Он так всё описывал, что я чуть сама в это не поверила.

У моего сводного брата был прекрасный мужской парфюм. И не пах он тем парнем, что закатал меня в ковёр. Мужчиной стал таким представительным и симпатичным, что дамочки из местного бомонда вешались ему на шею.

Покорение Демьяна началось сразу, как только мы вернулись в зал.

Старые подруги. Даже не со школы, а с тех времён, когда его отец не женился на моей матери. Светские львицы уже в том возрасте, когда пора бы, но уже теряется лоск. Нет тридцати, а таки потасканные, что Дёма время от времени кидал на меня печальные взгляды. Как будто пробовал имбирь между приёмом суши, чтобы не дать вкусу смешаться. Но не получилось.

На Лице Дёмы было написано, что девушки все одинаковые и вызывают отвращение.

Я уже устала стоять на каблуках и слушать, какой Дёма у нас красавец и свободен ли он. Он оказался не свободен. Вся его жизнь брошена на работу. От таких слов дамочки разливались лужицами.

Мне слово не давали. Но я поморщилась и отвернула лицо от очередной подруги детства.

Манерная, выпитая до дна дистрофичка с силиконовой грудью, что должна её отгибать вперёд, но бабёнка держалась. Волосы её были, как у Ульяны выбелены, а глаза светлые ярко подведены.

– А это что за девушка с тобой? – презрительно рассмотрела меня подруга Дёмы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Сводная сестра, – ответил Дёма. – Притащил с собой, чтобы не накосячила. Знаешь, понесло её не в ту сторону.

– Знаю, сами такие были, – она расслабилась, перестав видеть во мне угрозу.

–Ты-то точно, Лина, – усмехнулся Дёма. – Извини, малышку надо усадить, а то  надела ходули, еле стоит на них.

Лина от всех потасканных львиц, что клеились к Дёме, было с оттенком интеллекта на лице. Она очень хищно оценила, как я смотрюсь рядом со сводным братом, и на её отполированном лице появилась дежурная улыбка. Губы были не надуты, что предавало ей вид вполне нормальной женщины. С грудью переборщила.

Мы отошли к диванам. На одном из них сидел Пётр Олегович, в обществе двух молодых путан. Смотрел на меня с призрением или злобой. И Дёма, гад посадил меня так на свободное место, что старикан был виден мне, а я старикану.

– Пить будешь? – с усмешкой спросил Дёма, проталкивая руку мне на талию.

Я с силой давила спиной на спинку дивана, пытаясь вытравить змея от себя. Но он упорно держал меня и ещё плотнее подсаживал ближе.

– А есть? Ты голодна?

Он впритык своим лицом упёрся в моё лицо. И я почувствовала его естественный запах.

У меня затряслись руки, и я напряжённо вытянулась по струнке.

Участилось сердцебиение и дыхание. Спазмы в животе, как в тот проклятый день, когда я обзавелась фобией.

– Я боюсь тебя, – выдохнула и закрыла глаза, стараясь справиться с паникой.

– Так это правда? – с досадой спросил он, выжигая змеиным взглядом дыры в моей щеке. – А я думал…

Его голос сошёл на нет. Он отпрянул от меня и убрал руку с моей талии.

– Что? – спросила я, глядя на Петра Олеговича, богатого жука, окружённого бабочками. – Что ты думал, Дёма?

– Ничего,– тряхнул он головой. – Я у отца спрашивал… Вроде, ты здорова.

Я сделала глубокий вдох. Приступ отступил. Стала медленно говорить:

– Я год учёбы потеряла. Меня водили по врачам. Лечение считается успешным. Я не боюсь залов, заполненных людьми. Я могу ездить в машине, правда, приоткрываю окно. Но я не захожу в лифты и не летаю на самолётах. И я тебя боюсь… Панически.

– Хреново, – причмокнул языком Демьян и глубоко задумался. А потом бросил искоса на меня свой змеиный взгляд. Такой… Такой дикий, такой красивый. – Будем лечить. Обниматься, целоваться. Потому что я приехал домой, Ириска.

Он неожиданно встал с дивана, и я подняла глаза.

Вросла попой в сидение. Перед нашим столиком появилась пара в возрасте.

Умереть на месте. Это друг отчима. Я его пару раз видела. И он явно меня не узнал. Сложно девушку узнать, когда у неё грудь из платья вываливается. Этот факт не утаился от очень серьёзного и строгого взгляда пожилой женщины.

Взрослая чета была красиво одеты. Мужчина в дорогой чёрный костюм, а его дама в длинное вечернее платье морского цвета.

– Дёмка, вымахал то как! – мужчина обнял моего сводного брата. – Тамара, помнишь Дёму?

– Да, – женщина посмотрела на меня и поджала узкие губы.  – А это твоя подруга, Дёмочка?

– Нет, – Дёма потянул меня к себе, и мне пришлось встать рядом с ним. – Это моя сводная сестра. Ирина Вяземская.

Он сделал акцент на фамилию, чтобы никто не сомневался, что грудь вываливается из моего платья чисто случайно.

– Ах, – выдохнула Тамара и на выбеленном лице отобразилось удовольствие и даже некоторое извинение за злые мысли, которые на лбу прямо поверх ботекса были написаны. – Какая уже большая.

– Слишком, – фыркнул Дёмка и попытался подтянуть вырез моего платья выше, чтобы грудь прикрыть. При этом подол задрался, и я принялась одёргивать платье, прикрывая резинки от чулок. – Присаживайтесь к нам.

Нет, нет! Только не к нам! Мне так стыдно за это платье!

Чинно расселись. Дядя Серёжа, так звали мужчину, сделал заказ. Лёгонький: фрукты и шампанское.

– Как мы с Димой отрывались! Ты даже не представляешь! Каждый сезон на охоту. Тома, помнишь, как отдыхали?

– Помню, – кивнула женщина. – Теперь Вяземского не вытащить.

– Наоборот, – позитивный дядька улыбнулся во все свои вставные зубы. – Сын приехал, сейчас Димона освободит от забот. Да, Дёма?

– Ему нужно отдыхать, однозначно, – Дёмка, как курица-наседка, поправлял моё платье, которое ему покоя не давало.

– Погодите, – хитро прищурилась Тамара, внимательно высматривая, как Дёмкина змеиная рука опять ползёт мне на талию. – Вы же не кровные брат и сестра.

– Нет, – Дёма так лукаво посмотрел на женщину исподлобья, что у меня мурашки по коже побежали. И соски напряглись под тонкой тканью. А это уже привлекло взгляд Петра Олеговича из-за соседнего столика. Он даже шею вытянул и очки нацепил на нос.