— У меня есть обязательства перед моими ученицами, — осторожно сказала она.

— А на данный момент они требуют такого же участия, как моя дочь? Уверяю вас: несколько месяцев, и вы непременно обнаружите, что работа домашней учительницы — ваше призвание. — Он одарил ее победной улыбкой.

— Предоставляю решать вам, мисс Райен, — сказала миссис Уильямс. — Я бы могла найти кого-нибудь на время вашего отсутствия.

— Да, но…

Две пары глаз в упор смотрели на нее, ожидая, в какие слова она облечет свой отказ.

— …это кажется слишком нереальным, — закончила Ребекка неуверенно. И, кроме того, подумали ли вы, что с вашими планами может не согласиться сама Эмили. Вдруг, она не захочет заниматься с учительницей, не захочет подчиняться…

— Моя дочь должна согласиться, — резко сказал мистер Найт. — Когда мы окончательно обо всем договоримся, я увижусь с Эмили. Пусть я не в состоянии изменить ситуацию, но выход из положения я найти обязан. Моя дочь поступила неразумно, ей всего шестнадцать лет, и она будет делать то, что скажу я.

Ребекка представила, что может ожидать Эмили, если та не проявит послушания, и ей стало не по себе. Этот человек явно не имеет представления о подростках, особенно таких, как Эмили. Жесткие меры могут толкнуть ее на побег. А ведь какой бы умной, ловкой и самоуверенной ни была Эмили, она всего лишь зависимый, запутавшийся ребенок. Она не уцелеет и дня на улицах Лондона.

Ребекка обреченно вздохнула. Она согласится.

Если бы только знать наверняка, что отец Эмили не вспомнит об их прошлом знакомстве. Ей надо только избегать его любой ценой. Ведь именно он разбудил ее чувства много лет назад…

— Хорошо, — выговорила она наконец и услышала, как Найт вздохнул с облегчением. Неужели он действительно допускал возможность отказа? Если да, то он отличный актер, потому что ничем не выдал своей неуверенности. — Но прежде чем принять на себя обязательства, я должна серьезно обсудить с вами условия.

— Я думал, вы уже согласились, — заметил Найт. — Так да или нет?

— Я соглашусь, если вы примете мои сроки и мои условия.

— Не беспокойтесь об оплате.

— Я и не беспокоюсь. Я говорила не о деньгах, — раздраженно сказала Ребекка.

— Спокойно, прошу вас! — Миссис Уильямс улыбнулась ей неожиданно примирительно. — Я думаю, это благоразумно — обсудить все в деталях. Я уверена, вы поймете сомнения мисс Райен, мистер Найт. Но сейчас мне нужен мой кабинет. У меня деловая встреча через пять минут. Почему бы вам не продолжить разговор в учительской?

— Почему бы нам не продолжить разговор, — поднимаясь, сказал спокойно мистер Найт, — в вашей квартире? Это будет менее официально и не даст поводов для сплетен. — Он с улыбкой победителя посмотрел на Ребекку. — Нам ведь предстоит обсудить ваш оклад, несмотря на демонстрируемое вами отвращение к деньгам. Вряд ли вы захотите, чтобы все ваши коллеги узнали, сколько вы будете получать. Они, пожалуй, выстроятся в очередь в надежде получить место домашнего учителя у меня!

— Отличная мысль! — живо поддержала его миссис Уильямс, вероятно, испугавшись жуткой картины массовых увольнений своих учителей.

Она проводила Найта и Ребекку до дверей и пожала на прощание руку отцу Эмили. Миссис Уильямс была довольна. Все могло обернуться гораздо хуже. А теперь решение найдено.

— Но… — протянула Ребекка. За всю свою жизнь, кажется, она не повторяла это «но» такое количество раз. Однако договорить ей не удалось: Найт увлек ее к выходу.

Как только они остались одни, Ребекка повернулась к Найту, и сказала строго:

— Вижу, вы привыкли распоряжаться людьми.

Николас Найт посмотрел на нее и улыбнулся ей самой что ни на есть невинной улыбкой.

— Я просто воспользовался случаем, мисс Райен. Пожалуй, я буду называть вас Ребекка. Работодатели, которые обращаются к своим подчиненным по имени, вызывают доверие.

Ребекка, совсем не расположенная к непринужденности, промолчала.

— А я для вас — Ник.

— Почему у Эмили не ваша фамилия? — спросила Ребекка, пока они шли по длинному пустому коридору мимо классных комнат. Отчего-то его присутствие волновало ее.

— Потому что к тому времени, когда Эмили родилась, мы с Вероникой успели разочароваться друг в друге.

Они дошли до квартиры Ребекки. Девушка открыла дверь в свою маленькую, но удобную гостиную. Места в ней хватало только для небольшой цветастой софы, двух стульев и пары столов, а по другую сторону камина высились книжные полки, заставленные книгами. Николас Найт принялся внимательно рассматривать их.

Ребекка стояла и смотрела на него, скрестив руки на груди.

— Почему вы выбрали жить в школе? — спросил Найт. — Разве не проще было бы для молодой женщины жить в городе и приезжать на работу?

— Нет.

— Почему? Я присяду, если не возражаете. — Он уселся, не дожидаясь ее приглашения.

— Хотите кофе? — У Ребекки имелась своя маленькая кухня.

— С удовольствием. — Его темные глаза остановились на ней. — Почему бы и вам не присесть? Когда стоите, вы кажетесь неприступной.

Благодарю за комплимент, мрачно подумала Ребекка. Она сняла жакет и села напротив Найта.

— Я хочу кое-что обговорить, прежде чем соглашусь на ваше предложение, — начала она. — Во-первых, хочу уведомить, что в качестве домашнего учителя вашей дочери я буду строить занятия с ней, как сочту нужным. Обстоятельства необычные, и традиционное отбывание уроков мне представляется неэффективным.

— И что вы предлагаете взамен?

— Я считаю, что она должна чувствовать себя свободно со мной, только тогда мое преподавание будет успешным. Главное — занять ее мозги. Обращаться же с ней надо мягко.

Отец Эмили смотрел на нее, явно не понимая. Потом смысл требования Ребекки, кажется, дошел до него.

— Естественно, вы хотите быть в курсе ее успехов, поэтому я предлагаю назначить время в начале каждой недели для короткого совещания, во время которого я буду излагать вам, как продвигаются занятия.

— И между этими… совещаниями… нам нужно старательно избегать друг друга? Скажите, это минимум того, что нужно соблюдать? Может, вообще притворяться незнакомыми?

— Я не шучу, мистер Найт.

— Ник.

Не обращая внимания на его слова, Ребекка продолжала:

— Я уверена, Эмили будет держать вас в курсе всего, что мы делаем.

— Очень сомневаюсь в этом. Она ухитрилась совершенно отстраниться от меня, хоть и жила со мной под одной крышей. — В его голосе прозвучала горечь, и внезапно Ребекка почувствовала симпатию к этому человеку. Как отцу ему трудно добиться чего-то, если он знает, что дочь, скорее всего, постарается не заметить любые его попытки сблизиться с ней.