– Боги!! Боги разгневались на нас из-за тебя! Зачем ты отпустил эту девку, из-за которой я потерял идола?!! Я искал его семь долгих лет, и я его нашел! Нашел, вопреки твоим трусливым предупреждениям!! А теперь боги карают нас этой жарой и пеклом?! Думаешь, я не знаю, что люди разбежались от меня? Что змеи скоро заполнят мой двор и что воды в колодце почти не осталось?!

– Значит, так суждено, – парировал шаман, крепко прижимая к груди круглый амулет и отступая еще на шаг. – А по поводу девушки я как раз и предупреждал тебя, Бер, – осторожно напомнил он. – Она тебе не по зубам…

– Что-о??!! И ты туда же? Этот глупый щенок взялся меня учить уму-разуму, а теперь еще и ты?!

– Этот глупый щенок – один из лучших твоих воинов, Бер. К тому же предан тебе всем сердцем… Был, – добавил с печалью в голосе Велемир.

– Плевать! Скоро у меня таких воинов будет целая армия! Иди! Давно тебе пора заняться делом, вместо того чтобы читать мне сказки на ночь, усыпляя мой разум! Сколько я прошу тебя совершить пророчество, обещанное тобой?! А ты только тянешь время – дожидаешься, когда последний лютич сбежит отсюда?! Иди! И завтра же принеси мне ответ! Слышишь?!

– Да, Бер. Слышу. И иду, – покорно кивнул жрец. – Боги нам в помощь…

Дверь, жалобно скрипнув, затворилась за спиной Велемира.

В комнате снова наступила тишина, нарушаемая лишь ритмичным постукиванием вороньих клювов по крыше. Медведь, наклонившись, поднял с пола глиняный кувшин. По пузатой стенке его шла изогнутая, как молния, глубокая трещина.

Медведь, вдруг схватившись рукой за сердце, побледнел от страшного предчувствия. Он быстро подошел к открытому окну, высунул в него голову, которую сразу же обдало удушливым жаром.

– Эй! – крикнул он в спину удаляющемуся шаману. – Да скажи там, чтобы присмотрели за этим бешеным волком! Как бы он еще чего не натворил…

…Раскаленное, как медный амулет, брошенный в жертвенный огонь, солнце опускалось, грозя поджечь сухие верхушки елей.

– Ох, Ярило, Ярило, за что ты на нас гневаешься?

Медведь сидел на крыльце, уже не вытирая пот со лба. Надоело, да и рука устала. Тоска, сжавшая ему сердце сегодня днем, не отпустила к вечеру. Напротив, горестные думы впервые в жизни стали сильнее, чем обычный воинственный оптимизм этого истинного воина. Перед мысленным взором стояли слезящиеся глаза Рьяна.

– И правда, ох, зря я, видно, парня-то обидел… Да нет! – тут же плотная ладонь с хлопком опустилась на доски крыльца. – Сам виноват, паршивец! Совсем обнаглел…

Вдруг порыв ветра взметнул вверх густой столб пыли. Потом еще один, сильнее и резче, закружил в раскаленном воздухе сухие травинки, хвою и опавшие листья. Еще – и Медведю в лицо полетели вместе с песком мелкие камушки и щепки.

– Что за черт?!

Он встал, спустился с крыльца, задрав голову вверх, к темнеющему небу.

– Да неужели?! Слава богам!!!

Он потряс кулаками, поднятыми над головой, в торжествующем и благодарном жесте. На выцветшее, словно застиранный лоскут, небо из-за полосы леса надвигалась бесконечная, на весь горизонт черно-синяя туча! Деревья в лесу встрепенулись, вздрогнули поникшими листьями, стали оживленно переговариваться в предвкушении ливня. Порывы ветра, явно ураганные, становились все сильнее.

– О-хо-хо-хо-хоооо!!!

Медведь ударил себя кулаками в грудь, словно в шаманский бубен. Гроза, долгожданная, спасительная, шла к его поселению не просто водой и прохладой, которых так не хватало людям и животным. Она шла к Медведю добрым знаком, знаком богов в том, что он прав в своем стремлении возвратить их на русскую землю!

– Гей! Гей!! Слава богам!! Слава Велесу!!! – кричал Медведь в небо, кружась на месте с расставленными в стороны руками, ладонями вверх, в ожидании первых капель благословенного дождя.

– Медведь!!!

– Бер!!

Он так разбушевался, что не сразу услышал крики зовущего его Ставра. И в удивлении уставился на юношу, который несся к нему со всех ног, огибая дом, явно со стороны калитки, что уходила в лес.

Не успел Медведь ничего сказать, как Ставр рухнул перед ним на колени прямо на пыльную землю, проехавшись по инерции вперед. Лицо его, всегда румяное, с добродушной улыбкой от уха до уха, было неузнаваемо. Бледное, с ненормально широко открытыми глазами, да еще в ссадинах от недавней драки, оно производило дикое впечатление. Даже на Медведя.

– Что за притча, Ставр?! – изумился Медведь. – Кто тебя так напугал-то?

– Горе, батюшка-Бер!!! – возопил Ставр не своим голосом, поднимая лицо и руки к стремительно темнеющему небу.

– Какое горе, дуралей?! Радоваться надо! Гроза идет!

– Беда идет!! Беда!!!

Ставр вдруг согнулся пополам и упал руками и лбом прямо в пыль под ногами Бера.

Очередной порыв ветра взметнул вверх столб этой пыли, а с крыши бани слетел давно хлопающий, как воронье крыло, лист шифера. На крыльце «женского дома» испуганно столпились немногочисленные девушки, оставшиеся в поселении. С дальнего конца двора к месту действия быстро шел Велемир. Жреческое одеяние крыльями встревоженной птицы трепетало и хлопало у него за спиной, обтянув спереди худое длинное тело.

– Да вы что, от жары и правда умом все двинулись, что ли?!

Бер недоуменно обводил взглядом всю эту картину, явно не постигая, что происходит. Наконец он додумался схватить Ставра под мышки и рывком, достойным штангиста-чемпиона, поставил парня на ноги.

– Что приключилось-то, ты можешь толком объяснить, обормот?! – взревел Медведь, тряся невменяемого Ставра за плечи. – Какая еще беда?! Ну! Говори!

Как раз в этот момент Велемир поравнялся с Бером. Он тоже с тревогой в глазах смотрел на Ставра.

– Говори, – спокойно повелел он.

– Ох… – начал Ставр, хватаясь руками за голову. – Сидели мы с Громом за баней, ну там тень, вот мы и…

– Короче, – приказал Велемир.

– …и вот ты, Велемир, сказал нам, чтобы мы проследили за Рьяном, мол, Бер повелел, чтобы не натворил он чего…

– Ну?!!

– Ну, мы и стали его искать. А его нигде нет. Ни в доме, ни во дворе, нигде… Вот. Стали мы, значит, вдоль забора идти, может, он где в угол забился, как он любит…

– Ну!! – нетерпеливо топнул ногой шаман.

– …а тут смотрим – калитка в лес открыта. Мы же на капище теперь не ходим, с тех пор как эта жара напала. Ну и удивились – чего это она открыта. Ну и пошли. А там…

Ставр замолчал, ошалело переводя взгляд голубых, как эмаль, глаз с Медведя на Велемира и обратно. Все молчали, ожидая и боясь того, что должны услышать.

– А там… ох, батюшка-Бер, там… нож!

– Нож? – не понял Бер. – Ну и что? Чей нож-то? Рьяна, что ли?