по первой жизни, прожитой в уголовном режиме, заново вспомнил при второй, пока в роли милиционера.

Мне довелось белыми, ну я и начал королевским гамбитом. Который, конечно, дает быстрое преимущество над слабым игроком, но ослабляет твою позицию в схватке с сильным. Противник мгновенно отыграл защиту Фишера! А я и не подозревал, что тот уже проиграл Спасскому и выдумал свою защиту[3]. Нет, я знал, конечно, это оригинальное продолжение дебюта, но в истории, как и в датах, хромаю. С громадным трудом удалось уравнять позицию. В миттельшпиле (в середине партии) я предложил не рисковать и поделить призы. А призами были конфеты, тушенка и плиточный чай — ценные продукты на зоне. Так что пожали друг другу руки, поздравив с ничьей. И Бармалей, жадно болевший за меня, принялся делить навар. Но я его оборвал:

— Ты что ж, Бармалеюшка, воров позоришь. На глаз прикинь и споловинь. А мы пока чефир организуем.

Замполит, довольный проведенным массово-просветительным мероприятием, не стал придираться к нашему пикнику прямо в клубе. Так что посидели клево (в смысле — фартово).

Так, за делами и без них, и настал день свободы. Мы, естественно, сходили в баньку, помылись и сменили белье. Ни у меня, ни у Бармалеенко родственников не имеется, так что никто нас и не встречает за решеткой. Только замполит провожает нас, говорит положенные слова и вручает Памятки от администрации:

«Наказ-памятка администрации учреждения освобождающемуся.

Товарищ Бармалеенко. Сегодня вы становитесь полноправным гражданином советского общества, перед вами открываются широкие возможности для честной трудовой жизни. Мы надеемся, что вы пересмотрели свои жизненные понятия, серьезно обдумали совершенные ранее ошибки. Администрация всемерно стремилась помочь вам осознать сваю вину перед обществом, повысить политический, общеобразовательный и культурный уровень, приобрести специальность. Мы выражаем уверенность, что вы будете добросовестно трудиться на благо нашей любимой Родины, строго соблюдать советские законы и правила социалистического общежития. Всегда помните, что где бы ни пришлось вам жить и трудиться, вы обязаны дорожить честью советского гражданина.

В день вашего освобождения даем вам несколько добрых советов. В пути к месту следования ведите себя достойно, не употребляйте спиртные напитки, будьте выдержанным, не заводите случайных знакомств. Прибыв к месту жительства, сразу же обратитесь в милицию. Здесь вы получите паспорт, решите вопрос о прописке, вам окажут помощь в трудовом и бытовом устройстве. Если встретитесь с трудностями при решении этих вопросов, обратитесь в местную юридическую консультацию, где вам помогут выяснить некоторые правовые вопросы.

Стремитесь к знаниям. Используйте имеющиеся возможности в повышении своей трудовой квалификации и общеобразовательного уровня. Любите книгу, искусство, занимайтесь физкультурой и спортом. Добросовестно выполняйте общественные поручения. Будьте самостоятельны и честны в своих действиях, учитесь разбираться в людях, оценивайте их не только по словам, но и по делам. Если ранее у вас были сомнительные приятели, не восстанавливайте с ними связь. Помните, что хороший друг — это добрый советчик и наставник. Он всегда предупредит от неверного шага.

Будьте хорошим семьянином, воспитывайте детей достойными строителями коммунистического общества. Не омрачайте недостойным поведением своих близких, не лишайте их радостей жизни.

Поддерживайте с нами письменную связь. Сообщайте о своей жизни. Желаем успехов и большого настоящего счастья!

Администрация учреждения».

Звонко щелкнули железные створки первого КПП, сержант наружной охраны проверил документы бывшего зэка, с жужжанием отодвинулась вторая металлическая калитка и Профессор вместе с Бармалеем вышли с территории исправительно-трудовой зоны № 9 на территорию советского города Калининград. У нас на руках было по 42 рубля наличными (неработающим выдавали прожиточный минимум) и предписание на ж/д билеты: Бармалею — в Подмосковье, мне — в Вязьму. По месту прописки. Я был одет более-менее прилично, но жарко, так как на зону прибыл зимой. А Гоша красовался в отличном костюме (воры подогнали) и плаще. А вот шапка была на нем не по сезону — ушанка. На мне же головного убора не было вовсе, в этом времени и сезоне моя голова выглядела экстравагантно.

— Пойдем в кабак! — заявил Бармалей. — Выпить надо.

— В дороге выпьем, в поезде отличный вагон ресторан, — сказал я. — Если ты опьянел от воли, то прости-прощай, я один поеду домой. А ты не успеешь до брюликов добраться, снова сядешь. За хулиганку или ограбишь кого.

Я, вроде, неплохо изучил примитивный психопортрет этого увальня: он, доверившись мне, теперь боялся потерять вожака. Гоша по жизни не был лидером, а похищение бриллиантов — слепая удача неофита.

Я взмахнул рукой и такси, дежурившие у ворот зоны (знаю, черти, когда на волю выпускают), подкатило к нам.

— На вокзал. Но неспешно, хоть город посмотрим. — Я сунул таксисту трояк. О деньгах не волновался — на почте должен был ждать перевод, оговорено.

Бывший Кенигсберг был почти полностью восстановлен и выглядел красиво. Готика, мрачная по определению, в советском окружении выглядела интересно. Понравились натуралистичные быки из металла около какого-то учебного вуза. Как пояснил таксист, студенты перед экзаменами красили этим быкам яйца.

Невольно вспомнился Юз Алешковский:

Там красят яйца в синий и зеленый,

А я их крашу только в красный цвет,

В руках несу их гордо, как знамена

И символ наших радостных побед.

Таксист оказался потенциальным гидом и в неспешной поездке по городу рассказал и о могиле Канта, и о музее янтаря. А в отношении быков объяснил, что это не быки, а зубры. Называется скульптура «Борющиеся зубры». Установил её в 1912 году, ещё в Кёнигсберге, немецкий скульптор Георг Август Гауль. о время Второй мировой войны, Кёнигсберг неоднократно подвергался авианалетам наших британских союзников. И хоть город основательно разрушили, скульптура сохранилась нетронутой. Повезло рогатым, потому как британцы знатно утюжили город. Особенно центральную часть.

После войны Советская власть перенесла зубров в Калининградский зоопарк. Зубры — это же животные, вот им и место среди подобных. Вероятно, руководствовались такой логикой. Но, со временем скульптуру вернули на историческое место. Только в здании напротив располагался уже не суд немецкой администрации, а Калининградский государственный технический университет.

Ну наконец доехали до вокзала. Я — сразу на почту, а то Гоша уже ноет, что денег мало. Гульнуть хочет мужик. Да и я, хоть отсидел всего ничего, памятью прошлой жизни трогаю свободу с восторгом, праздника душа требует. Но потерпим. До поезда. В Подмосковье Гоша где-то зарыл свою мечту о красивой жизни. И не ведает он, что отберут у него эту мечту злые дяденьки в синих фуражках.

Получил 270 рублей оперативных