книг Артура Рэнсома в детстве была у нее любимой, и как же сильно ей, выросшей в пригороде, не хватало идиллической близости природы.

– Да, нас было четверо, и мы все лето носились очертя голову. У тебя есть братья или сестры?

– Сестра. Она переехала в Швейцарию.

– Ты там бывала?

– Да, съездила в июне на выходные. Она поселилась в потрясающем уголке. Есть где погулять, полюбоваться видами, и воздух чистейший.

– Но от Манчестера далековато.

– Очень.

Ханне и в голову бы не пришло перебраться в другую страну. Это же просто прыжок в неизвестность.

Мягкий, насыщенный вкус пива вызвал у нее новый стон удовольствия. Обычно с ней такого не случалось, но напиток и в самом деле оказался восхитителен! Конор настоял, чтобы она попробовала его блюда, а сам угощался с ее тарелки. Как все отличалось от простой тетиной готовки на кухне, такой старомодной, что ее впору было бы превратить в музей. Надо признать, что делиться едой – занятие веселое. Есть в этом нечто интимное: ты пробуешь то, что доставляет удовольствие партнеру, он узнает, чем наслаждаешься ты, и вы сосредотачиваетесь друг на друге. Сестра, большая любительница открывать людям новые вкусовые ощущения и ингредиенты, с Конором бы поладила.

– Ты чему улыбаешься?

– Подумала о сестре. Она бы тебя одобрила. Вечно ее не оттащить от моей тарелки.

– А сама-то? Ты меня одобряешь?

– Определенно нет.

Конор рассмеялся. И от того, как сочетался этот глубокий рокочущий смех с искорками в глазах, у Ханны перехватило дыхание.

– В этом что-то есть. Нравится мне, как ты правду в глаза рубишь.

Конечно, это ведь ни к чему не приведет. Может, они после сегодняшнего вечера больше никогда и не увидятся.

– А ты чересчур самоуверен. Та бедная девушка в баре понятия не имела, во что ввязывается.

Улыбка Конора померкла.

– Верно, не имела. Она думает, что знает меня, но это не так.

– Что-то я разошлась сегодня. Но так даже лучше.

Ханна озорно улыбнулась в надежде разрядить обстановку. Получилось.

– Для меня уж точно лучше. – Конор с таким намеком посмотрел на ее губы, что Ханна громко расхохоталась.

– Ты никогда не сдаешься?

– Жизнь коротка. Почему бы ей не порадоваться?

В его голосе звучал вызов, и Ханна немедленно ощутила пробуждение бунтарского духа. Всегда хорошая девочка, вечно ведущая себя правильно, – и все же нет никакого сомнения: ей по сердцу и этот игривый флирт, и тот поцелуй – тоже!

Так почему бы этому не порадоваться?

Глава третья

Радоваться – это одно, и это у нее явно получилось. Совсем другая история – проснуться в постели с малознакомым мужчиной и гадать, каким ветром тебя, такую воспитанную, туда занесло.

Мгновение она лежала неподвижно, и только мучительный подавленный стон пульсировал в ее голове. Что она натворила? Ханна Кэмпбелл – не какая-нибудь свистушка на одну ночь, как она могла забыть про гордость? Конор как там его – стыд какой, она даже фамилии не знала! – он-то хорошо знал, что делает. В памяти до сих пор кружились воспоминания о его поцелуях, прикосновениях рук. Нет, конечно, она была далеко не девицей, но в конце-то концов! Видимо, настоящего секса у нее раньше все-таки не было. И Конор – это открытие.

Ханна понятия не имела, который час, но за окном еще было темно. Она всмотрелась в очертания мебели, пытаясь разглядеть свои вещи. Номер чуть побольше того, который она занимала, точнее, в котором она отсутствовала, этажом выше. Ну и где ее шмотки? Господи, они что, и правда целовались на улице? И в лифте? И ввалились в спальню, наспех сдирая друг с друга одежду? Она зажмурилась в попытках избавиться от яркой вспышки воспоминаний и прилива тепла к самым укромным дамским частям тела. Ну ты и штучка, Ханна Кэмпбелл. И все-таки она улыбалась: как же это было прекрасно.

Рядом тихонько засопел во сне Конор, и Ханна замерла. И как теперь прикажете выпутываться? Если удрать сейчас, пока он спит, не придется с ним объясняться. Сядет быстренько в машину, которую арендовала вчера в аэропорту, и укатит. Может, его это вполне устроит. И ему даже так будет легче. Надо смотреть правде в глаза: он вроде батарейки «Дюрасел», кого хочешь зарядит. Нужны ему ее невнятные смущенные оправдания. Прошлой ночью она слетела с катушек. Скажем так, это была ирландская Ханна. А сегодня она вернулась в режим Ханны английской. Да, самое мудрое – это потихоньку дать деру.

Она соскользнула с кровати и зашарила руками по полу в поисках одежды. На ощупь искать шмотки в незнакомой комнате – такое легче сказать, чем сделать. О, брюки! А где трусы? Каким-то чудом нашлись у плинтуса. Вот почему Ханна обычно таких фортелей не выкидывала! Она бездарный ниндзя. Бросив осторожный взгляд на кровать, она торопливо влезла в трусы и брюки. Потом отыскала топик и натянула его. Теперь бы еще лифчик найти. Ура, нашелся! В карман брюк его, потом разберемся.

Она быстро нашарила пальто, сумочку и одну из туфель. Куда запропастилась вторая? Зашуршали накрахмаленные гостиничные простыни: Конор перевернулся на другой бок, и у Ханны перехватило дыхание. Пожалуйста, только не просыпайся! Если он застукает ее за попыткой бегства, будет еще хуже. Она прислушалась. Дыхание ровное, спокойное. Захотелось взглянуть на него еще разок. Но Ханна сказала себе, что это: а) слегка извращенно и б) рискованно.

Куда она засунула вторую туфлю?! Золушка из нее та еще. Снаружи просыпались птицы: чирикнула одна, откликнулась другая. Хористы проклятые. Небо за окном стало слегка розоветь. Они так торопились ночью, что не задернули занавески. Конор снова перевернулся, ритм дыхания изменился. А вдруг проснется?

К черту. Ей в этой поездке каблуки вообще не понадобятся. Мина же говорила: придется целые дни проводить на ногах. И Ханна на четвереньках стала пробираться к выходу. Какое счастье, что есть коридор, ведущий в ванную. Наконец она ухватилась за дверную ручку и выскользнула наружу. И плевать, увидит ли кто-нибудь ее бесславный путь обратно в свой номер!

Два часа спустя Ханна плюхнулась за руль арендованного маленького «пежо», откинулась на сиденье и на мгновение расслабленно обмякла. Фух. Миссия выполнена. Когда она вернулась в свой номер, о сне, ясное дело, не шло и речи. Позавтракала она прямо там, а потом стояла с трясущимися поджилками, сдавая ключи на ресепшен, но Конору так на глаза и не попалась. И все: она свободна как ветер и может пускаться в новое приключение. Ханна выдохнула, завела мотор, вывела