месяц Акулова наседала на начальника нашего отдела и даже на префекта полиции, чтобы они закупили у немцев это прекрасное оружие или же в Туле, Ижевске или Коврове создали бы нечто подобное на основе отечественных армейских образцов для специфики работы городской полиции. Само собой, что из-за бюрократических проволочек, интриг и недофинансирования вопрос пока что не продвинулся ни на шаг.

«Я уже видел это оружие на стрельбах в академии у нашего инструктора. Месяца три назад его как раз Вероника и снабдила. Видимо, ей надо было денежки свои хоть частично вернуть. Точнее, видел не я, а тот парень, личность которого пропала непонятно куда, а память и тело которого теперь достались мне. Блин, так и с ума можно сойти!»

Раздумывая, я уверенным движением вставил в паз небольшой барабан на восемь патронов из макропороха, взвёл затвор, потом взял ещё два снаряженных барабана, засунув их по карманам штанов.

Ощущалось это очень неудобно и сковывало движения, но особого выбора не было.

«Раз уж я здесь, то буду себя ощущать как юнкер Александр Даурский! Буду теперь ассоциировать себя с телом и памятью этой личности, иначе мозг мой быстро вскипит и меня заподозрят в шизофрении и загонят иголки под ногти или того хуже. Прежнего Александра теперь нет, есть новый — юнкер, который теперь я! Надо принимать случившееся как данность — эта память и это тело теперь мои, и они мне нравятся. Это мой новый шанс, хоть и без родственников, любимых развлечений, бытового комфорта и технологий. Но хотя бы жив — уже хорошо. Теперь бывший Александр — тоже я, так и буду себя воспринимать», — после этого решения я почувствовал сильнейшее душевное облегчение.

Пока был у багажника, раздались ещё несколько выстрелов и чей-то вскрик — я хорошо слышал, как кто-то воет от боли и одновременно грязно ругается. Голос был явно мужской, прокуренный.

«Попали в бандита, умницы», — я бегом направился к воротам. — «Акулова дело знает и возит с собой дополнительный арсенал, что при текущей криминогенной ситуации и периодических прорывах всякой хрени из Изнанки в черте города — очень разумно и предусмотрительно. Моя Ирена — тоже классный наставник и значительно менее строгая, но лучше бы я попал к Веронике — она отличный полицейский, хоть и стервозная временами из-за проблем в личной жизни. Ох бы с ней залечь в постельку! Или лучше с Иреной всё-таки? Или с Юной?»

Я вспомнил, как в первый день на службе полковник Шершнев, начальник СОМЖ, устроил церемонию распределения новобранцев через жребий и как Юнона чуть не уронила вазу с бумажками ему на ногу — очень волновалась.

Карабин очень мне понравился — убойное девятимиллиметровое оружие с укороченным стволом и удобным прикладом, который теоретически позволял вести прицельный огонь на семьсот пятьдесят метров.

«Что вообще со мной сейчас? Никогда в жизни я такого не ощущал — это что-то классное, вдохновляющее и опасное», — я остро и ярко ощутил какие-то охотничьи инстинкты, которые никогда прежде во мне не просыпались. Ощущение было и пьянящим, и сладостным, и внушающим трепет.

Фонарика и рации у меня не было, поэтому к ближайшим от ворот очертаниям контейнеров я постарался пробежать как можно быстрее, пригнувшись по привычке, полученной на тренировках, и держа оружие на изготовку.

Выстрелы снова разорвали ночную тишину. Было темно, лунный свет не спасал. Перестрелка шла значительно правее от меня, между рядами контейнеров и самим зданием склада, которое было в сотне или больше метров спереди-справа от него.

— Бросить оружие, стать на колени, руки за голову, — услышал я метрах в сорока правее от себя стандартный выкрик — это была штабс-лейтенант.

«Одного повязали, как минимум», — с возбужденным удовлетворением подумал я и встав с колена, побежал между контейнерами на голос.

Когда пробежал метров двадцать, раздались три выстрела. Пришла мысль использовать защитное заклинание, но решил дождаться полного возвращения памяти и не рисковать. В ближайшие несколько дней я всё-таки надеялся полностью адаптироваться.

Прижался к контейнеру, но через несколько секунд присел и на полусогнутых проскользнул через ближайший проём в следующий ряд — глаза уже привыкли к лунной полутемноте. Там, метрах в пятнадцати, я различил спину привставшей на правое колено Юноны. Выключив фонарик, она выглядывала из-за угла контейнера в сторону здания склада, держа магопарализатор готовым к стрельбе.

