потому и буду спасать казахских детей, чтобы вместо Кайсак-Киргизской орды появились у России очередные исконные земли. Выжившие детишки кочевников мне в этом помогать станут. Прежде всего, это солдаты…

– Янычары… Уже было.

– Нет, не янычары! Никакой корпоративной этики, никаких особых традиций! На первых порах подобные штучки эффективны, но очень скоро произойдёт вырождение в новых преторианцев, а значит, появится куча проблем. Нет уж, отслужил свои десять лет рука об руку с русскими парнями, получил отпускной билет, а к нему – земельный надел – и ты свободный русский человек. Свободный и от помещика, и, что особенно важно, от общины. Это будут именно русские люди, а что скуластые да раскосые, так у нас половина Сибири такие. С потоком переселенцев они очень хорошо перемешаются и станут тем каналом, по которому пойдёт русификация. К началу двадцатого века у нас сменится два поколения, после чего окажется, что от калмыков, башкир, казахов остались так называемые реликты. Всё, что в них было активного, живого, станет русским, а остальные будут мирно доживать. И Аляска у нас будет освоена как следует, а может, и от Калифорнии откусим. Аппетиты, сам понимаешь, у нас большие.

«Боже, кого я везу?» – молча страдал Горислав Борисович, глядя перед собой в беспросветное туманное молоко.

– Кстати, – продолжил майор, убедившись, что ехать ещё долго, а значит, и замолкать рано, – всё сказанное относится также к туркменам, киргизам, пуштунам. Успеем их русифицировать при моей жизни или нет – не знаю, но стремиться к этому – наша задача. Главное – начать. Ну, почему не слышу возражений?

– Каких? – вяло спросил Горислав Борисович.

– Что, мол, в начале шестидесятых это ещё не русские владения, а пуштуны – и вовсе Афганистан.

– Разве вас такая мелочь остановит?

– Правильно, не остановит! Вот смотри, Урянхайский край в начале двадцатого века – то ли самостоятельное государство, то ли маньчжурский протекторат – не понять. Но, всяко дело, не русские владения. Население – тысяч шестьдесят, в основном тувинцы. А в девятьсот седьмом пришли двенадцать тысяч русских переселенцев, и уже через четыре года им принадлежали три четверти всех пахотных земель. И находились эти люди под юрисдикцией России, а вовсе не аборигенов или Китая. И где теперь этот Урянхай? Нету такого, есть Тувинская область в составе России. Вот как надо работать! Жаль, Столыпин поздно начал и мало успел. А мы начнём на полвека раньше, так что не только киргизы и туркмены, но и Афган будет нашим. Кочевников ассимилировать легко, а купцы сильную власть любят.

– Афганская война вас ничему не научила.

