В последующих исследованиях в этом же университете было показано, что избирательное накопление полония в печени связано с его связыванием некоторыми металлопротеинами печени. Это было подтверждено и в других работах. Несколько эффективных антидотов к полонию, фактически обеспечивавших его детоксификацию, было испытано в исследованиях в Чешской республике, где интерес к проблеме определялся наличием наиболее крупных в Европе урановых рудников[4].

Эти данные подчеркивают, насколько важной была бы правильная диагностика отравления и в случае с Литвиненко. Своевременное использование антидотов, ускоряющих вывод радиотоксина, могло бы спасти ему жизнь. Литвиненко с опозданием получил антидот против таллия, который мог в данном случае принести только вред.

В международном аспекте координация работ по токсикологии радиоизотопов в Европе осуществляется Европейским обществом по радиационной безопасности. Для обсуждения проблемы отравления полонием было необходимо сразу привлечь специализированные научные институты. Однако британский Скотленд-Ярд пошел другим путем, надеясь найти злоумышленников, следуя по радиоактивным следам, в изобилии оставленным во множестве мест центрального Лондона, в самолетах, летавших из Москвы и обратно, в барах, ресторанах, кафе, офисах, комнатах гостиниц и даже в британском консульстве в Москве. Было обследовано более 40 тысяч человек и обнаружено 24 места загрязнения. Бригада британских детективов срочно вылетела в Москву для допроса «подозреваемых», которые были ассоциированы с локализацией загрязнений, причем произошедших именно 1 ноября. Но, как оказалось, и сами «подозреваемые» находились в Москве в радиологической больнице с признаками полониевого отравления. Было очевидно, что загрязнения тех или иных помещений, того же британского консульства или самолетов, были вторичными. Они оставлялись не чистыми препаратами или растворами полония, а людьми, уже зараженными полонием, иногда в большей, иногда в меньшей степени. Нельзя исключать и просто создание преступниками «ложных следов», чтобы запутать следствие.

В Америке, куда направлялся Литвиненко, бежав из России, он, наверное бы, не погиб. Страна большая, динамичная, и для бывшего подполковника КГБ — ФСБ помимо сочинения книг нашлось бы какое-нибудь дело по специальности.

Александр Литвиненко проходил военную службу в органах МВД и служил в частях, занимавшихся охраной и перевозкой государственных ценностей. С 1986 года он был взят на работу в органы КГБ СССР в отдел борьбы с контрабандой и хищением оружия и боеприпасов. Мастер спорта по пятиборью. Участвовал в рискованных рейдах. В последующем он специализировался на борьбе с терроризмом и организованной преступностью, участвовал в боях в Чечне в 1996 году, где был серьезно ранен. С 1997 года работал в Управлении ФСБ по разработке преступных организаций (УРПО). Это было секретное подразделение, в котором Литвиненко занимал должность старшего оперативного сотрудника и заместителя начальника одного из отделов. Всегда имел при себе табельное оружие.

18 ноября 1998 года вместе с группой офицеров ФСБ Литвиненко, на тот момент подполковник, провел в Москве пресс-конференцию, которую транслировал телеканал ОРТ, принадлежавший Борису Березовскому. Выступавшие сообщили о якобы полученных офицерами в ноябре 1997 года (то есть за год до пресс-конференции) от руководителей УРПО указаниях убить Березовского — на тот момент заместителя секретаря Совета безопасности РФ. Литвиненко с товарищами якобы отказались выполнять приказ и начальство стало угрожать им физической расправой.

В ФСБ разбирать эти обвинения не стали, сочтя очередным трюком Березовского. История с якобы существовавшим приказом об убийстве Березовского часто оспаривается, и я не намерен анализировать этот эпизод. Важно лишь подчеркнуть, что у Литвиненко именно с этого периода начались различные проблемы с руководством УРПО. После одной из легальных «разборок» уже в 2000 году Литвиненко спланировал согласованный с Березовским нелегальный выезд из России через Украину и Турцию в США. Друзья в одной из стран СНГ (очевидно, в Украине) обеспечили его фальшивым паспортом. Свою жену с сыном Литвиненко отправил в туристическую поездку в Испанию.

В то время в США при спонсорстве Березовского историк Рутгеровского университета Юрий Фельштинский, эмигрировавший из СССР в 1978 году, готовил книгу о том, что взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года были осуществлены ФСБ для оправдания чеченской войны. Но для видимой обоснованности этой гипотезы нужен был соавтор, реальный офицер ФСБ, сбежавший из России в Америку. Без настоящего офицера госбезопасности книга могла провалиться. Таков был общий замысел. Дальнейшие события целесообразно изложить по тексту предисловия Александра Гольдфарба к русскому изданию второй книги Литвиненко «ЛПГ — Лубянская преступная группировка», изданной в 2002 году в форме диалога Литвиненко и Акрама Муртазаева:

«О том, что Саша Литвиненко находится в Турции, я узнал от олигарха Бориса Березовского. Звонок разбудил меня среди ночи 20 октября 2000 года. Проклиная себя за то, что забыл выключить мобильный телефон с вечера, я на ощупь нашел его и нажал кнопку.

— Привет, — сказал Борис. — Ты где?

— В кровати, у себя дома в Нью-Йорке.

— Извини, я думал, что ты в Европе. У вас ночь?

Я посмотрел на часы.

— Четыре утра.

— Ну извини, я потом перезвоню.

— Да нет, говори уж, что случилось?

Борис звонил из своего дома в Кап-д’Антиб на юге Франции, где я недавно навещал его, возвращаясь в Нью-Йорк из Москвы. К тому времени он уже вдрызг разругался с Путиным, отказался от своего места в Госдуме и объявил, что не вернется в Россию. Конфликт между ним и президентом за контроль над телеканалом ОРТ был в самом разгаре.

— Ты помнишь Сашу Литвиненко? — спросил Борис.

— Да, помню Литвиненко, — сказал я. — Это твой кагэбэшник. Очень милый человек для кагэбэшника.

— Так вот, он в Турции, — сказал Борис.

— Ты разбудил меня среди ночи, чтобы об этом сообщить?

— Ты не понимаешь, — сказал Борис. — Он убежал.

— Как убежал, его же выпустили?

— Его должны были посадить снова, и он убежал из-под подписки о невыезде.

— Молодец, правильно сделал, — сказал я. — Лучше в Турции, чем в Лефортове. Впрочем, в Лефортове сидеть лучше, чем в Турции. Я надеюсь, он не в тюрьме?

— Нет, он не в тюрьме, он в гостинице в Анталии с женой и с ребенком. Он хочет пойти и сдаться американцам в посольство. Ты у нас старый диссидент, к тому же — американец. Ты не знаешь, как это делается?