инстинкт хищника, я охочусь за граням их характера! Хочу узнать всё!

Мне они искренне нравятся.

И я не хотел терять ни одну, ни другую. Но Линнет… так нигде и не было.

Трупы сыпались горами. Демонов, зомби и их призывателей было так много, что для меня это превратилось в убийство муравьёв. Мы просто их топтали! Если бы не Евгений, то да, пару раз мне бы пришлось сильно постараться, чтобы выйти без ран. Но…

Вдвоём мы довели это до автоматизма. Чистая, боевая мощь шла напрямик, а универсальная, необузданная магия выкашивала ряды со всех сторон.

И с каждым трупом, каждым помещением, я пытался найти девушку.

Не находил. Ни её, ни Альберта нигде не было. С одной стороны, грела надежда — если трупов нет, значит они живы, верно? А с другой…

Если трупов нет здесь, то я увижу их вот за этой дверью. Или той. Или на этаже выше.

И в конце… я увидел. На первом этаже. Примерно там же, где м заходили в сам зал.

— Л-Линнет… — прошептал я.

Это… была она. Девушка. Линнет.

Она… она просто…

Она…

— Витя?.., — она поворачивается, а за ней шлейф из её четырехрукой копии, — MON CHER VICTOR!

Она жива… жива… она жива!

— Ха-ха-а-а, Victor! — она спрыгнула с трупа и кинулась мне на шею!

Она прижимает меня к себе, и я чувствую, как её похолодевшие, будто каменные руки со всей силы обнимают меня за шею, а как вторая пара сжимает мою спину!

Э? Вторая пара рук⁈

— Ты жить? Ты хорошо⁈ Витя, о-о-о-ох, я так переживать! — она разорвала объятия, двумя своими руками взяла меня за лицо, а двумя другими начала поднимать одежду и пытаться найти раны.

Какого…

Я нахмурился и от шока даже попятился.

Девушка, слегка испуганно раскрыла глазки и поджала ручонки к груди, будто считая, что я на неё зол. Будто с ней что-то не так. Посмотрела ещё, типа: «А что я сделала?.. Я тебе не нужна?..»

Но я не злился. Я просто… не понимал.

Один её глаз светился и сливался с глазом выходящего из девушки силуэта. Под лопатками росла дополнительная пара призрачных рук, кожа серьёзно побледнела, а в некоторых местах потрескалась, словно у фарфоровой куклы.

Но… она не похожа на больную или раненную. Она лишь смотрит на меня щенячьими испуганными глазками.

— Ты… в порядке?.., — шепчу я, не понимая, что тут вообще думать.

— Д-да!

— Тогда что с тобой⁈ — наконец даю волю эмоциям и взмахиваю руками, — Я думал ты умерла!

— О, а я почти!

— Ха⁈

— Я уже умирала, меня штыри пробить. Вот тут, тут и тут! — она указывает на самые потресканные места, на грудь, животик и ногу, — Но тут мне прийти осознание, Витя!

— И какое?..

— Я уже давно мертва!

—… что?

— Моя сила — не разрушать! — она улыбалась, а в её голосе слышалось очевидная радость и лёгкость, — Моя сила — быть одновременно в нашем, и Разрушенном Мире! Мой дар ничего не ломает! Он просто привносит чужой мир в наш! Я совмещать две реальности!

Я почесал голову. Осмотрелся.

Знаете, чем дальше мы шли с Евгением, тем больше задавались вопросом — почему некоторые демоны так ровно порезаны? Буквально дошло до того, что валялись тупо, нахер, кубики.

И вот рядом с Линнет, этой нарезки было максимально много. Везде виднелись полосы как от ножа, везде валялись идеально срубленные демоны, зомби и люди. А сама она стояла на одном из высших Демонов, четырёхметровом чудовище, которое я раньше бы и пальцем тронуть не смог.

Всё было спилено идеально тонко. Без шансов на спасение. Просто насквозь.

— И… с тобой всё хорошо? — спрашиваю ещё раз, — Почему в трещинах-то?

— Ой, не знать. Наверное, временно стала второй версией себя, чтобы заменить повреждённую первую. Я в порядке! А ты… — она подошла, — Ты переживать?

— КОНЕЧНО!

Она дёрнулась и замерла как испуганный суслик.

Я протяжно выдыхаю.

— Линнет… — успокаиваюсь, — Я думал ты умерла. Я это ЧУВСТВОВАЛ. Я даже не представляю своего гнева, если бы нашёл твой труп!

Линнет, эта глупая блондиночка, распахнула глазки и прикрыла свою стеснительную улыбку всеми четырьмя ручками, а щёчки её покраснели.

— Но ты жива, — улыбаюсь, — Это хорошо.

Видели бы вы её морду…

Эх, что-ж вы все здесь такие прикольные. Ну как мне потом вас бросать и улетать в Империю?..

— Где Альберт? — решаю перевести тему, а то неловко как-то.

— Врач? Он жив. Я его вывести.