– Что б ты понимал! – закричал майор, едва не соскочив с телеги. – Много вас таких, стратегов диванных! Тебя бы туда, под пули, так иначе бы запел. А я там год отвоевал, мальчишкой, девятнадцатилетним сосунком… Друг у меня там погиб. Так я после его смерти клятву дал, что весь Афган будет «Подмосковные вечера» петь, а пуштуны если и останутся, то реликтом и не ближе, чем в Пакистане. Негуманно, скажешь? Так я и не гуманист, война от гуманизма хорошо вылечивает. Но заметь, я и здесь стараюсь, чтобы крови было меньше. Не геноцид, а ассимиляция. А на тех, кто не захочет по-хорошему, есть у России генерал Скобелев. Русские генералы, скажу я тебе, хорошо умели национальный вопрос решать. Вот, скажем, Ногайская орда… кочевали когда-то от Иртыша до Дуная. В середине восемнадцатого века было их больше миллиона человек, в основном на Кубани. Во время очередной русско-турецкой войны вздумали турок поддержать, и с тех пор, как написано в одном из старых изданий, превратились в небольшой народец, живущий на Кавказе. А в Ставропольском крае у нас преимущественно русское население. Как видишь, нет нации, нет и национального вопроса. А знаешь ли, кто командовал в 1783 году Кубанским корпусом? Александр Васильевич Суворов! Он и был той чумой, что в один год решила ногайскую проблему, освободив для русских кубанские степи. И Приднестровье от турок он очистил. Народов там разных – Ноев ковчег, а турок нет, разве что гагаузов щепотку отыскать можно. Вот так надо работать! А генерал Ермолов? – его имя на Кавказе до сих пор с почтением произносят. Ему принадлежит замечательный термин: «виновное население». Пообещал какой-нибудь чеченский аул жить мирно, так его и не трогают. Но если вдруг там обнаружилась хотя бы пара боевиков, и сами чеченцы не выдали этих мерзавцев в связаном виде, то население считается виновным, и зачистка такого аула проводилась тотальная; вырезали всех – женщин, детей, стариков, кошек и собак. Помнишь у Лермонтова: «Ребёнка пленного он вёз» – пожалел генерал одного малолетку… а скольких не пожалел? Зато русских солдат в ту пору гибло куда как меньше, чем в нынешних бездарных войнах. И в справочниках начала прошлого века читаем, что Чечня по преимуществу заселена русскими. А потом дали горцам размножиться и национальное самосознание пробудили на свою голову. И что получилось?.. Вот уж этого я не допущу, на собственной шкуре знаю, чем подобный гуманизм оборачивается. Генерал Скобелев помягче будет, чем Суворов, Ермолов или Паскевич, но и он умел, когда нужно, зачистки производить, за что неоднократно подвергался взысканиям со стороны генерала Кауфмана. Тот, немец-перец-колбаса, полагал, что с азиатами можно по правилам воевать: армию бить, а местное население не трогать. А они добрую волю считают за признак слабости. Кого узбеки почитают превыше всех героев? – Тимура! А ведь он, по взятии Самарканда, сложил пирамиду из десяти тысяч отрубленных узбекских голов! Видел картину Верещагина «Апофеоз войны»? Небось думал, это предтеча сюрреализма, поэтический образ? Нет, это натурализм чистейшей воды – именно так всё и было. Потому и уважают Тимура те, кто остался недорезанным.

– Гитлер тоже проводил тотальные зачистки, – сквозь ком в горле выдавил Горислав Борисович. – Очень похоже на то, что вы рассказываете.

– Похоже, – согласился майор. – Но цель у меня другая. Знаешь, анекдот есть антисемитский? Идёт по Москве заезжий бендеровец и видит на заборе надпись: «Бей жидов, спасай Россию!» Он колтун почесал и говорит: «Яко гарно средство и яка погана цель!» Ну, чего не смеёшься?

– Не смешно. Евреев вы тоже будете бить? У них ведь национальное самосознание вполне оформлено. Так, погромы организуете по образцу «чёрной сотни»?.. А сами будете в сторонке стоять, рассуждая о нелепых жертвах нелепых обстоятельств?

– Ни в коем случае! Это я в том смысле, что погромов не будет. Целью сионизма является возврат Земли обетованной. России это послужит только на пользу, так что я им вполне сочувствую. Не надо представлять меня хуже, чем я есть. Бессмысленная жестокость не украшает даже зверя. Евреи будут жить где хотят и уезжать когда и куда захотят. Я не собираюсь гнобить другие народы, моя цель – величие России. В этом разница между шовинистом и патриотом. Шовинисту важно гнобить чужих, патриоту возвеличивать своих. Хотя с азиатчиной в любом случае придётся поступать жестоко. Ты, наверное, по своей культурной безграмотности не заметил, что говоря о русификации восточных народов, один народец я осторожненько обошёл. Как быть с узбеками? Народ оседлый, культура, государственность – всё при себе. Хорезм на тысячу лет древнее Руси. Таких кавалерийским наскоком не ассимилируешь. И переселенцы не помогут, поскольку земель свободных там нет. Поначалу будет просто: воинская победа, пара операций устрашения, особенно против Хивы, и дехкане замирятся не за страх, а за совесть. А что потом? Вот их придётся долго и мучительно истирать. Все нерусифицированные остатки кочевников будем сбрасывать в Фергану и амударьинские оазисы. Каракалпаки, таджики, туркмены… – сейчас они в зависимости от узбекской знати, а у нас получится наоборот. В конце концов, надеюсь, получим рассеяние узбеков по всей Средней Азии. Будут жить среди русского и русифицированного населения примерно как нынешние евреи или татары Поволжья. Процесс долгий, но иного выхода я не вижу, не резать же их всех подряд безвинно…