Но их голоса утонули в темноте, словно проглоченные бесконечной пропастью. Клинкус, Глина и Юки ещё много раз наперебой звали белку.

В ответ ничего. Ни единого звука!

Тёмная яма отвечала мрачной тишиной. Шли минуты, казавшиеся часами. Клинкус снова прокричал имя белки.

И опять никакого ответа!

Неожиданно в нескольких шагах от него, из путаного клубка выступающих из-под земли корней, вместе с ворохом жёлтых сухих листьев вылетело что-то рыжее и мохнатое.

– Опппаааааа! – прокричало что-то рыжее и мохнатое, летя по воздуху.

Когда оно, наконец, закончило полёт, стало ясно, что это был Рилло, появившийся из-под земли из точно такой же ямы, которую незадолго до этого заметил Клинкус. Друзья вздохнули с облегчением.

– Ты где был? – первым спросил Юки.

– Провалиться мне в пасть Большого Медведя Бабалу, если я знаю! – ответил Рилло, ковыляя к друзьям. – Я спокойно шёл следом за вами, а потом вдруг, бац, и я уже в какой-то яме, жуткой, сырой, тёмной и…

– И? – нетерпеливо спросил Клинкус.

– И… вонючей! – закончила белка.

– Вонючей?! Чем же там пахло? – удивился мальчик.

Белка задумалась:

– Это был какой-то невероятно резкий неприятный запах. Я его очень даже хорошо запомнил.

– Этот запах точно исходил не от тебя? – уточнил Клинкус.

– Да точно не от меня, миук ты неотёсанный! – проворчал Рилло. – Это было что-то такое…

И белка, закрыв глаза, стала массажировать виски лапами, пытаясь сосредоточиться. Друзья не сводили с неё глаз, словно боялись пропустить что-то очень важное. Наконец, Рилло открыл свои тёмные блестящие глаза.

– Я вспомнил! – воскликнул он.

– Ну, говори же! – подбодрила его Глина. – Не мучай нас!

Рилло помедлил ещё пару мгновений и, когда напряжение достигло максимальной точки, выпалил:

– Это кроты, друзья мои! Чёрные Кроты с Запада!

От слов Рилло все замерли, но у каждого на то была своя причина. Клинкус застыл на месте, потому что впервые в жизни слышал о Чёрных Кротах с Запада. Юки и Глина – потому что, наоборот, много о них слышали и именно поэтому совершенно ничего не понимали.

Юки прикрыл глаза, стараясь вспомнить как можно больше из того, что им рассказывали о кротах в школе.

– Постой-ка, – сказал он наконец, – в наших краях Чёрные Кроты не водятся!

– Это я и без тебя знаю, – ответил Рилло, разведя лапами. – А ещё я знаю, что запах, который я учуял там, под землёй, может доноситься только от Чёрных Кротов!

– Да откуда ты знаешь, какой запах доносится от Чёрных Кротов?! – недоумённо воскликнула Глина.

– Когда я торговал фундуком, мы с братьями исходили лес вдоль и поперёк, – начала белка. – Однажды на Западных равнинах нас застигла гроза, и мы укрылись в маленьком углублении среди корней старого рассохшегося вяза… И мы очень быстро поняли, что в той пещере были не одни. Там находились несколько Чёрных Кротов, и, уверяю тебя, пахло от них так, что забыть этот запах очень трудно. Именно так пахло сейчас и в той яме.

Клинкус внимательно выслушал рассказ Рилло, а потом спросил:

– А кто они вообще такие, эти Чёрные Кроты? Такие же, как те, что живут под землёй в Листвянке?

– Если бы! – ответил Рилло, скривив рот. – Это настоящие звери, Кора! Настоящие звери, прожорливые и наглые!

При этих словах Клинкуса осенило.

– Так это из-за них заболел Вечнодуб! – воскликнул он.

Друзья помолчали, размышляя над его догадкой.

– Знаешь, я тут вспомнил, – первым не очень решительно начал Юки, – когда мы приезжали сюда со школой, этих ям в земле не было. Может…

– Так, – перебила его Глина, потирая подбородок и пытаясь вспомнить всё, что учила об этих малопривлекательных животных. – Если несколько Чёрных Кротов примется грызть корни Вечнодуба, он, конечно, заболеет, но…

– Но? – спросил миук.

– Нет, не сходится! Земли, в которых водятся Чёрные Кроты, полны кустарников с мягкими и сладкими корнями. С какой стати им отправляться в такую даль только для того, чтобы погрызть твёрдые узловатые корни самого старого в мире дуба?

Клинкус не мог не согласиться, что, если всё обстояло именно так, кротам, и в самом деле, нечего было делать в Большом лесу. Но он решил не сдаваться:

– И всё равно тут надо кое-что прояснить.

– Правильно говоришь, Кора. Надо обязательно прояснить! – подал голос Рилло. – А то тут стало темно, как в пасти волка.

В Большом лесу и вправду давно стемнело, и всё вокруг погрузилось во мрак. Юки растерянно смотрел по сторонам, словно только сейчас заметил, что наступила ночь, и на всякий случай подошёл поближе к сестре.

– Наверное, нам лучше вернуться, – сказала Глина. – Отложим всё до завтрашнего утра. И там что-нибудь придумаем.

Скрепя сердце Клинкус вынужден был признать, что Глина права, и, прихватив трёх друзей, пустился в обратный путь, в Листвянку.

Добравшись до дома Лобичей, они договорились встретиться следующим утром на выезде из города, у мельницы Медленное Колесо.

Но на следующий день в Листвянку пришла новость, переполошившая весь город.

Клинкус только проснулся и потягивался у окна, через которое в комнату лился золотой свет раннего утра. Стоило мальчику пойти на кухню, чтобы заправиться парой хрусчений, как в дверь постучали.

Это был даже не стук, это была целая серия ударов, похожих на сильный град. Размышляя над тем, кто бы мог прийти к нему в столь ранний час, Клинкус пошёл открывать. И на него с порога набросились брат и сестра Лобичи, взволнованные как никогда.

– Клинк! Мы угадали! Это эти вонючки! Чёрные Кроты! Тут такое началось! – отрывисто кричал Юки.

– Да уж, как-то всё совсем не весело. На вот, почитай, – вставила Глина, протягивая Клинкусу целую охапку ольховых листьев, покрытых мелкими печатными знаками.

Это был специальный выпуск «Листовки» – листвянской ежедневной газеты. Статьи в ней почему-то всегда печатались очень мелким шрифтом, но Клинкусу очень хотелось быть в курсе всего, что происходит в городе, который он давно считал своим домом. Поэтому он как-то обзавёлся лупой, сделанной из смолы голубой ели, и с её помощью периодически просматривал «Листовку». Когда Глина протянула ему газету, мальчик вынул лупу из ящика стола и стал читать вслух.