Улыбка слетела с губ Аллана.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что даже диета из жидкой кашки не поможет человеку прожить дольше, чем ему отпущено. Что суждено, того не миновать. На нашей переполненной планете никто не может занимать место вечно.

- Какая чепуха!

- Напротив, и ты это знаешь. Предвосхищая твой вопрос, отвечу… да, я обратился к другим врачам. Диагноз подтвердился. Пора подводить итоги.

Аллан ощутил боль в сердце. Он горячо любил деда. Каспар заменил ему отца, научил вести дела. Он был для него всем, олицетворял всю семью. Годы, конечно, шли - это было естественно. Но все же примириться с подобным известием было невозможно.

- Не вешай нос, мальчик. Я прожил хорошую жизнь и, честное слово, не жалею ни о чем.

Аллан кашлянул.

- А что, если обратиться к другому врачу? К специалисту?

- Я же говорю тебе, что обращался. И не к одному. Все бормотали свои заклинания, гадали на кофейной гуще, но пришли к согласию.

Аллан встал и нервно заходил по комнате.

- Неужели ты больше ничего не можешь сделать?

- Нет, не могу.

- А я?

- А ты можешь.

Аллан резко развернулся.

- Что? Только скажи, и я сделаю это.

- Ты уверен? - мягко спросил старый джентльмен. - Могу я рассчитывать на то, что ты сделаешь нечто, даже если на первый взгляд это покажется тебе не совсем приятным делом?

Глаза Аллана сузились.

- Разве я когда-нибудь подводил вас, сэр?

Старик улыбнулся.

- Нет. Не подводил.

- Скажи, чего ты хочешь, и я займусь этим.

Каспар помедлил, как бы преодолевая нерешительность, и наконец произнес:

- На прошлой неделе у меня была посетительница. Вернее, две. Вдова твоего брата и его падчерица.

Аллан нахмурился.

- К тебе приходила Дайана?

- Да. Со своей дочерью от первого мужа, незадачливого предшественника Дональда.

- Но зачем? Ведь Дональд умер больше года тому назад.

- О, сначала Дайана лепетала что-то насчет семейных уз, но потом перешла к делу.

- Не сомневаюсь, - заметил Аллан резко. - И что ей было нужно?

- Денег, конечно. Хотя она и не сказала этого напрямую. Кем бы она ни была, но глупой ее назвать нельзя. Сразу и не раскусишь.

- Не так уж она хитра. Дональд был единственным, кто так и не смог этого сделать.

- В конце концов ему это удалось.

- Что ты имеешь в виду?

- Он не только оставил Дайану, но и вычеркнул ее из завещания.

Брови Аллана поползли вверх.

- Ты серьезно?

- Абсолютно серьезно. Свои деньги он оставил на благотворительные цели, а дом в Ливерпуле - мне.

- Черт побери, - тихо сказал Аллан. - И теперь Дайана хочет, чтобы ты изменил ситуацию?

- Она хочет, по ее собственному деликатному выражению, чтобы я вспомнил, что она является членом нашей семьи.

- Черта с два!

Каспар одобрительно кивнул.

- Согласен с тобой. Но тут есть еще один аспект.

- Какой еще аспект? Эта женщина - дурного тона. Перед тем, как в поле ее зрения появился Дональд, она, должно быть, перебывала в сотне других постелей.

- Включая твою?

Аллан отмахнулся.

- Нет, - отрезал он, - не включая мою, хотя не из-за недостатка желания с ее стороны. Она этого и не скрывала. - Он прищурился. - А откуда ты знаешь?

Старик улыбнулся.

- Когда она вышла замуж за Дональда, мне было только семьдесят девять. Мужчина в расцвете лет всегда может раскусить подобную женщину.

- Дональд не смог, - возразил Аллан с каменным выражением лица.

Старик вздохнул.

- Дело вовсе не в отсутствии у твоего брата способности видеть правду. Дело в ответственности.

- Ты хочешь сказать, что испытываешь к этой женщине симпатию?

- Разве я упомянул о симпатии. Я говорю об ответственности. И о семейных обязанностях. Такие вещи важны, Аллан. Это ты должен знать.

Аллан взглянул на покрытое морщинами лицо деда, на слабо, но заметно трясущуюся руку, держащую рюмку с коньяком, и заставил себя подавить свой гнев.

- Ты прав. И поэтому, если ты собираешься сказать мне, что намерен отдать Дайане дом в Ливерпуле или включить ее в свое завещание, то не беспокойся. То, как вы поступите с личным состоянием, - дело сугубо ваше, сэр. И вы не обязаны что-либо объяснять мне.

- Но ты этого не одобряешь?

- Да. Не одобряю.

Каспар рассмеялся.

- Как ты прямолинеен.

Аллан улыбнулся ему в ответ:

- Интересно, от кого это я умудрился унаследовать такую необыкновенную черту?

- Поверь, мой мальчик, у меня нет намерения отдавать что-либо Дайане. И я не собираюсь оспаривать решение Дональда.

- Тогда не понимаю…

- Я говорил тебе, что с ней была ее дочь?

- Да. - Аллан пересек комнату и налил себе еще коньяка. - Сейчас ей должно быть… Сколько же? Семнадцать? Восемнадцать? Последний раз я видел ее - вернее, первый и последний раз - вечером, перед тем как Дональд уехал на побережье. Он привез Дайану и девочку сюда на обед.

- Твоя память лучше моей. Я совсем не запомнил ее тогда.

- Потому что нечего было запоминать. Она выглядела какой-то неуклюжей, сидела как чурбан, вся в дурацких оборках, которые совершенно ей не шли.

Каспар улыбнулся.

- Полагаю, ты будешь рад узнать, что сейчас она выглядит несколько получше.

- Что ж, видимо, она уже вышла из переходного возраста.

- Вне всякого сомнения, - сказал Каспар, протягивая ему пустую рюмку и кивая в сторону бутылки с коньяком.

Аллан посмотрел на его рюмку, помедлил и мысленно пожал плечами. Какое это теперь имело значение?

- Ты хочешь сказать, - произнес он, подливая коньяк в рюмку деда, - что яблочко от яблоньки недалеко падает?

- В смысле, не пошла ли она в свою мать? Нет, ничего подобного. Они даже не похожи друг на друга. Девочка, должно быть, пошла в отца. Она очень красива. - Каспар улыбнулся. - Дайана нарядилась в какую-то фиолетовую штуку, похожую на клоунский костюм, только размера на два поменьше и без колпака.

Аллан рассмеялся.

- Кажется, это называется комбинезон.

- Но девушка была одета так, будто собралась на чаепитие к королеве. Скромный костюм, белая блузка, белокурые волосы, собранные в пучок.