– Вы говорите как человек, который пережил что-то подобное, – сказала Элиза.

Каролина отмела это замечание движением кисти – томность вернулась.

– Просто о чем бы ни шла речь, я стараюсь рассуждать уверенным тоном, – заявила она. – Но разве я не права?

А Элиза, естественно, задалась вопросом, кто тот джентльмен, который вдребезги разбил сердце Каролины.

Глава 22

В ту ночь Элиза не могла заснуть. Она вернулась домой после поездки с Каролиной уверенная, что утреннее открытие ей примерещилось. Но, поднявшись в салон, чтобы еще раз оценить свое творение, убедилась: ее любовь осталась на месте, она здесь, очевидная и изобличительная, как и час назад. Собственные чувства смотрели на Элизу с портрета откровенно, даже неприлично. При одной лишь мысли об этом жар заливал ей щеки.

Ее тело испытывало усталость, сильную усталость, но разум был бодр как никогда, перепрыгивая от Мелвилла к Сомерсету и обратно так стремительно, что у Элизы едва не началась морская болезнь. Она перепробовала все способы: посчитала овец, почитала, порисовала в альбоме при свече, но ничто не помогало. Тогда она прибегла к утешению, которым не пользовалась с самого детства. Встала, в одной рубашке пересекла лестничную площадку до спальни Маргарет, осторожно постучала и заглянула внутрь.

– Элиза? – сонно прошептала кузина.

– Не могу заснуть, – сказала Элиза.

Маргарет что-то буркнула. Элиза приняла это за приглашение и, подняв одеяло, улеглась рядом с подругой. Кровать была достаточно большой, они могли даже не соприкасаться, но Элиза все равно протянула руку и переплела пальцы с пальцами Маргарет, как в детстве.

– Будешь храпеть – прогоню, – сонно пригрозила Маргарет, однако сжала руку Элизы в ответ. – И не важно, как сильно ты огорчена.

С губ Элизы сорвался тихий смешок. В комнате надолго воцарилась тишина. Решив, что Маргарет заснула, Элиза заговорила, но ее вопрос был обращен скорее к ночи, чем к подруге.

– Неужели это действительно возможно, – прошептала она, – любить двоих одновременно и одинаково сильно?

Молчание.

– Не знаю, – тихо ответила Маргарет. – Я влюбилась лишь однажды.

Элизе понадобилось несколько мгновений, чтобы постичь скрытый смысл этого заявления.

– Я думала, – протяжно сказала она, – что ты никогда ни к кому не испытывала нежных чувств.

– Так и было, – сказала Маргарет. – До нашего приезда сюда.

Элиза ужаснулась тому, что, возможно, случилось.

– Это не Мелвилл? – спросила она торопливо.

– Нет, глупышка, – ответила Маргарет не в своей обычной нетерпеливой манере, а неуверенно, почти испуганно. – Это Каролина.

Элиза поняла кузину не сразу и на какое-то мгновение засомневалась, правильно ли расслышала.

– Каролина… – протянула она.

Маргарет кивнула, прижимаясь головой к подушке. Ее пальцы дрожали в руке Элизы.

– Ох. Ох!

В голове Элизы множество мелких наблюдений начали складываться в единую картинку. Сотни различных моментов, которые она подмечала, но не догадывалась об их истинном значении.

– И ты… Эта любовь романтическая по своей природе? – решила удостовериться она.

– Как ты однажды сказала, Элиза, – прошептала Маргарет, – когда я ее вижу, меня словно молния поражает.

– И как ты думаешь, она отвечает тебе тем же?

– Я не знаю. Бывают моменты, очень часто, когда я уверена, совершенно убеждена, что так и есть, моменты, когда мы достигаем абсолютного взаимопонимания, но…

– Но?

– Но она ничего не делает, – произнесла Маргарет несчастным голосом.

– Может, она ждет действий от тебя? – предположила Элиза.

Маргарет недоверчиво фыркнула:

– Притом что она намного более искушенная, чем я? Почему я должна первая рискнуть собой?

– Да, она искушенная, – задумчиво произнесла Элиза, – и, разумеется, привыкла к большей независимости, чем мы. Но искусы, которые приходится преодолевать ей, отличаются от наших. В том же положении и ее брат.

Элиза вспомнила, как много недель назад Каролина рассказывала, насколько разные требования общество предъявляет к ней по сравнению с Каролиной Лэм. И такая же вопиющая разница существует в отношении к Мелвиллу по сравнению с его современниками.

– Бомонд судит их гораздо, гораздо строже, чем многих, – сказала Элиза. – Возможно, ей еще страшнее рисковать, чем тебе.

– Я не знаю, – прошептала Маргарет. – И слишком боюсь спросить.

Элиза могла это понять. Никому не хочется спрашивать, отвечает ли любимый человек на его чувства, а в таких обстоятельствах вопрошающему угрожало бы нечто значительно более опасное, нежели просто конфуз. Но сейчас, припомнив, как держатся друг с другом Маргарет и Каролина, посмотрев на все новым взглядом, Элиза пришла в недоумение: почему она не заметила раньше этот накал взаимного притяжения между ними?

– Она флиртует с тобой, – решила Элиза. – Без всяких сомнений флиртует. Может, есть способ выяснить… Я могла бы…

Но Маргарет помотала головой.

– Даже если бы мы попытались, ради чего? – прошептала она. – Я, Элиза, думала об этом. Мы никогда не сможем быть вместе по-настоящему.

– Почему нет? Вспомни Лланголленских Леди.

– Поверь, мысли об этих леди приходили мне в голову.

– Как утверждает молва, – настойчиво продолжила Элиза, – отношения между ними романтические по своей природе. И пока дамы прикрываются дружбой, соблюдают внешнюю благопристойность, общество не пытается им помешать.

– Только распускает слухи. А еще все на них глазеют, строят домыслы и смеются. И пусть даже эти леди счастливы, но приглашают ли их на званые ужины? Разговаривают ли с ними по-прежнему их родственники? Принимают ли их в высшем свете?

Элиза не ответила, ибо чем она могла подбодрить кузину? Как несложно догадаться, у Лланголленских Леди была причина выбрать уединенный образ жизни, при котором об их романе только сплетничали, не более. Публичное признание в такого рода отношениях не угрожало бы самой жизни, как в случае с мужчинами, однако и остракизм – дело далеко не пустячное.

– К тому же, – сказала Маргарет, – у меня нет собственных средств, и через несколько недель мне будет негде жить, кроме как у сестры… и наши с Каролиной пути больше никогда не пересекутся.

Такие пораженческие настроения были не в характере Маргарет, и у Элизы закололо в груди. Наверняка есть какое-то решение, дорога вперед, к будущему, которого Маргарет заслуживает.

– Думаю, тебе не следует сдаваться, – прошептала Элиза. – Если вы будете держать это в строжайшем секрете, возможно…

– Я устала, – сказала Маргарет, и Элиза поняла, что речь идет не только о сегодняшнем вечере.

Она притихла и закрыла глаза, но услышанное от Маргарет откровение отогнало сон.

– Почему ты в нее влюбилась? Из-за того пурпурного платья? – прошептала Элиза.

Маргарет фыркнула:

– Обидно, что ты считаешь меня такой поверхностной.

– Но мне больше не на что опереться!

Элиза быстро повернулась на бок и попыталась всмотреться в лицо подруги.

– Начни с самого начала, – велела она. – И ничего не упускай.

Той ночью они