Ага, всё же любит. Молодец. Просто у бабки реально был плохой день, поэтому и назвала меня фашистом. Хотя всё равно странно, что она мелкого так называет постоянно. С другой стороны, она его тоже любит. Но да ладно. Умом не понять не только Российскую Империю, но и Зинку.

А сейчас пора узнать, что за хер запустил в дверь разрывной заряд из РПГ. Обычный, но всё равно неприятный.

— Сочник! — гаркнул я. Тот не отвечал.

Додик показал, что его вырубили. Ого, вот это номер.

— Дротик! — крикнул Додик. — Сочник спит. Живой.

Мелкий говорил коротко, но понятно.

Хм, кто же это мог быть? Неужели Мощук, которому было мало?

Где-то в колбасном цеху под Минском.

— Вас отыщут. Мы не можем так рисковать. У вас уже три прихода. А на третий…

— Заткнись! — ударил Мощук старший своего ассистента. — Я знаю, что три. И знаю, что это четвёртый, от которого не отмажут.

Тот хоть и был бухим, но слегка протрезвел. Был бы он Одарённым, как его сын, то и вовсе бы не опьянел. Хотя так думал только Мощук старший. Он не знал, что Одарённые тоже могут пьянеть.

В принципе, сейчас не об этом шла речь.

Его сын потерял силу из-за какого-то там барона Великого. Ещё и сам Мощук старший убил каких-то тварей, которые после закрытия грёбаной цветочной лавки остались внутри.

— Что за день-то сегодня, а⁈ — прокричал Мощук.

— Уже понедельник. Ну то есть первые минуты п-пошли, — чуть ли не расплакался умный ассистент. Хоть и умный, но такой домашний. Одна пощёчина, а парень уже поплыл.

— Да я не про день. А про то, что произошло в ту ночь, и про то, как я горевал по сыну. А теперь ещё должен разбираться со смертью каких-то цветочных уродов, чтобы земля им была стекловатой из стекловатных адских цветов! — бесился Мощук.

Он пришёл в себя. Созвонился с боссом из Москвы, договорился о переносе поставки на другой день.

— Я всё понимаю, Иннокентий Сергеевич. Я вас никогда не подводил, и сейчас не подведу. Просто у меня тут трудности с сыном и со смертями двух уродов. Вы не переживайте.

— Исправь и возвращайся, — спокойно ответили на той стороне. Потому что у босса из Москвы был кредит доверия к Мощуку старшему. Мощук это заслужил, и он сам это прекрасно знал, поэтому и позволил себе выдать всё так, как есть.

А уже через час, когда он понял, что всё не так, как он планировал, Мощук решил действовать наверняка.

— Если меня и посадят, то эта тварь, из-за которой всё это началось, будет убита, — сказал он сам себе в зеркало, думая про барона Великого из того видоса на ютубе.

Мужчина провёл толстым пальцем по своему шраму на пол-лица и вспомнил, как босс ему оставил этот шрам ещё в начале его «карьеры» по колбасной сфере с наркотой из Европы. После того шрама Мощук стал тем, кому тот самый босс из Москвы доверяет… и который спокойно сказал всё исправить.

Вот Мощук и собрал своих людей, чтобы съездить в поместье барона Великого и всё исправить.

Глава 18

Рядом с домом находилась бронефура. Всего одна. Однако и этого было много, учитывая, что было внутри этого железного монстра. Казалось, что туда заслали сорок разбойников и какого-то упитанного гиганта со шрамом на пол-лица.

Но надо отдать должное, все они были простолюдинами, хоть и обученными «мафиозниками», которые умеют в оружие, ага.

А вот этот момент в своей истории я бы назвал тотальный нагиб. Причём от бабы Зины. Ведь именно она сняла наушники, разозлилась до безобразия, когда увидела, что у неё с входной дверью и террасой.

— Твою-то мать! — проорала она.

Женщина напитала себя такой мощью, что казалось сейчас все щепки вернуться обратно на свои места и дом будет такой же, как минуту назад.

Баба Зина сделала два больших глотка вискаря и свободной походкой в летящую даль вышла из дома. Бабенция напитала свою правую руку, сделала отрыжку, от которой техника врага перестала работать, даже мотор заглох в бронефуре. А потом как выпустила накопленный золотой поток в виде дерева с родового герба.

Ох, я и Андрей оценили такую мощь. У мелкого даже волосы стали дыбом.

Тут к нам ещё Джек спустился, кивнул мне и побежал через задний ход на свою позицию. Приятно осознавать, что хоть кто-то знает, что делать.

Хотя кому я говорю. Зинаида Петровна упала на землю и сказала, что ей плохо.

Судя по ауре, которую она выдала, и в целом по мощи, я понял в эту ночь одно — бабенция была ещё лет сорок назад Одарённой Континентального Класса. То бишь даже выше Имперского. Выше неё был только Внеземной Класс. Обалдеть.

Сейчас, возможно, она действовала на уровне Экстра Класса, может, даже Городского. Но та внутренняя мощь и тот прошлый потенциал с молодости — ох, ну даёт бабенция. Я прямо горжусь таким родственником.

Беру свои слова обратно. Она заслужила, чтобы называть меня и Андрея так, как считает нужным. Ведь всё равно видно, что внутренне она нас любит больше всего на свете. А благодаря её помощи мы смогли сейчас перегруппироваться.

Дворецкий уже подготовил второй этаж, где он изначально находился. Однорукий Джек начал расстреливать ребят в фуре.

Я утащил с Андреем нашу бабулю, чтобы та отдохнула на диване после оглушительного успеха.

Сочника оттащил Сёма, когда я открыл огонь по фуре из дробовика Зины. Та молчала, поэтому я решил, что молчание — знак согласия. Да и не было под рукой ничего другого.

В общем, мы развалили эту фуру, то есть тех разбойников, которые там были.

В живых остался только один — грёбаный мужик со шрамом.

Додик показал мне, что у него граната, поэтому я не пытался подойти к нему в своей физической форме. Да, мой эфирный доспех бы выдержал. Но зачем тратить силу и ману. Я развоплотился.

Да, кто-то скажет, что развоплощение забирает кучу энергии и что оно ещё более невыгодное. И будет прав. Но есть одно но — это обычная граната. И через развоплощённую хрень её осколки пройдут так, словно я просто прохожу через какую-то стену. Только даже не стену, а просто какой-то мусор.

Но вот если бы это были заряды магического характера, тогда