Лэнгдон молча смотрел на дисплей смартфона, стараясь осмыслить услышанное. Самые разные вопросы, требуя ответов, проносились в его голове. Но одно ему стало совершенно ясно.

Он в смертельной опасности.

Глава 56

— Роберт, простите. — В темных глазах Амбры Видаль читалась вина и страх. — Не знаю, кто стоит за этой фальшивкой, но эти люди подвергают вас огромному риску. — Будущая королева Испании взяла телефон Эдмонда. — Я сейчас же позвоню Монике Мартин.

— Не звоните мисс Мартин, — остановил ее Уинстон. — Именно этого от вас и ждут в королевском дворце. Это ловушка. Вас пытаются выманить, заставить пойти на контакт, а главная цель — выяснить, где вы находитесь. Рассудите сами. Два агента гвардии знают, что вас не похищали, но не опровергают ложь и летят за вами в Барселону. Очевидно, все в королевском дворце заодно. И еще: приказ об аресте командующего Королевской гвардией мог прийти только с самого верха.

Амбра вздрогнула.

— Вы имеете в виду… Хулиана?

— Этот вывод напрашивается сам собой, — произнес Уинстон. — Только принц может отдать такой приказ.

Амбра зажмурилась и долго стояла с закрытыми глазами. Печаль волной нахлынула на нее. Доказательства причастности принца к этой истории неопровержимы. Надеяться, что жених ни в чем не виноват, уже невозможно.

— Все дело в открытии Эдмонда, — сказал Лэнгдон. — Кому-то во дворце известно, что мы пытаемся показать презентацию Кирша, и этот кто-то изо всех сил хочет нас остановить.

— Должно быть, эти люди рассчитывали, что со смертью Эдмонда вопрос будет закрыт, — вмешался Уинстон. — И вдруг выяснилось: это не так.

В холле повисла неловкая тишина.

— Амбра, — спокойно сказал Лэнгдон. — Я не знаком с принцем, но у меня большие подозрения, что все это — дело рук епископа Вальдеспино. Вспомните, как он угрожал Эдмонду накануне презентации.

Амбра неуверенно кивнула.

— Как бы то ни было, вы в опасности.

Внезапно до них донесся отдаленный вой полицейских сирен.

У Лэнгдона учащенно забилось сердце.

— Мы должны срочно найти это стихотворение. — Он двинулся к книжным полкам. — Запустив презентацию Эдмонда, мы обезопасим себя. После того как открытие станет достоянием гласности, не будет смысла нас преследовать.

— Совершенно верно, — согласился Уинстон. — Но местные власти все равно будут охотиться за вами, профессор, ведь вас объявили похитителем. Чтобы защититься, надо нанести удар дворцу его же оружием.

— Каким образом? — удивленно спросила Амбра.

Уинстон невозмутимо продолжил:

— Дворец использовал против вас СМИ, но этот меч обоюдоострый.

И Уинстон изложил очень простой план, как внести разброд и шатание в ряды преследователей.

— Я беру это на себя, — решительно заявила Амбра.

— Вы уверены? — озабоченно спросил Лэнгдон. — Ведь тогда у вас не будет пути назад.

— Роберт, — сказала она, — именно я втянула вас в эту историю, и теперь ваша жизнь в опасности. Дворец решил использовать СМИ как оружие против вас. А я направлю это оружие на дворец.

— Именно так, — одобрил Уинстон. — Поднявший меч от меча и погибнет.

Лэнгдон удивленно вскинул брови. Компьютер Эдмонда цитирует Евангелие? Возможно, тут более уместна цитата из Ницше: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем»[348].

Прежде чем Лэнгдон еще раз попытался бы отговорить ее, Амбра решительно двинулась к выходу из апартаментов с телефоном Эдмонда в руке.

— Найдите пароль, Роберт, — бросила она. — Я скоро вернусь.

Лэнгдон молча смотрел, как Амбра исчезает в узком проходе на винтовую лестницу, ведущую на опасную крышу Каса-Мила.

— Будьте осторожны! — прокричал он ей вслед.

Оставшись в одиночестве, Лэнгдон еще раз прошелся по извилистому чреву змееподобного коридора, силясь понять, что все это значит: ящики с экзотическими артефактами, обрамленная цитата о смерти Бога и бесценная картина Гогена с вопросами, которые задавал миру сегодня вечером сам Эдмонд.

Откуда мы? Что нас ждет?

Он не нашел ничего, имеющего хоть какое-то отношение к ответам на эти вопросы. Лишь одна книга чисто теоретически могла касаться дела — «Необъяснимое искусство», альбом с фотографиями загадочных сооружений: Стонхендж, скульптуры острова Пасхи, гигантские рисунки в пустыне Наска, выполненные в таком масштабе, что разглядеть их можно только с большой высоты.

Не густо, подвел итог Лэнгдон и продолжил изучать книжные полки.

Сирены на улице выли все громче.

Глава 57

— Я же не чудовище, — миролюбиво говорил Авила, вздыхая с облегчением над грязным писсуаром на безлюдной стоянке на трассе N-240.

Водитель «Убера», дрожа, стоял у соседнего писсуара и со страха никак не мог оправиться.

— Вы угрожали… моей семье.

— Если не будешь фокусничать, — сказал Авила, — никто не причинит им зла. Довезешь меня до Барселоны, и расстанемся друзьями. Отдам бумажник, забуду твой адрес, а ты забудешь меня.

Водитель смотрел в кафельную стену прямо перед собой, и у него дрожали губы.

— Ты же верующий, — продолжал Авила, — я видел у тебя папский крест на лобовом стекле. Не важно, что ты обо мне думаешь. Возможно, тебя утешит, что сегодня ты делаешь работу во славу Господа. — Авила застегнул ширинку. — Пути Господни неисповедимы.

Авила отошел от писсуара и поправил пистолет за поясом. Там оставалась всего одна пуля. Пригодится ли она сегодня?

Он подошел к раковине и подставил руки под струю воды. Посмотрел на наколку на ладони. Регент велел показать ее, если схватят. Излишние предосторожности. Он чувствовал себя неуловимым призраком в бескрайней ночи.

Адмирал смотрел на свое отражение и удивлялся. Последний раз он видел в зеркале человека в белом парадном кителе, рубашке с крахмальным воротничком и адмиральской фуражке. Сейчас, без кителя, рубашки и фуражки, он был похож на дальнобойщика — в футболке и бейсбольной кепке, позаимствованной у водителя.

Небритый мужчина в мутном зеркале напомнил Авиле самого себя в те страшные пьяные времена после взрыва в соборе.

Я был в бездонной яме.

Поворотной точкой к спасению стал тот день, когда инструктор обманом вывез его за город на встречу с «папой».

Авила навсегда запомнил, как они приближались к зловещим шпилям пальмарианского собора, проезжали через высокие ворота мимо охраны, как вошли внутрь во время утренней службы — сотни верующих стояли на коленях.

В высокие витражные окна щедро лился солнечный свет, сильно пахло ладаном. Увидев золоченый алтарь и роскошные полированные деревянные скамьи, Авила понял, что слухи о несметном богатстве пальмариан соответствуют действительности. Такого пышного убранства адмирал не видел ни в одном соборе. И все-таки он помнил, что это не обычная католическая церковь.

Пальмариане — заклятые враги Ватикана.

Они с Марко остановились недалеко от входа. Авила смотрел на прихожан и удивлялся, как же секте