— А сама чего не ушла?

— Тебя искать… — пробубнила она, — Переживать…

Качаю головой.

Линнет… молчи. Прикрой свой милый ротик, не усугубляй ситуацию.

— Ладно, пошли, — всё, не могу с неё, — Евгений в соседнем коридоре, заберём его и на выход. Хватит с нас аукциона сраного.

— Да… такой себе аукцион, — она поникла, а потом приободрилась, — Ну, главное что мы живы!

— Ага, — грустно хмыкаю, — Жаль конечно, что Нейтрино просрал. Но ты права, главное, что жи…

— Не просрал.

Я останавливаюсь.

Что?

—… а? — медленно поворачиваюсь.

— Когда ты исчез, я… его выкупила, — она стеснительно потирала пальчики, — Видела, как ты его хотел и подумать… ну… если успею купить, ты будешь счастливый… ну и… в последнюю секунду перебить цену… вот.

… что?

Я завис… из руки едва не выпал серп, а рот чуть не раскрылся.

Повисло молчание, в котором я тупо и не моргая смотрел на девушку. Она, чувствуя неловкость, тёрла пальчики всё активнее, и уже не могла даже поднять на меня взгляд.

Нейтрино… выкупили? И оно… улетело вместе со складом? То есть…

Оно у меня будет?

— Ну что?.., — пробубнила девушка.

Я открыл рот…

А потом закрыл и нахмурился.

Поднял руки…

А потом опустил.

Подошёл к девушке, снова открыл рот… и потом закрыл.

— У тебя инфаркт?..

— Я не умею выражать благодарность. Линнет, ты даёшь своё согласие на романтический и благодарный поцелуй? Засос, даже.

— Эе? — она распахнула глаза.

Я чуть наклоняюсь, притягиваю её за талию и, пользуясь девичьим шоком, целую в губы!

Она сначала замычала и ещё больше распахнула голубые глазёнки, но затем, поняв, что я не уйду, их прикрыла и перестала сопротивляться, расслабляя свои тонкие мягкие губки.

Всё. Я поцеловал Линнет. Конец.

Назад дороги нет.

Даже через одежду чувствую, как колотится её сердце, и как одна призрачная рука, будете без ведома хозяйки, поглаживает меня по спине, а вторая держит за шею. Настоящие же руки камнем весели вниз, как и должны у недотроги.

Я разрываю поцелуй. Он был недолгий, в такой ситуации вообще не стоит сосаться, но… он был весьма важный. Определяющий, что ли.

Девушка открывает глаза. Они блестят.

— Витя, я… — неуверенно говорит она, вся сплошь красная, — Я…

— Почему ты на вкус как мел⁈ — я скукожился и начал плеваться, — Пфе-пфе-пфе.

— Ну извини, на меня цементный балка упасть! — махнула она ручками, — Я-ж не спрашивать, почему твои на вкус как смола, и почему ты вообще в чёрной жижа!

— Справедливо, — хмыкаю.

Девушка улыбается в ответ. На короткий миг поднимается молчание, и на долгий — наше настроение.

— Ещё? — спрашиваю.

— Только без комментариев про мел… — прошептала она, вставая на носочки и теперь уже обнимая своими руками, — Потом помадка помажусь. С клубничкой.

Я улыбаюсь и, чувствуя девичьи объятия и теплоту её прижимающейся груди, чуть наклоняюсь и…

Слышу шаги сзади.

Евгений?

— Вот ты где, некроманский выродок…

Не Евгений.

Поцелуя не удалось, и мы оба поворачиваемся на мужчину. Некротика. Сразу вижу и чую. Какой-то тип в пальто, черноволосый, но не Тэйлор. Хер с горы. А за ним…

Ёпен бобен…

А за ним… подчинённый Вихрь. Просто. Бл*ть. КОЛОССАЛЬНЫЙ!

Ух мля… ух МЛЯ! До потолка десять метров, и Вихрь в них даже не вмещается! Он настолько огроменный, что запросто пожрёт пятиэтажный домик! Всех людей! Сборище вырывающихся, вопящих душ, размером больше десяти сраных метров!

Вот и встретились, тот самый глава третьего отдела, единственный, кто так же мог создавать аберрации.

— Не смей… нам мешать! — Линнет взмахнула рукой.

Со свистом полетело едва заметное, высотой во все десять метров, лезвие! Оно резало пол, труп, колонны и нашинковало люстру. Никаких преград! Всё становилось жертвой идеального Разрушения! Всё падало ровными кусками! Но стоило коснуться некроманта… как оно просто прошло мимо.

И уж тем более не задело его Вихрь.

— Э⁈ — девушка удивилась, — Всегда ведь работать… — поднимает глаза, — А… ЭТО ЧТО⁈ Витя, ты видеть⁈ Это… что?.., — её голос дрогнул от страха.

А вот это… уже тревожный звоночек. У некроманта форма духа. Причём с первоклассным контролем — он становится нематериальным строго в нужный момент.