Учитывая непростые отношения герцога с его величеством, было странно: с чего это, спрашивается, лучшего коня лорда Валора, который стоит, наверное, целое состояние, сравнимое с приобретением городского квартала в Хиане, потребовалось отправлять королю?

За этими мыслями Картнэм и не заметил, как они дошли до герцогской конюшни, прилегавшей к одной из стен дворца. Это было высокое деревянное строение со стойлами на первом этаже и складом фуража и сеновалом на втором. Между перегородками перебирали копытами и оглашали воздух благородным ржанием герцогские кони. Все они были почищены и выхолены – за ними хорошо смотрели конюхи.

Когда волшебник и комендант подошли, работники конюшни вилами скидывали свежее сено вниз через люк.

– Вот он – красавец, – показал воин Картнэму коня, стоявшего в самом дальнем и темном стойле.

И действительно, это было животное просто невообразимой красоты. Казалось, его вьющаяся грива и длинный хвост сплетены из грозовых туч. Пепельное тело еле-еле мерцало в сумраке. Конь повернул к вошедшим голову, и Картнэм увидел, что его глаза горят желтым негасимым светом.

– Господин маг, вы знаете, почему их называют полумраками?

– Нет, – честно признался Безымянный. – Никогда не задумывался над этим.

– Когда это животное чего-либо боится, то сплетает вокруг себя густой туман размером с небольшое поле, в котором не то что его не найти, там можно просто заблудиться.

– Впечатляет, – признал волшебник. – Ну что, Миргор, поедем со мной?

Конь опустил голову, одобрительно заржал – было видно, что он застоялся в конюшне и совсем уж не хочет отправляться в Гортен, в очередное стойло, где он, без сомнения, будет простаивать месяцами, пока не сляжет никому не нужным мешком с костями…

Миргор стрелой пронес Безымянного через ворота Хиана на Истарский тракт. Путь тайного посла Тиана лежал, как и раньше, на север. Порыв ветра сорвал с головы старика его любимую остроконечную шляпу, она полетела куда-то назад. Картнэм, не останавливая коня, взмахнул рукой и вытащил ее прямо из воздуха. В том, что ты маг, есть свои преимущества.

* * *

«Какое там лето», – зло думал всадник, зябко кутаясь в длинный плащ.

Остроконечная зеленая шляпа с заплатами на тулье и полях была надвинута на самые глаза. Все знали, что тусклое, будто бы выцветшее, солнце бывает здесь очень редко теплым и приветливым. Прошло всего три дня, а быстрый конь пепельного окраса уже оставил следы своих копыт в снегу на дороге, вьющейся через древние леса на много миль севернее Хиана. По обе стороны от тракта возвышались голые деревья с обледенелыми ветвями. Подчас можно было увидеть одинокую рябину с алыми, как капли крови, ягодами – поговаривали, что у корней этого дерева живет лесной дух, который и не позволяет своей высокой, стройной обители замерзать в холодное время. Реки конь преодолевал за считаные мгновения, словно непревзойденное чутье само подкладывало под его копыта камни бродов.

Покинув Хиан, Миргор понес своего седока к границе Сархида. Минуя небольшие городки, оставляя за спиной деревни, замки и крепости, он пересек границу Истарского герцогства и вступил в лес Дерборроу, посреди которого и был давным-давно заложен Истар.

Был уже вечер, когда конь начал вдруг странно подрагивать.

– Что с тобой, Миргор?

В ответ скакун взбрыкнул. Картнэм почувствовал, что животное боится.

Глаза полумрака засветились ярким огнем, и человек увидел, как клочья тумана, что висели в воздухе, стали сплетаться и расти. Вскоре волшебник перестал что– либо различать в сером мареве. Лишь горящие пламенем глаза его коня прорезали эту сумрачную пелену. За спиной раздался жуткий волчий вой…

Жители Истара называют свой дом Городом Без Лета. Это близко к истине. Действительно, поселение находится недалеко от границы вечных льдов, и скупая весна почти сразу переходит здесь в унылую осень. Зима в этих забытых всеми богами краях длится более полугода, земля промерзает насквозь, а с недалеких озер Холодной Полуночи тянут промозглые ветра. И посреди этой жестокой игры стихий стоит небольшой, но гордый северный домен, родина крепких и сильных духом людей.

В годы объединения королевства маленькое северное княжество со столицей в Истаре дольше других отчаянно сопротивлялось вступлению в Ронстрад. Инстрельд I сулил князю огромные деньги, угрожал войсками, призывал внять голосу разума. Но гордый северянин Дайдлан Тенор, тогдашний правитель княжества, был непреклонен. На все дипломатические ноты он упорно отвечал, что объединение принесет его народу лишь горе, и отправлял послов Гортенского князя домой ни с чем. Но по мере приближения войны с Темной Империей опасения проникали в душу князя. И однажды, уже перед войной, он сам приехал в Гортен и подписал договор об объединении. А по возвращении в Истар в первую же ночь был убит шпионами Титуса Люциуса XIII.[1]Преемник князя Истарского, его старший сын Гийом, прямолинейный солдат, обвинил во всем Гортен и уже собирал войско для ответного нападения на Тирну,[2]когда в Истар прибыл Инстрельд II, сын убитого гортенского князя. Двое суток беседовали за закрытыми дверями правители, а на третий день семь тысяч северян, собранных молодым князем Гийомом Тенором, отправились в поход. Но не войной на столицу, а защищать королевство от легионов Темной Империи. Князь стал герцогом, а его земли превратились в северную провинцию королевства Ронстрад…

В наши дни Истар богатеет пушным зверем, который в избытке водится в редких перелесках близ озер Холодной Полуночи, да и в Дерборроу, Грехенвальде, Валленвуде (ближайших лесах) тоже. Ремесло охотника среди северян очень почитаемо, и секреты мастерства каждой семьи ревностно хранятся и передаются от отца к сыну. Летом на ежегодном двухнедельном торжище в столице за охотничьи трофеи жителей Истара и близлежащих поселений столичные купцы, не скупясь и не торгуясь, платят звонкими золотыми тенриями. А северяне увозят с торжища зерно, оружие и все то, чего нельзя получить в суровых условиях севера.

Здесь, в Истаре, сохранились «старые» традиции, и объединение королевства, произошедшее примерно три века назад, не могло изменить стиль жизни, сложившийся за многие столетия, с тех пор, как здесь появились первые поселенцы.

Большие дома в центре города принадлежали самой влиятельной и богатой части населения герцогства: аристократии, землевладельцам, удачливым охотникам и военным вождям. Их называли марлами – «благородными» на северном наречии.