Добравшись до места назначения, я взлетел по ступеням на второй этаж и попал в кабинет к Евгению Трубину. Жорик остался снаружи, дежуря у двери.

— Женя, ну и чего же ты творишь, гад такой⁈ — рявкнул я, когда ворвался в кабинет, минуя секретаршу.

— А… а вы кто будете? — полноватый мужик в бежевом костюме отвлекся от заполнения каких-то документов и растерянно посмотрел в мою сторону.

— Астафьев, Иван Сергеевич, граф и глава клана, который ты помогаешь развалить, — улыбнулся я.

— Немедленно выйдите из помещения, — он взял себя в руки и строго посмотрел на меня. — Охрана!

— Мне кажется, что это лишнее, — ответил я, слыша шум за дверью. Судя по звонким шлепкам, в дело вступил Беспощадный. — Лея, выходи.

— Кт-кто такая Лея? Что вообще происходит? — его лицо вытянулось, а руки шарили в поисках чего-то под столом. Оружие ищешь? Ну ну…

— Щас узнаешь, — оскалился я, и в этот момент паучиха, снимая с себя камуфлятор, оказалась перед ним прямо на столе.

— БУ! — звонко крикнула Лея, и Трубин почти упал в обморок. А вот этого нам не надо!

Я подошел и, набрав стакан воды из графина, стоявшего на столе, плеснул этой продажной шкуре в лицо.

— Аппхп-пхапх, — встрепенулся Трубин, выпученными глазами осматривая комнату.

— Я тут, Женя, — помахал я ему, и когда он повернулся направо, вмазал ему в челюсть.

— Что тебе нужно⁈ — закричал Трубин. А затем вновь его взгляд упал на стол, где расположилась Лея. — Ох ты ж, твою-то мать!

Зам мэра вскочил из-за стола, опрокидывая стул и прижался к шкафу.

— Если не сознаешься — мой питомец впрыснет тебе яд, — процедил я.

— Ага, — подтвердила Лея. — И будешь умирать долго и мучительно. Обещаю.

— Н-нет, зачем такие крайности, — затрясся Трубин, поняв, что его жизнь висит на волоске. — Да, он пришел…

— Кто он?.. — нахмурил я брови. — Только четко и понятно.

— Борис… — нервно сглотнул Трубин. — А м-можно воды?

— Нет! — кривнул я. — Говори!

— В общем. он откровенно запугал меня, — забормотал Трубин. — А тут ещё его дикобраз. Вы бы видели его иглы.

— Денег много обещал? — перебил я его. — Заметь, я вижу, когда человек врет! Соврешь — труп. Всё просто.

— Д-да, миллион, — продолжил я. — Но я больше испугался…

— И что ж ты, Женя, при живом то мэре такое вытворяешь? Ну испугался — обратился бы в службу безопасности.

— Д-да, я виноват. Простите, граф, — потупил он взгляд, стараясь не смотреть на Лею.

А эта чертовка все равно привлекала его внимание. Стрекотала, шуршала лапками по бумаге, вальяжно прохаживалась по столу.

В общем, заместитель был на грани обморока, но все-таки подписал признательную бумагу, где всё изложил как есть.

Этого было достаточно. Покидая кабинет, я бросил ему напоследок:

— И запомни, Женя. Если вдруг, ты что-то скажешь Борису или Феде Уткину, моя паучиха заставить тебя страдать. Даже если намекнешь… Понял?

Судя по тому, как зам мэра закивал, разговор он усвоил и больше не будет.

— Лучшее для тебя решение — просто молчать. Не отвечать на звонки Бориса и не пускать его на приём. И ещё… если кому проболтаешься о нашей беседе — я тебе не позавидую.

Затем я громко хлопнул дверью и очутился в приемной.

— Пошли Жорик, — махнул я телохранителю. Затем окинул взглядом обстановку: поваленные стулья, испуганная секретарша и три корчащихся на полу от боли охранника. — Ты, я смотрю, тоже занимался воспитанием.

— Пришлось немного, ага, — ответил телохранитель.

Покинув администрацию, я в такси попытался связаться с Уткиным, но он не брал трубку.

«Федя, твою мать, перезвони. Иначе хуже будет» — написал я ему сообщение и отправил.

Вот же сволочь, молчит. Пришлось наведаться в отделение, но меня внутрь не пустили.

Я взглянул на часы. Заседание суда уже началось, и пришлось заплатить таксисту за скорость.

Попали мы именно в тот момент, когда отвечал свидетель. Забитый мужичок стоял перед деревянной тумбой и блеял о том, как он лично видел, как Софья выстрелила в прохожего на улице.

Я оглядел зал. Мой взгляд выхватил мрачную Софью на скамье подсудимых. Её руки лежали на столе, и на запястье блестел антимагический браслет. Рядом с ней молодой парнишка, адвокат.

Затем я увидел Борю. Он сидел в первом ряду и довольно улыбался.

Хм… Надо согнать улыбку с лица этого паразита. Значит, сделаем так. Я скомкал лист бумаги и бросил в него. Попал в голову.

Боря резко обернулся. Взгляд заметался по сторонам. Затем он увидел меня. Изрядно побледнел, и лицо превратилось в злобную физиономию.

Этого я и добивался.

— А вот она… — показал свидетель на Софью, — подошла и выстрелила третьему прохожему в голову

— Вы уверены, что это была подсудимая? — спросил его судья с седыми бакенбардами. Он уже готов был огласить приговор.

— Да! Уверен! — вскрикнул свидетель. — Это была она.

— Ну что ж, тут и так всё понятно, — подытожил судья, повернувшись к десятку мужчин и женщин, сидящих на отдельных местах. — Господа присяжные, вам нужно удалиться в совещательную комнату? Или уже приняли решение?

— Мы уже всё решили, — ответила полная женщина в темном платье.

— Хорошо, — одобрительно кивнул судья. — Голосуем. Софья Клещеева, обвиняется в убийстве четырёх ни в чем не повинных граждан. Если она виновна, поднимите руку.

Все, даже не моргнув глазом, подняли руки. Дьявол! Боря их тоже купил. И судью, по всей видимости, судя по его довольной физиономии.

Софья же схватилась за голову, понимая, что всё кончено. Нет, Софи, сейчас мы немного подкорректируем сценарий спектакля от Бориса.

«Лея, надеюсь на тебя», — обратился я к питомице.

«Запрос принят», — сосредоточенно ответил паучиха и незаметно выскользнула из пространственного убежища.

— Итак, подсудимая Софья Клещеева… — начал оглашать приговор судья, хватая в руки молоток.

Я знал, что сейчас будет. В моем мире суд проходил по тем же правилам. После того, как молоток упадет на деревянную «наковальню», приговор вступит в свою силу.

— … объявляется!..

И когда судья готов был ударить молотком, Лея совершила рывок, прыгая в его сторону.