А когда я смотрел на её аппетитную попку, про болячки вообще забывалось. Мне до безумия хотелось прихватить обеими руками эти упругие половинки, пригладить, потискать, забраться пальцами под шёлковые шортики и немного подразнить, сначала пальцами, потом губами…

— Не смей, — выдохнула Ангел, словно прочитав мои мысли.

— Ты о чем? — я так погрузился в свои мысли, что не заметил, как мы дошли до её комнаты.

— Я что, похожа на идиотку? У тебя все желания на лице написаны, так вот, сразу говорю — нет! Не в моей комнате!

— Хорошо, детка, каюсь, мне без разницы, где мы это сделаем.

— Что именно? — пискляво спросила моя девочка и попятилась, очаровательно покраснев.

— Как что? Полечим меня. А ты о чем подумала?

— Только полечим? — робко спросила она, покраснев ещё сильнее.

— Да, только полечим.

Ангел с сомнением посмотрела на меня, словно пыталась прочитать мои мысли, но я сделал самое невинное лицо. Сам кот из Шрека обзавидовался бы, увидев меня.

— Ну хорошо. Пойдём. От тебя так легко не избавиться, как банный лист прилип ко мне, не отодрать.

— Ох, если бы, — пробубнил я себе под нос.

— Ты что-то сказал? — обернулась ко мне Ангел?

— Нет, нет. Просто мысли вслух.

Ангел забавно нахмурилась и открыла дверь комнаты, я весь в нетерпении первый сунулся внутрь и удовлетворено вздохнул.

— Эй, полегче. Ты, наверное, даже не слышал, что в мире обитают такие мужчины, которых называют джентельменами?!

— Прости, милая, наверное, сегодня мне голову прилично приложили, раз я начал себе такое позволять. — всё же попытался надавить на жалость я.

— Думаю, у тебя и до сегодняшнего дня были проблемы с головой, — Ангел хоть и Ангел, но от шпильки не удержалась.

Так, что-то всё идёт не в том направлении. Мне лучше промолчать, пока эта милая девушка не вышла из себя и не выгнала меня.

Поэтому я не нашёл ничего лучше, чем виновато улыбнуться и пожать плечами. Мол осознал, каюсь, какой есть, такой есть.

Минуту она с подозрением смотрела на меня, а потом, покачав головой и бурча себе под нос, пошла в сторону ванной комнаты.

Оставшись один, я воровато прошёлся по всей комнате. Хотелось брать каждую личную вещь моей строптивой девочки и вдыхать её неповторимый аромат.

Но делать этого не стал, иначе Ангел и в самом деле решит, что я какой-то маньяк.

Её комната мне сразу понравилась, очень красивая и нежная, в тёплых, светлых тонах. Изыскано и со вкусом, цветовая гамма оформлена в стиле принцесс.

Комната многое говорила о ней. Видно, что это не только место, где Ангелина спит, но и место, где она отдыхает. Огромная кровать, застеленная персиковым покрывалом и много маленьких, декоративных подушечек. С двух сторон от кровати тумбочки, на которых понаставлены разные безделушки, торшеры необычной формы. Возле окна стоял рабочий стол, на котором был идеальный порядок. Во всю стену возле окна шкаф с — глазам своим не верю! — книгами. В наше время ещё читают бумажные книги? Я свою последнюю наверное в школе в руках держал, в универе у меня уже только электронные книги были.

На другой стороне комнаты было что-то вроде зоны отдыха, оттоманка, мягкие, удобные на вид, кресла и маленький изящный журнальный столик. На стене напротив кровати огромная плазма. Как хорошо, что я Ангела в кинотеатр не позвал. С такой плазмой люди точно по кинотеатрам не ходят.

Вскоре зеленоглазка вышла ко мне с аптечкой в руках и в банном халате поверх своей секси-пижамки. Если честно, я почти обиделся. Она что, прячет от меня своё тело? Или не доверяет мне?

— И то и другое. — Ангел стояла с самым серьёзным видом и смотрела на меня взглядом суровой училки.

Вот черт, я это что, вслух сказал, что ли?!

— Ну всё, пора делом заняться, а поговорить мы и после успеем. — Правда?

— Посмотрим на твоё поведение! Садитесь уже, пациент, — указала она на мягкое кресло, а сама встала рядом со мной. Открыла пузырёк с перекисью, макнула вату и приблизила руку к моей скуле.

— Сейчас будет неприятно, но ты не бойся, это не больно и щипать не будет, — ей-богу, прям как с маленьким!

Мне, конечно, приятна её внимание и забота, хоть и выпрошенные, но я всего лишь мужчина, со своими пороками. Мужчина, которого Ангел волнует как женщина.

Она аккуратно начала обрабатывать мои раны, хотя раны это, конечно, громко сказано, что мне пара ссадин? Но я этого вслух не скажу, тем более не тогда, когда моя строптивая невеста находится так близко от меня.

Когда она наклонилась и подула на очередную ранку, у меня мурашки побежали по телу, её близость волнует меня, как ничья другая.

Рядом с ней, я чувствую себя прыщавым подростком пубертатного возраста, пускающего слюну на самую красивую девочку школы. И сейчас эта девочка так близко, так рядом, только руку протяни!

Полы её пушистого халатика распахнулись и искушение стало непреодолимым. Положил ладонь на округлую коленку, погладил, наслаждаясь бархатистостью кожи.

— Антон, не отвлекай меня! — сердито проворчала Ангел и словно в отместку прижала ватку посильнее.

— Я немножко, — пообещал я с самым невинным видом. — Перестану сразу, как скажешь "стоп"!

— Тогда я говорю "стоп" прямо сейчас!

— Ну погоди ты! Даже попробовать не хочешь, а вдруг понравиться? Я ткнулся лицом с маячивший передо мной девичий живот. Приподнял носом край пижамной маечки, потерся щекой о нежную кожу. Легонько чмокнул впадинку пупка. Руку с коленки убрал, как и обещал, зато внаглую стиснул так давно манящую меня попку.

— Антон!!! — Ангел возмущённо шлёпнула меня по плечу. — Перестань!

— Ты такая красивая, когда сердишься, — честно признался я, и не думая прекращать. — Но довольной ты нравишься мне ещё больше.

— Всё, хватит! — она решительно убрала мои руки со своих нижних половинок. — Я принесла мазь от синяков и ушибов, снимай футболку, буду мазать.

Какой же мужчина устоит, когда его о таком просит желанная девушка? Я мигом стянул с себя футболку, поморщившись от боли в потревоженных мышцах.

Наверное, зря это сделал, потому что Ангел тотчас ахнула. Ну да, я сейчас та ещё отбивная, не поспоришь… А потом на целых пятнадцать минут я оказался в раю, пока ловкие пальчики Ангелины втирали мазь в особо страшные синяки.

— Всё! — вздохнула Ангел, как только закончила меня врачевать. Нежная девичья грудь перед самым моим носом колыхнулась в последний раз и отодвинулась на недосягаемое расстояние, лишая меня мучительно-сладкого искушения. — Надеюсь, больнее я тебе не сделала.

— Меня ещё никто не лечил так нежно, как