А Венечка отнес тряпку, вернулся назад, подвинул очки к переносице и, наконец, обратил свой взор на Катьку:

— Я тебя сразу узнал. Ты — Катя, я знал, что ты приедешь. — И церемонно добавил: — Очень приятно познакомиться.

И тут же помчался за щенком, так как тот умудрился протиснуться в дверь и выскочить в заставленный инфицированной обувью коридор.

— Потом он еще будет все подряд грызть, — озабоченно сказал мальчик, возвращая беглеца в комнату. — И когда только поумнеет?

— Через полгода, не раньше, — Лешка прижала к себе тепленькое тельце бело-черного щенка и пожалела о том, что Дик достался ей уже большим. Но зато он не съел в их доме ни одной вещи и всегда вовремя просился на улицу.

— А ты можешь оставить его на какое-то время? — спросил Ромка Венечку, недовольный всей этой собачьей кутерьмой.

— Конечно, я же хожу в школу.

— Тогда собирайся, поедем в Измайловский парк. Там «Вестерн-сити», ковбойский городок. Олег Пономарев был, сказал — клево. На лошадях катают, пострелять можно.

— Я — за, — подскочила Катька.

— А я предлагаю ВВЦ, — возразила Лешка. — Во-первых, ближе, во-вторых, мы все там знаем, а Катька ни разу не была.

Венечка не хотел оставлять щенка надолго, а потому Лешкино предложение победило. Он накормил Дожика и посадил его в корзинку, но песик моментально выкарабкался обратно, снова сделал лужицу и весело завилял хвостиком.

— А еще вчера он не мог оттуда вылезти. Во как растет! — умилился мальчик, запихнул щенка назад и, не дожидаясь новых безобразий, тщательно запер дверь своей ныне стерильной и безупречно убранной комнаты.

— Ладно, пусть делает, что хочет. Пошли.

Катьке ВВЦ, то есть обожаемый Лешкой Всероссийский выставочный центр, понравился безумно. Девчонка восторгалась всем подряд: и знаменитым фонтаном «Дружба народов» с хороводом золотых девушек, и огромными дворцами-павильонами, и маленькими белоснежными магазинчиками, и пестрыми лотками с пирожными, мороженым и прочей снедью, а Лешка радовалась вместе с ней. Друзья прокатились на самом высоком в Европе колесе обозрения, откуда вся Москва была как на ладони, а потом решили пройтись по памятным местам, связанным с тем или иным событием в их жизни.

Венечка наглядно продемонстрировал Катьке, как однажды в прошлом году он прятался в кустах, выслеживая преступников. Катька, конечно, знала об этой истории, но теперь она еще и увидела воочию, где все это происходило. А еще все вспомнили, как прошлым летом Ромка охотился за сокровищами, и потому потащили Катьку к музею-усадьбе «Останкино» и там доказали ей оставшийся от старого дуба огромный пень, возле которого француз Жан-Жак откопал свою стеклянную банку. Катьке было известно, что содержимое той банки Ромку жутко разочаровало, а для Жан-Жака и Маргариты Павловны оно оказалось дороже любого золота и бриллиантов.

А по дороге к памятному пню Лешка затащила друзей в свой любимый павильон «Цветоводство». С ним у нее были связаны самые волнующие воспоминания. Как-то зимой, сбежав от Ромки, они с Артемом пили здесь ароматный чай с плавающими в нем лепестками какого-то экзотического растения, и как же им было хорошо вдвоем! За окном валил снег, но в павильоне было тепло, а Артем, жутко стесняясь, излагал ей краткое содержание придуманного им самим фантастического рассказа об астронавтах, залетевших на самый край Вселенной и попавших в антимир. Но об этом ни Катька, ни Ромка, и вообще никто-никто не знал, кроме них двоих. Это была их с Артемом тайна. Ничего никому не сказала Лешка и теперь и лишь с грустью посмотрела на столик, за которым они сидели тогда.

На ВВЦ друзья провели несколько часов и устали настолько, что домой еле приволокли ноги. Ромка с Катькой свалились как подкошенные на диван, а бедной Лешке надо было идти гулять с Диком. А потом ей позвонила Светка, с которой они учились в одном классе, и попросила одолжить ей «крутую» дорожную сумку для поездки на дачу к своей новой подруге. И нет чтобы прийти за ней самой! Лешка еще должна была оттащить ей эту сумку, домой, поскольку Светка была чересчур занята сборами в дорогу. Но отказать подруге Лешка не смогла.

— Я скоро, — сказала она Ромке с Катькой.

Нисколько у Светки не задержавшись, она и в самом деле тут же вернулась обратно. Однако ни Катьки, ни брата дома не оказалось, а на столе лежал раскрытый телефонный справочник «Желтые страницы».

Странно, что их нет. И куда они могли отправиться?

Лешка удивилась, но не придала этому особого значения и уселась за компьютер писать письмо Артему в Англию, чтобы рассказать ему о приезде Катьки. Как же быстро пролетели осень и зима! Последний месяц весны тоже пролетит незаметно, а лето начнется, и Артем вернется домой, то есть ждать его осталось совсем недолго, с радостью думала она.

Письмо Лешка написала большое-пребольшое, затратив на него, наверное, не меньше часа. Затем она отослала его по электронной почте и, встав из-за стола, прижалась носом к оконному стеклу, чтобы понаблюдать за краешком дороги от метро, который просматривался из их окна. Куда же, интересно, могли подеваться Катька с Ромкой?

Но тут Дик, прежде нее заслышав шаги, с лаем кинулся в прихожую, и она облегченно вздохнула: ну наконец-то, явились!

Привычно оттолкнув от себя коленкой пса, в комнату ввалился Ромка. Он притащил что-то громоздкое, обернутое в бумагу, и пронес эту вещь в свою комнату. А потом вышел обратно, сбегал на кухню, заглянул в комнату родителей, после чего они хором воскликнули:

— А где Катька?

— А разве она не с тобой? — удивилась Лешка. Ромка замотал головой.

— Нет. Я ушел, мне надо было, а она осталась

дома ждать тебя.

Сестре оставалось только развести руками.

— Но я пришла от Светки, а ее нет.

— Странно, — почесал нос Ромка. — Надеюсь, ее никто не украл. Хотя твой Дик бы этому помешал.

— Это уж точно, мой Дик не позволил бы ее похитить, — раздумчиво сказала Лешка. — Да и кто бы стал это делать?

Брат беспечно махнул рукой.

— Вот именно, кому она нужна! Жди, сейчас придет.

Он прошел на кухню, приподнял крышку стоящей на плите кастрюли, недовольно сморщил нос, достал из шкафа свою любимую кружку с попугаем на боку, из холодильника вытащил пепси-колу и принялся за сооружение своего любимого бутерброда, который он именовал чизбургером. Разрезав вдоль целый батон, Ромка положил на одну его половинку огромные куски сыра, колбасы и ветчины, все это обильно полил майонезом, кетчупом и горчицей и прикрыл сверху другой половинкой батона. Налив в чашку пепси-колы, он с наслаждением отпил глоток и откусил огромный кусок от своего сооружения. И только потом заметил валяющийся на полу листок бумаги. Наверное, он слетел со стола или холодильника. На листке крупными буквами было написано:

«Я в галерею и сразу назад. Катя».

— Лешк, ты это видела? — крикнул Ромка, протягивая сестре бумагу.