одну из боковых улочек), потащив за собой и Энди. И они побежали уже что было силы.

– Эй! – послышалось им вдогонку. – А ну-ка стойте!

Конечно, было ясно, что гнаться за ними никто не собирается, потому что возраст у этих бродяг был приличный, но также было ясно и то, что задерживаться в их компании надолго все-таки тоже не стоит.

– Сюда! – крикнул Вовчик, и они проскользнули между зданий, но остановились перед высоким кирпичным забором, который отделял их от основной улицы. Эти боковые улочки оказались тупиковыми.

– И что теперь? – спросил Энди, оглядываясь назад. Там уже показались бродяги, которые неторопливо шли за ними следом.

– Забирайся с разбегу! – сказал Вовчик, уже готовясь сделать это сам.

Вовчик был более натренированный, поскольку ходил на футбольную секцию целых три раза в неделю. И разбежавшись как следует, он смог забраться на стену уже с первого раза. Энди же не был таким спортивным, и даже если бы он очень захотел, то у него бы все равно ничего не получилось, и он бы не смог забраться ни с разбегу, ни с припрыжки, на как бы то еще.

– Нет, я не смогу, – крикнул он, пытаясь подпрыгнуть у стены и все время оборачиваясь назад.

– Не смотри на них, давай руку! – Вовчик выглядел очень решительно. И, наверное, это частично передалось и Энди тоже. Потому что в следующий миг он слегка отступил назад и что есть силы забежал на стену. Вовчик тут же подхватил его и начал тащить к себе.

– Давай, еще чуть-чуть, – говорил Вовчик, едва справляясь с ним. И после некоторых мучений и сам чуть не свалившись назад, он наконец вытащил Энди наверх. После чего они оба спрыгнули по другую сторону забора – на оживленную часть улицы.

– Фух, – Энди наконец-таки выдохнул. – Я же говорил, надо было идти в обход.

– Ага… наверное… – На этот раз Вовчик был с ним согласен уже чуть больше.

Еще какое-то время они стояли прислонившись к стене, чтобы хоть немножко отдышаться и прийти в себя.

– Так они тебя знают? – спросил Вовчик.

– Не знаю… похоже на то. Но я их видел недавно – возле своего дома.

– И что они хотели?

Энди только пожал плечами: – Без понятия.

– Да уж… – сказал Вовчик отряхивая колени. – Но вряд ли бы они нам что-то сделали. Скорее всего, просто хотели напугать.

– Тогда у них это получилось… Больше никогда там ходить не буду. Уж лучше опоздаю.

Вовчик опомнился: – А сколько сейчас?! – Он посмотрел на часы. – Давай, побежали!

Но Энди все еще не мог отдышаться и продолжал стоять на месте.

– Ну же! – крикнул Вовчик, подбадривая его. – Первая «история»!.. Ты же не хочешь на нее опоздать?

После этих слов Энди немного приободрился. Из всех учителей именно историк холодил ему душу больше всего, и опаздывать на его урок ему действительно не хотелось. Так что, собравшись наконец с силами, Энди побежал догонять Вовчика.

Глава 4. Урок истории

В класс они нырнули прямо со звонком. И практически вслед за ними туда зашел и мистер Томас О’Брайен – учитель истории. Это был стройный высокий человек средних лет, с мягкими чертами лица, светло-рыжими волосами и кругловатым выразительным носом. И он был явно представителем старой моды, потому что всегда ходил в одном и том же твидовом коричневом костюме-тройке и с одним и тем же старым кожаным портфелем в руках. На первый взгляд он казался достаточно добродушным, но вместе с тем в нем была какая-то сдержанность и строгость. И при виде него класс сразу же притихал.

– Доброе утро! – сказал он, ставя портфель на стол и начиная вытаскивать из него необходимые бумаги, и попутно раскладывая все на столе.

– Доброе утро, мистер О’Брайен… – вяло протянули все в ответ.

– Итак, – начал он. – Сперва пройдемся по вашим контрольным. Раздай, пожалуйста, – сказал он и протянул девочке за первой партой уже проверенные листочки с оценками.

В классе поднялся небольшой шум. Все рассматривали свои листочки и делились между собой результатами. Мистер О’Брайен подождал, пока шум немного уляжется, а затем продолжил.

– Ника Грановски, – сказал он, просматривая свой список. – Ты, как всегда, молодец. Справилась просто на отлично. И, пожалуй, на сегодня это самая лучшая работа из всех!

Ника – девочка с двумя светлыми косичками – гордо улыбнулась и распрямила спину. Ей, без сомнения, нравилось быть лучше всех, и она слушала похвалу с наслаждением.

После этого историк озвучил еще несколько имен, и потом дошел до Энди.

– А вот хуже всех, – и он выдержал нагнетающую паузу, отчего все замерли в ожидании, – написал Энди Кликвуд.

И с этими словами класс как будто выдохнул с облегчением. Потому что никому бы сейчас не хотелось оказаться на его месте. А Энди, к своему удивлению, остался совершенно спокоен. Хотя случись это в какой-нибудь другой день, у него внутри бы уже давно все сжалось и сердце бы точно колотилось раза в два быстрее.

– Энди, – обратился к нему историк вздохнув, – это уже твоя третья плохая работа. Если ты и дальше будешь так готовиться, то мне придется поговорить с твоими родителями.

Энди опустил глаза. Он чувствовал, как все на него смотрят. И кто уж точно на него смотрел – так это Ника Грановски. С ее нездорово злорадной улыбкой. И все потому, что на его фоне она выглядела просто «королевой». И «корона» на ее голове так и блестела. Правда, сейчас это его волновало не так сильно. После его утренней встречи с теми бродягами, все остальное почему-то отошло теперь второй план и стало казаться не таким уж важным – и эти взгляды, и плохие оценки, и даже то, что Ника потом обязательно разболтает обо всем этом его родителям… Хотя последнее, наверное, все же немного удручало. Ника жила по соседству и частенько приходила к ним в гости вместе со своей мамой. И все, что только можно было там разболтать, она всенепременно разбалтывала. И можно было даже уже не ждать, что мистер О’Брайен поговорит с его родителями, потому что за него это сделает Ника.

– Надеюсь, в следующий раз ты подготовишься лучше, – сказал под конец мистер О’Брайен и перешел к следующим ученикам. Энди лишь молча кивнул в ответ. Сегодня был явно не его день.

В конце урока мистер О’Брайен задал написать им эссе, а также посоветовал не откладывать его в долгий ящик, посматривая при этом на Энди.

Остальные уроки прошли немного спокойнее. И на