— Код восемь, — произнёс я не сильно громко, но достаточно слышимо.

Я обязан был это сделать по инструкции при приближении сзади к напарнику.

Юнона довольно нервно обернулась:

— Александр — напугал меня! Что ты здесь делаешь? — с удивлением, но и с облегчением спросила она.

— Услышал выстрелы и пришёл к вам на помощь, — я подбежал к ней и присел чуть сзади. — Как обстановка?

— Их пятеро. Одного ранила или убила наставник, потом ещё одного она арестовала — он валяется вон там, — Юна неопределенно показала рукой куда-то вправо, — а ещё трое засели за металлическими бочками возле склада и стреляют по нам через проёмы.

— Где Вероника?

— Видишь тот угловой контейнер? Наставник прижала их огнем из пистолета, а я контролирую проём, чтобы они не прошмыгнули к своему грузовику!

Я хмыкнул — грузовики здесь были ещё более примитивные, чем легковушки.

Юнона быстро показала видимые в лунном свете ориентиры. Я различил силуэт офицера Акуловой метрах в тридцати северо-западнее от нас — она целилась куда-то в сторону здания.

— Тогда я обойду их слева, через вот этот проём, — я показал левее, в сторону одного из проёмов в этом ряду, — прижму их огнем и вы их возьмёте.

— Нет, нет, — Юнона взволнованно положила свою ладонь на мою левую кисть, отчего я вздрогнул, — ты ведь без броника, поэтому сиди здесь и держи под прицелом этот сектор, — девушка показала пальцем направление, — а я пошла. Сейчас мы их выкурим!

Не успел я ничего возразить, как девчонка резво встала и побежала назад, и вскоре свернула в проём.

«Смелая и быстрая», — восхитился я, привставая на колено и беря под прицел видимое пространство.

Минуты через полторы напряженной тишины мне показалось, что возле очертаний огромного штабеля посреди сектора видимости происходит движение, поэтому я без колебаний сделал туда сначала два выстрела, и когда явно различил чей-то убегающий силуэт — ещё два, но явно не попал.

«Классный винтарь, но отдача ощутимая. Попрошу у Вероники возможность потренироваться в тире как-нибудь».

— Даурский, двадцать шагов вперёд к зданию, — услышал я крик наставницы и даже смутно различил, как она машет рукой.

Работать без рации было весьма неудобно. Даже такой убогенькой, как здешние.

Вздохнув, я поднялся и побежал к ещё одному контейнеру в зоне видимости.

Раздались два пистолетных выстрела — я всеми фибрами души ощутил, что стреляли именно в меня, поэтому с линии огня буквально нырнул левым плечом в массивный железнодорожный контейнер. Несколько секунд глубоко подышав, высунул своё оружие и сделал четыре выстрела на звук.

Плечо ощутимо заныло — наверно, будет большой синяк.

Сменил барабан, чуть не защемив себе палец.

— Бросить оружие, лечь на землю, — услышал я бешеный выкрик Акуловой.

— Не шевелиться, руки за голову, — это уже был выкрик Юноны, и через секунду раздался выстрел из парализатора и женский вскрик, полный боли.

Я осторожно высунулся из-за контейнера — возле ворот здания склада, где были сложены какие-то бочки, с двух сторон этого огромного штабеля дергались два фонарных луча, направленные в землю.

«Хорошо сработали и быстро их зажали, а всё благодаря мне — я конкретно отвлек этих гадов», -сейчас меня распирало от гордости и мандража.

Кое-как восстановив дыхание, я поднялся и с оружием на изготовку побежал в сторону правого фонарика.

— Наставник, код восемь, — выкрикнул метров за десять до места.

— Принято, — послышался ответ Акуловой.

Зайдя за штабель из металлических, пропахших старым машинным макромаслом бочек, стоящих на широких и длинных металлических поддонах, увидел картину: двое девок, при чём одна — явно без сознания, и парень лежали лицом вниз, их руки были скованы наручниками сзади, а сами они были почти лысыми, с татуировками в виде кошачьеподобной головы на затылке. У живности вместо глаз были изображены розовато-малиновые драгоценные камни.

«Каракал, ну конечно!» — осенило меня.

Вероника что-то говорила в портативную рацию, а Юнона стояла метрах в пятнадцати на другой стороне, опустив свой парализатор и посвечивая на арестованных фонариком.

«Явно из боевиков рода Каракал, это их эмблема. Опасная банда, по сути криминальный клан с широкими ответвлениями по всем крупным городам. Два револьвера, монтировка,