Поднимаясь, Вовка не сразу обратил внимание, что на верхней ступеньке лестницы кто-то сидит. Маленький, светленький, в пышном голубом платье.

– Девчонки, вы чего тут? – на всякий случай спросил Вовка, боясь помешать какой-нибудь игре. Вырулишь неожиданно из-за угла, а они там переодеваются. Вот визгу будет!

Но уже договаривая вопрос, Наковальников понял, что никакие это не девчонки. На ступеньке сидела кукла. Льняные кудрявые волосы, круглое глупое лицо с огромными глазами.

Черными глазами.

Кукла два раза махнула длинными ресницами и потянула вперед пухлую руку.

Игрушка была та самая, из сна.

Вовка застыл. По его телу пробежала дрожь. Он уже готов был закричать, но тут кукла дернулась в сторону – чья-то рука схватила ее.

По коридору простучали шаги.

Ошарашенный Вовка бросился следом, но в темном коридоре никого уже не было.

За спиной скрипнула лестница. От неожиданности Наковальников качнулся вперед. Но перед ним был неосвещенный коридор, в котором таился кто-то неизвестный, стащивший куклу. Поэтому Вовка вжался в стенку и перестал дышать.

Хрипя и откашливаясь, по лестнице поднимался Андрей Геннадиевич.

– Ох-ох-ох! – выдохнул он, добравшись до второго этажа. – Ну что, молодежь, еще не все потопли? – спросил хозяин, с трудом распрямляясь. – Чего молчишь-то?

Вовка не сразу понял, что обращаются к нему. Показалось, что в этот момент рядом находится еще кто-то. Но старик стоял, ожидая ответа, и Наковальникову пришлось шагнуть из полутьмы на свет.

– Чего это мы должны тонуть? – буркнул он, собираясь пройти мимо.

– Хилые вы все какие-то, как я погляжу, – усмехнулся хозяин. – Не то что раньше – богатыри! Вас же одной темнотой напугать можно. Чуть от берега отплыли – и уже на дне.

– Чего это мы на дне? – как заведенный повторил Вовка. – Мы все умеем. Вон – Колька монету со дна достал.

– Какую монету? – В глазах старика появилось любопытство.

– Восьмигранную. – Наковальников стал вспоминать Спирину находку. И зачем-то добавил: – Там еще череп с костями на одной стороне.

– Да ты что! – Брови Андрея Геннадиевича полезли вверх, белесые с красными прожилками глаза округлились. – Никогда не слышал о таких монетах. Из новомодных?

– Нет, – замотал головой Вовка. – Старая, вся проржавевшая.

Неожиданно хозяин шагнул вперед, встал на цыпочки и заглянул Наковальникову в глаза. На Вовку пахнуло прокисшим запахом старости.

– А где Колька-то твой? Внизу?

– Внизу, – кивнул Вовка, бочком, по стеночке отползая от странного собеседника.

– Ну-ну, – фыркнул старик. – Молодежь! Эх, молодежь!

И он медленно пошел вниз, вздыхая чуть ли не на каждой ступеньке. Вовка удивленно посмотрел ему вслед.

Неужели старик поднимался только за тем, чтобы поговорить с ним? Или он шел за чем-то другим, а потом передумал?

Странно все это.

Совершенно забыв о кукле и о ком-то страшном, что притаился в темном коридоре, Вовка пошел к своей комнате.

Спиридонов был героем дня недолго. После обеда все вновь вышли на берег. Колька многозначительно переглядывался с Пашкой и Серегой, напоминая о том, что им еще предстоит небольшая парусная прогулка к условленному месту.

Первыми зачет по плаванию сдавали девчонки. Выходя на мостики, Ленка с Майкой стеснительно хихикали, неуверенно трогали ногами воду, как бы проверяя, сильно ли она остыла за последние несколько часов.

Глядя, как они не спеша плывут отмеренные сто метров до застывшего неподалеку катамарана с Иркой на борту, мальчишки ехидно подтрунивали над ними. И только Колька неожиданно побледнел и отвернулся от воды.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Антон вернувшимся девочкам. – Следующая пара.

На мостки лихо взбежали Серега с Пашкой, дурачась, поклонились во все стороны, демонстративно поразмахивали руками и одновременно спрыгнули с мост-ков. Они уже возвращались обратно, когда Серега странно дернулся. За его спиной возникла какая-то темная фигура и исчезла. Взметнулись над водой две серые руки.

Наковальников усиленно заморгал глазами. В заливе бултыхались только два неразлучных друга. Никаких фигур видно не было.

Последние несколько метров Серега проплыл на боку.

– Что? – наклонился к нему Антон, чтобы помочь вылезти на берег.

– Ногу свело, – виновато пробормотал Пашкович. – Накатило вдруг… Никогда такого не было.

– Давай руку! – Лицо Виноградова стало серьезным. Как только Серега встал на мостки, капитан повернулся к остальным: – Колян! Сейчас ты с Максом. – Он глянул на замершего Вовку и тише добавил: – С Наковальниковым я сам поплыву.

Галкин кивнул и резвой трусцой побежал к мосткам. Колька брел за ним. С каждым шагом голова его опускалась все ниже и ниже.

– Поехали! – дал отмашку капитан.

Макс коротко размахнулся и головой вперед ушел под воду. Спиря с тоской проследил за движением приятеля и, вместо того чтобы прыгнуть, пошел обратно.

– Колян, ты чего? – удивился Антон. За его спиной замолчали до этого возбужденно переговаривавшиеся ребята.

– Я не могу, – посиневшими губами прошептал Спиридонов, сходя с мостков.

– Что не можешь? – Виноградов заглянул ему в глаза. – Тут плыть всего ничего…

Колька поглядел на притихших приятелей, на бодро работавшего руками Макса. В лице его появилась жесткость, резко обозначились скулы, в глазах мелькнуло что-то нехорошее. Он решительно крутанулся на пятках и вновь ступил на мостки. Со спины это выглядело так, будто ему предстояло пройти сквозь толпу и влезть по лестнице на эшафот.

«Не надо!» – хотел закричать Вовка, но промолчал. Его могли неправильно понять.

Мостки кончились, Спиря сделал последний шаг и плашмя ухнулся в воду. Долгую секунду ничего не происходило. Прокатывались туда-сюда волны.

Макс поплыл обратно.

Пронзительно завизжала Майка.

Антон первым промчался по мосткам, на ходу срывая с себя рубашку и сбрасывая сандалии, за ним бежали Серега с Пашкой. Три фигуры одновременно мелькнули в воздухе. На поверхности тут же появилась безвольно откинутая темная Колькина голова. Ленка лежала пузом на досках, руками пытаясь ухватиться за подталкиваемого снизу Спиридонова. Общими усилиями его вытащили на берег.

– Ну вы, ребята, даете, – только и смог пробормотать Антон, когда Колька наконец открыл глаза. – Что же вы сразу не сказали, что никто из вас плавать не умеет?

– Чего это не умеем? – обидчиво выпятил грудь Серега. – Умеем… – Но вспомнив сегодняшнюю неудачу со сведенной ногой, он замолчал и поник.