Ведь работа против конкретного противника всегда вызывает его ответный интерес к тебе, в данном случае – к ЧВК «Волкодав». Это началось сразу после первой командировки в Новороссию, когда волкодавам удалось ликвидировать сильную американскую частную военную компанию. Янки не считали их равными себе, за что и поплатились.

Кроме того, была сорвана провокация, разработанная ЦРУ и украинскими спецслужбами, направленная против российской армии. В ходе этой операции люди в российской военной форме должны были захватить две атомные электростанции. Но вся эта затея опиралась на боевую группу американской ЧВК. Когда ее не стало, проводить провокацию стало некому.

Помимо всего прочего тогда же были захвачены и вывезены в Россию глава заморской ЧВК и полковник ЦРУ США, помогающий ему. Оба дали серьезные показания, которыми позже можно было оперировать в переговорах на международном уровне.

Вот после этого ЧВК «Волкодав» и заметили. Спецслужбы соседних недружественных России государств по наводке своих заокеанских союзников пытались собрать сведения о волкодавах. Тогда, после двух визитов иностранных спецназовцев, и возникла мысль о смене места расположения базы.

Но у спецназа издавна есть свой метод взаимодействия с противником. Чтобы узнать врага, его следует увидеть, то есть заманить к себе и захватить. Этот аргумент сыграл решающую роль.

А для безопасности и эффективности дальнейших действий решено было привлечь старое оборудование ФСО. Тем более что срок снятия секретности у этих штуковин еще не прошел. Штатные специалисты, работающие непосредственно на государство, просто перешли на самое современное оборудование, куда более высокого качества.

Руководство ЧВК «Волкодав» пока решило обходиться тем, что ему выделяли, поскольку менять базу никому не хотелось. Здесь было привычнее.

Кроме всего прочего, тут по собственным задумкам волкодавов было выстроено многое. Например, подземный тир, всю длину которого следовало преодолевать на время, на бегу, стреляя, совершая прыжки, прокаты на животе по длинному столу. Бойцы бросали и поднимали после переворота оружие. При этом они уклонялись от атак роботов-компьютеров, стремящихся попасть в них красящим шариком от пейнтбола. Всю конфигурацию тира, имеющего не прямую, а извилистую коридорную форму, волкодавы просчитывали и придумывали сами.

Потом к ним сюда приезжали тренироваться даже бойцы прославленной «Альфы». Те не имели у себя такого тира, но хотели бы его завести. Командование этого подразделения даже готово было оплатить ЧВК часть затрат при условии передачи им копии проекта.

Как же можно было оставлять кому-то такую замечательную базу!

Штатный компьютерщик боевой группы волкодавов Егор Петрович Суматоха никогда не обижался, если его называли хакером. Он, по сути дела, таковым и был, только предпочитал называть себя оперативным хакером. Такое определение куда больше соответствовало действительности, поскольку Суматоха всегда выполнял оперативную работу по той теме, по которой должна была действовать группа. Он иногда умудрялся дистанционно, не отходя от компьютера, добывать больше сведений, чем могли предоставить группе агентурные отделы ГРУ и СВР, вместе взятые.

Так получилось и на этот раз.

Полковник Селиверстов позвонил Лесничему, когда тот находился на полигоне, где проходил испытание один из тех боевых роботов, которые волкодавам выделили после недавней командировки в Сирию.

– Сергей Ильич, приходи ко мне, – сказал он. – Егор Петрович уже кое-что сделал. Сам-то он, конечно, говорит, что только начал и добыл лишь самые первые сведения, но готов после доклада продолжить. Так что ты подъезжай. Мы с тобой послушаем Суматоху, а потом он опять колдовать будет.

В распоряжении Лесничего был грузовик, на котором он быстро добрался до штабного корпуса. Сергей Ильич просто встал на подножку со стороны водителя, чтобы не терять время на устройство в кабине. Он дал распоряжение, и водитель-ефрейтор быстро довез его. Берцы бывшего старшего лейтенанта не успели даже покрыться дорожной пылью, хотя она и сильно клубилась за задними колесами. Вскоре ему уже необходимо было спрыгивать с подножки.

– Отправляйся снова на полигон, можешь моим бойцам понадобиться, – приказал Лесничий водителю и быстро пошел по дорожке в сторону штаба.

В это время на полигоне находились два бывших старших лейтенанта – заместитель самого Лесничего Виктор Юрьевич Иващенко и штатный шифровальщик Александр Аркадьевич Кравченко. Они осваивали управление танком-роботом.

Иващенко, выступавший в одной из последних операций как человек, больной игроманией, и в самом деле научился играть в компьютерные игры вполне сносно. Управление танком-роботом давалось ему легко, как, впрочем, и стрельба.

У Кравченко со стрельбой тоже получалось хорошо, может быть, даже лучше, чем у Иващенко. Но вот при вождении у него порой возникали проблемы, хотя сам он утверждал, что хорошо играет в военные игры и с танком справляется легко.

Тринадцатилетняя дочь Кравченко была буквально помешана на игровой танковой войне. Девчонка на полном серьезе мечтала стать командиром настоящего танка, когда вырастет.

Но ведь это в игре. Там танки, как в рекламе грузовиков, грязи не боятся. Люди, управляющие ими, вообще не понимают, что такое преграды.

Совсем другое дело – в действительности. Тут танк-робот, тем более сравнительно небольшой и далеко не такой сильный, как настоящий, рискует налететь брюхом на высокий камень так, что гусеницы окажутся не в силах сдвинуть машину с места. Он может зависнуть в этом вот совершенно нелепом положении, закопаться в песке, увязнуть в болоте.

На полигоне были специально насыпаны несколько довольно высоких дюн. Чуть в стороне находилось искусственное болото, в которое время от времени солдаты заливали воду. Они набирали ее из недалекого настоящего болота.

Кравченко не знал преград для танка в игре. Поэтому он постоянно умудрялся загнать робота в такое поганое место, откуда ему было без помощи со стороны не выбраться.

Такая вот интересная особенность товарища сильно раздражала Иващенко. Он наблюдал за Кравченко, контролировал его действия и выражал свое недовольство без всякого стеснения, громко, с обычным для себя размахиванием руками.

– Это на женщину можно забираться без раздумий. А танк тонкого ума требует! Чего это ты на такой каменистый подъем попер? – нравоучительно высказывался Иващенко своим густым басом, который в те моменты, когда Иващенко сердился, становился резким, словно рубленным на куски. – И это с одним танком ты задыхаться начинаешь. А что будет, когда их пять станет?

– Не пять, а четыре. Полковник говорил, что нам их именно столько выделили.

– Считай меня за пятый танк. Но имей в виду, что у меня управление тугое. На таких типах, как я, только и учиться!..

Во время недавней командировки в Сирию волкодавам довелось сотрудничать с группой испытателей российских боевых роботов, возглавляемой офицером спецназа ГРУ. Тогда-то они впервые и встретились с таким мощным современным оружием, средством боевой поддержки, как танк-робот «Уран-9». Восхищение, которое волкодавы высказали командиру ЧВК, было совершенно естественным, нисколько не наигранным.