все не проснусь никак...У нас, православных, считается, что самостоятельное спасение, без принятия искупительной жертвы Христа, невозможно. Хоть каким праведником будь. Вы же распятие не признаете, насколько я знаю. Значит, что же, по-вашему, получается? Христос на кресте не страдал? И грехи человеческие на себя не принял? И воскресения не было?..Нет уж, лучше вы к нам. А судить всех Бог будет. Надеюсь, рано или поздно русский народ придет к покаянию.

Его новые знакомые молчали.

- Давайте я вас домой отвезу, - предложил Александр, - извините, если обидел.

Бесконечные поля, леса. Ему нравилось так вот просто ехать и ехать, ни о чем не думая. Почти что медитация. Он даже радио не включал.

Больше тысячи километров промчались незаметно. Пейзаж за окном сменился резко. Так бывает, когда, например, путешествуешь поездом на Кавказ. Просыпаешься утром, а снаружи уже горы и туман. И ты весь в радостном предвкушении. А здесь вот орлы вместо ворон, и тоже горы.

***

Александр включил поворотник и свернул с трассы налево, проехав пост ГАИ. Удивленный инспектор бросил взгляд на регистрационный знак.

Километра через два он остановился на краю ржаного поля. Впереди виднелись пятиэтажные брежневки.

Сколько раз в своих фантазиях Александр переживал этот момент. В воспоминаниях город по-прежнему оставался солнечным, советским, не тронутым нахлынувшим на страну мутным потоком девяностых. В мыслях он часто возвращался сюда, чтобы хоть ненадолго отвлечься от окружавшей враждебной действительности: уродливых ларьков, уголовных понятий и шнырявших повсюду в поисках добычи сборищ чумазых малолеток - шакалов.

Впервые на одну из таких банд Саня наткнулся, бродя между бесконечными торговыми рядами на вокзальной площади. Рассматривая товар, выставленный в витринах киосков, он воображал, как, став взрослым, сможет купить вот этот иностранный лимонад в высокой пластиковой бутылке (желтый, сильногазированный, с кислым апельсиновым вкусом, так отличавшийся от привычных «Буратино» или «Байкала») или шоколадный батончик. В заднем кармане джинсов лежал самодельный бумажник, туго набитый вкладышами от жевательных резинок — единственной ценностью, завоеванной в играх на школьных переменах.

Кто-то схватил его за рукав и крикнул: «Стоять!» Повернув голову, он увидел приближающуюся толпу. В авангарде шел самый мелкий из них, с целлофановым пакетом. Пацан поднес его ко рту, сделал несколько быстрых, ритмичных вдохов-выдохов — и закружился в радостном вальсе. Возникла неуместная мысль, что этот малек тоже пытается отвлечься, только по-своему, потому что счастливых детских воспоминаний у него не было. Тогда развязки не последовало: Саня резким движением вырвался и убежал.

С городом он успел попрощаться. Прошелся по любимым уголкам: двор Яны, школа, беседка, дворец пионеров, кинотеатр, тайник, штаб. Макс сначала не поверил, что они уезжают. И только когда Саня, мама с младшим братом на руках, две помогавшие ей с переездом (или правильнее это было бы назвать бегством) подруги, с кучей тяжелых сумок и чемоданов, часть из которых пришлось нести ему самому, вышли из подъезда, сидевший на скамейке с Толиком друг признал очевидное.

- Вот, Максимушка, я же говорил.

Больше они не виделись. И даже не переписывались.

Но этого оказалось мало. Он жаждал вернуться. И еще раз постоять в своем дворе, посмотреть на окна Яны (почему-то запомнилось, как зимой она смеялась и грозила ему кулачком, когда он дежурил под ними в наглухо завязанной шапке-ушанке). Можно даже инкогнито — все равно же никто не узнает.

Александр стянул черную безрукавку и снял с вешалки рубашку, не любил  выглядеть помятым. После долгого пути хотелось принять душ. Он заранее спланировал поездку так, чтобы прибыть до темноты: найти гостиницу, заселиться и успеть пройтись. Закрыть гештальт: собственно, это все, чего он добивался. Ничуть не глупее, чем пить пиво где-нибудь в Праге.

Но все же что-то тянуло его сюда. Почему именно сейчас вспомнилось и захотелось с особенной силой снова здесь побывать, через столько лет?

Спросив дорогу, он припарковал машину возле отеля. На ресепшене сидела привлекательная девушка. Поинтересовавшись наличием свободных мест, дал ей паспорт.

Администратор привела его в номер и оставила одного. Других постояльцев не наблюдалось.

Через час вышел на улицу. План-минимум включал прогулку по городу и визит наудачу по переписанному со старого конверта адресу, чтобы попытаться встретиться с отцом. А утром можно отправляться назад.

После машины непривычно покачивало. Тело радовалось свободе. Лето, прекрасный вечер, ты в отличной физической форме, гуляешь по малой родине. Чего еще нужно для счастья?

Первое, что удивило, это размеры. Центр, раньше представлявшийся таким большим, теперь смотрелся как маленький райончик захолустного, провинциального городка.

Дойдя до кинотеатра, Александр легко поднялся в гору по лестнице. Началась длинная улица с деревенскими, деревянными домами. Он помнил, как отец катал его здесь на санках. Зимы всегда были снежными, а россыпи морозных драгоценностей ярко блестели в темноте. Саня просил отца разогнаться — и тот начинал бежать до тех пор, пока не уставал.

Навстречу двигалось несколько гопников, подозрительно его осматривая: неместный. Появилась мысль спросить у них про Макса. Интересно, кем он стал? Наверное, какой-нибудь авторитет. В детстве Максим всегда мог легко с ним сладить. Но  Александр сдержался и прошел мимо.

Все время не покидало ощущение нереальности происходящего. Вроде бы вот оно — перед тобой, можно пощупать. И в тот же самый момент окружавшее походило на воссозданную специально для тебя по каким-то древним чертежам 3D модель родного города, давно уже канувшего в небытие.

Войдя во двор, Александр вдруг поймал себя на мысли, что ничего не помнит, даже своего подъезда. А потом заметил карусель. Но теперь она не крутилась: вросла в землю.

***

Очереди давно стало тесно внутри, и та, словно пробравшаяся за сметаной огромная кошка, высунула из столовой свой растрепанный хвост, разве только не помахивала им. Периодически толпа у входа расступалась, выпуская на волю радостные лица с белоснежной воздушной массой в руках.

Около Сани, в самом конце, стояли две девочки: его подруга Надя и Света, жившая где-то недалеко.

- Бесполезно, - заявила Света, - растопчут. - Лучше позже вернуться и купить, когда слоны уйдут.

- А когда они уйдут? - спросил Саня.

- Вечером свободнее будет. - Я сама могу взять, чтобы вас не раздавили.

Какое-то чувство подсказывало, что к вечеру ваты не останется, но Саня провел здесь целых полчаса, а нисколечко не продвинулся. Живая очередь то и дело нервно дергалась: