— Откуда же взялась эта проклятая стрела? Значит, беглец-то был не один, у него был помощник!

— Наплевать на помощника, Эмиль! Надо догнать того, в белых одеждах!

— Нет, — возразил Эмиль, — поздно. Но он еще вернется.

После этих слов Эмиль оторвал рукав от своей рубашки, обернул тканью древко стрелы и, без лишних слов, выдернул стрелу из руки товарища.

— Вот и все, — сказал он и, выбросив стрелу, обмотал рукавом начавшую кровоточить рану Райдера.

Райдер ощутил легкое головокружение, но был доволен всем, что проделал Эмиль.

— Что ж, отлично. А теперь пойдем проверим то место, посмотрим, что там за огонь и дым, — обратился Райдер к Эмилю. — Самое время, вы не находите? Рука забинтована, преступники, так сказать, скрылись с места преступления, ничто нам не мешает.

К огромному разочарованию Райдера и Эмиля, ни дыма, ни огня они уже не увидели; лишь слабый запах серы стоял в воздухе, да трава там, где поджигались вещества, пожухла.

— Ничего, — бодрым голосом заявил Райдер, — нас двое, и этим мошенникам от нас не уйти. Вот только узнать бы поскорее, — Райдер покосился на руку — боль в предплечье становилась все сильнее, — кому это нужно и зачем?

— Даже не могу себе представить, для чего все эти фокусы, — сказал Эмиль. — Сколько я ни думал об этом, ничего путного придумать не смог. С предложением о продаже плантации к моему отцу никто не обращался, разговоров о том, что какие-нибудь колдуны или колдуньи вуду были бы нами недовольны, я не слышал. Ладно, оставим это, пойдемте лучше в дом, мистер Шербрук, нужно как следует промыть рану. У меня имеется неплохой запас медикаментов и трав, они нам пригодятся.

— Зовите меня просто Райдер, договорились?

— Согласен. Пусть будет Райдер, особенно если учесть некоторые обстоятельства… — улыбнулся Эмиль.

Райдер рассмеялся, и при этом вид у него был, как у озорного мальчишки.

— Хороший из меня получился воин! Я, видимо, не столько напугал, сколько поразил наших гостей своим внешним видом! О Господи, какой ужас, — продолжал он смеясь, — я же совершенно голый!

— Да вы, верно, об этом позабыли, Райдер, пока мы ловили этих негодяев, а я счел излишним вам об этом напоминать.

— Понятно, понятно, — добродушно кивнул Эмилю Райдер. — И то сказать, нелегко называть человека мистером Шербруком, когда он разгуливает в чем мать родила.

Кэмил-холл

Он изо всех сил злобно ударил ее, попав кулаком в ребра, под правую грудь, и девушка отлетела к стене, больно стукнувшись головой о деревянную панель, и сползла на пол.

— Какого дьявола ты не сказала мне, маленькая дрянь?

София с трудом подняла голову, дотронулась рукой до затылка, пытаясь узнать, нет ли там раны. Голова кружилась, противно подташнивало.

— И только попробуй кому-нибудь пожаловаться, что я тебя ударил! Сама виновата.

Он всегда бил ее, если считал, что она провинилась, причем старался наносить удары в места, недоступные взорам посторонних. София потрогала ушиб, моля Бога о том, чтобы ребра остались целы и прошло головокружение и тошнота. Бедняжка попробовала задержать дыхание — каждый вздох отдавался в теле сильной болью, — но от этого стало еще хуже. Она подумала: «Интересно, если он сломал кость, то как тогда он объяснит этот факт знакомым? Хотя… Наверняка придумает какое-нибудь оправдание, раньше выкручивался — и сейчас выкрутится».

Он подошел к распростертой на полу девушке, бледный, с перекошенным от злобы лицом, и, возвышаясь над своей жертвой, уперев руки в бока, гневно сказал:

— Я задал тебе вопрос и требую немедленного ответа. Почему ты не сообщила мне о том, что Райдер Шербрук прибыл в Монтего-Бей?

Она открыла было рот, чтобы соврать, но он опередил ее ложь словами:

— И не говори мне, что ты об этом не знала. Я знаю, я сам видел, ты была сегодня в городе.

— Но я действительно не знала, — жалобно, тоненьким голоском сказала София, презирая себя за свою слабость, трусость и чувствуя, как страх медленно уступает место растущей в ней ненависти. — Если хотите знать, я мечтала о том, чтобы он поскорее приехал и поймал вас за вашим гнусным занятием! Такой человек, как Райдер Шербрук, ни за что не поверит всякому бреду про колдовство вуду, и он доберется до вас, вот увидите!

Он замахнулся для удара, но потом передумал и опустил руку. На его лице неожиданно появилась улыбка, и София в этот момент увидела то, что всегда видели другие люди: лицо образованного, остроумного человека, настоящего джентльмена, честного и порядочного. Но таким он был лишь мгновение, а потом его лицо снова стало злобным и жестоким.

— Если Томас и не подстрелил его в этот раз, подстрелит в следующий. Но меня-то, меня застали врасплох! Эмиль, сын управляющего Грэйсона, меня мало волнует, хотя, признаюсь, он мне изрядно надоел, изрядно! Но этот Райдер, голый, как сатир, несущийся за мной с криками и гиканьем, он меня совершенно шокировал. Просто вывел из душевного равновесия! Хорошо хоть Томас ранил его. София побледнела.

— Вы убили его? Убили хозяина плантации?

— О нет. Томас прострелил ему руку, но убить он его не убил. Томас в подобных делах очень осторожен. Но молодой Шербрук! Подумать только: бежал за мной, голышом, с камнем в руке да еще и вопил, как индеец! Томас говорит, Шербрук едва не наткнулся на нашего раба, но тут, к счастью, к раненому сатиру подбежал Эмиль и стал делать ему перевязку.

София молчала. Она думала о том, что могла бы предупредить Райдера Шербрука, и тогда бы он не подвергал риску свою жизнь. Она, София, поступила крайне неразумно, а он заплатил за ее глупость. Правда, ей и самой теперь приходилось несладко, но побои были ей не в новинку. Хорошо, что Райдер остался жив, а ее боль пройдет когда-нибудь. София вздохнула, и вздох болью отозвался в ребрах.

Теодор Берджес, дядя Тео, отвернулся от племянницы, подвинул к себе кресло, стоявшее у небольшого письменного стола, и уселся лицом к Софии, сложив руки на животе и вытянув ноги, скрещенные у щиколоток.

— Не пытайся изображать из себя дурочку, София, тебе это не идет, — обратился он к девушке и укоризненно покачал головой. — Сколько раз я должен повторять тебе: послушание, беспрекословное послушание — другого от тебя не требуется. Ты обязана делать то, что я тебе говорю, — у тебя нет иного выбора, детка. Зачем ты желаешь мне зла? Представь, что бы было, если бы Райдер Шербрук схватил меня этой ночью? Что сталось бы с тобой и твоим драгоценным братцем? Ты — несовершеннолетняя, тебя считают женщиной легкого поведения, у тебя нет ни денег, ни дома. Какое будущее ожидало бы тебя, если бы не мои заботы о тебе? Ты торговала бы своим телом на улицах города, а Джереми оказался бы в каком-нибудь сиротском приюте! Хотя, возможно, твоему брату и удалось бы устроиться учеником к какому-нибудь счетоводу, и он бы провел свою молодость, корпя над цифрами, и влачил бы нищенское существование. Поразмысли-ка об этом, дорогая племянница, и впредь не смей проявлять непослушания. В противном случае, клянусь тебе… — Дядюшка Тео замолчал, поднялся с кресла и подошел к Софии; она в испуге шарахнулась от него в сторону, но Теодор Берджес взял девушку за подбородок и повернул ее лицом к себе. — Я клянусь тебе, София, что в следующий раз, когда ты сделаешь нечто подобное, я изобью тебя до смерти. Поняла? — София ничего не отвечала, и он, видя ненависть в ее глазах, добавил более мягким голосом: — Хотя, пожалуй, нет. Я убью не тебя, а твоего любимого ненаглядного брата. Да-да, именно это я и сделаю. Понятно?