вижу сквозь решетчатый забор бежит по дорожке. Я знаю его. Я чувствую притяжение, похожее на магию.

- Марик, аккуратнее. Еще одной твоей травмы мы с дедом не переживем,- ворчливо смеется красивая пожилая женщина. Именно так должны стареть люди – естественно и красиво.- И папа будет недоволен

А потом появляется он, и я понимаю, что не ошиблась. - Мама, парень не должен расти неженкой. У него другое предназначение,- зло выдыхает тот, к кому я ехала, кого не смогла забыть. – И я ему не отец, не стоит давать ребенку ложных надежд.

- Но... – пытается спорить женщина. Тщетно. Мне до одури жалко мать монстра.- Марк, он всего лишь ребенок.

Малыш всхлипывает, и сердце в моей груди делает кульбит. Это наверное так страшно с раннего детства знать, что тебя не любят, а может даже ненавидят. Он смотрит на отца глазами полными обожания и страха, и это кажется мне противоестественным. А еще они не похожи друг на друга, как лед и пламень. Два Марка –брюнет со льдистыми глазами и мальчик с волосами цвета спелой пшеницы и карими глазами. Чувство неправильности царапает, но не терзает. Мало ли как бывает. Но я начинаю завидовать женщине, которая родила сына этому монстру, как это ни странно звучит.

Нажимаю на пимпочку звонка и обмираю от неизбежности и неизвестности. Дверь распахивается неожиданно, я даже не успеваю сосчитать до десяти. Аромат мужчины дразнит ноздри, сводит с ума, доводя до замораживающего ступора.

- Какого хрена тебе надо?

В его голосе нет и толики чувства. Как робот. И в глазах пустота. Я знаю что это такое – глубоко скрытая боль. Знаю, но не могу сказать откуда. Украшенная шрамом щека дергается. И я уверенна, что он ждал меня.

- Мне нужны ответы.

Пытаюсь чтобы голос звучал твердо, но явно выгляжу полной дурой.

- Заходи.

Вздрагиваю, когда за моей спиной с грохотом захлопывается калитка. Капкан захлопнулся. Из него не сбежать. А я и не хочу.

Глава 3-1

Марк

Сегодня в моё окно ударилась птица. Маленький красногрудый снегирь, похожий на алую кровяную каплю, невесть откуда появившийся в летнем утреннем мареве.

Чертов дом ожил, мне кажется еще в тот день, когда деревянный настланный пол впитал в себя кровь девки, насосался ею как монстр. Он пробудился от сна и теперь затаился в ожидании, когда его жертвы сделают хоть один неверный шаг.

Прошел месяц, а я все еще не могу выкинуть из головы эту странную женщину, запустившую процесс разрушения моей жизни. Уверенность в том, что она не просто так явилась по мою душу только окрепла. Паспорт, найденный мной в ее лохмотьях, очень красноречиво говорит о том, что случайности не случайны. Я не верю в такие игры судьбы. Я ни во что и никому не верю.

И этот чертов снегирь – вестник скорой катастрофы.

Горячий воздух проникает в легкие. Зачем я приехал сюда вчера? Чтобы лишний раз увидеть в чертах моего приемного сына черты врага, и убедиться в яростной ненависти рвущей на лоскуты моё сердце? Зачем?

Этот мальчик невинная жертва, но я ненавижу в нем все.

- Пап, а мы с бабушкой змея будем запускать,- робко шепчет маленький Марик, показывая игрушку в виде чертова снегиря. Эта птица преследует меня. Морщусь. Меня коробит обращение ребенка. – Пойдем с нами.

- Я уезжаю,- хриплю, чувствуя, как горло сдавливает невидимая удавка.

- Марк,- отдохни немного,- в голосе мамы тревога. Мальчишка всхлипывает, ему нужен я. Им всем нужно знать, что я принадлежу им. Но это невозможно. Я не люблю их, ненавижу за то, что они меня боготворят. Презираю за их любовь ко мне. Потому что разучился, потому что ненависть в моей душе выжигает все светлое, не позволяя ему проникнуть внутрь. – Змея запустим, отец на рыбалку собирался.

- Отстаньте от меня все!- уже кричу, не в силах совладать с вихрящейся злостью, вырывающейся из горла толчками. Малыш жмется к бабушке, не понимающе глядя на меня и у меня в душе появляется предательская жалость, и мать смотрит исподлобья, затравленно. Смешно, они все лучше меня. Но страдают, а я просто упиваюсь собственной болью и властью над ними, которые не дают мне и малейшего облегчения. Этот ребенок вырастет таким же как я. И это станет моей местью. – Вы не нужны мне. И бога ради, мама, убери с глаз моих сопляка. Он меня раздражает.

Смотрю в глаза матери, вижу в них боль и как мне кажется, отвращение. Слышу тихий плач ребенка и мои внутренние демоны потирают свои когтистые копыта. Они снова победили.

Я приехал сюда поддавшись идиотскому страху. Вновь получил СМС цвета крови, и не смог противиться его притяжению.

И сейчас верчу в руке телефон, пытаясь найти хоть след вчерашнего послания. Тщетно. Чья – то чуждая, сторонняя воля вымарала слова, которые врезались в мою память намертво.

«Вернись в свой кошмар, Марк. Там живет чужая боль. Она поможет ожить»

Снова один. Мне так нравится. Так я уверен, что из-за меня никто не умрет. Из – за моей глупой гордыни и жадности, близкие мне люди не пострадают.

С улицы слышится неуверенный детский смех, и я вижу в окне огненно-красного воздушного змея, который кувыркается в потоках раскаленного воздуха. Пора.

Твердым шагом иду к калитке, не оборачиваясь, чтобы не поддаться слабости и не остаться: не пойти на рыбалку с идиотским цинковым ведром, не завернуть до колен штаны и бегать держась за идиотскую шпульку и боясь упустить взмывающую под облака беззаботность.

Она стоит снаружи. Нерешительно подняв руку к кнопке видеофона. Сука, которую я как ни старался не смог выкинуть из своей головы целый месяц. Похожа на обтянутый кожей скелет, только глаза горят во ввалившихся глазницах все той же яростной болью. Я понял почему боюсь ее. Мы похожи. Чертовски похожи. Выломанные, выжженные, растерзанные.

- Как ты меня нашла? – шиплю я, оттесняя лёгкое несопротивляющееся тело от калитки, разделяющей