Джут с удивлением глядел на пожилого мужчину. Действительно странно, что этого человека интересует моя судьба, подумал Джут, но, вспомнив о своем спасении, он начал:

– Как я вам уже сказал, меня зовут Джут. Ничего важного в свои двадцать пять лет я не совершил. У меня почти нет друзей, я не женат. Единственный близкий человек – моя мама. Мне было шестнадцать лет, когда отец погиб в авиакатастрофе. Мама очень тяжело перенесла его смерть и вскоре серьезно заболела. Мне пришлось оставить университет, забрать документы после первого курса. В свое время я учился в музыкальной школе и неплохо овладел игрой на саксофоне. Это мне, как вы видели, пригодилось. С его помощью я зарабатываю деньги на лекарство для мамы. Ей необходима операция, в противном случае… Положение, в котором мы сейчас находимся, очень плачевное. Без образования устроиться на хорошую работу невозможно. И если бы не саксофон… А, кстати, где он?

Блейк оглядел комнату.

– Не волнуйтесь. Ваш инструмент стоит в углу.

Парень проследил за взглядом Блейка и, увидев саксофон, успокоился.

– Но я не жалуюсь на судьбу, – произнес Джут.

– Да, вам пришлось нелегко. Но у вас все еще впереди, а вот у моего сына уже ничего не будет…

Блейк встал, подошел к окну, распахнул его и вдохнул полной грудью вечерний воздух.

Джут попытался дотянуться до костыля, чтобы встать с кровати, но только толкнул его, и костыль с грохотом упал на пол.

Блейк обернулся.

– Вам нельзя вставать! Доктор предупредил, что два-три дня вы должны лежать в постели.

Дэниелс уложил Джута на кровать и присел на ее край. Укрыв молодого человека одеялом, он снова устремил на него взгляд. Он испытывал странное ощущение, словно знает этого юношу уже много лет.

– У меня был сын, у которого, как и у вас, раньше была трудная жизнь.

Он тяжело вздохнул.

– Был? – позволил себе задать вопрос Джут.

– Да. Был. Вы рассказали мне о себе, теперь я поведаю вам о себе.

– Но это не обязательно. Если вам это доставляет боль…

– Я должен рассказать вам о себе, потому что… я объясню вам это позже.

– Что ж…

– В молодости я встретил девушку, которой увлекся. В отличие от нее, я не был настроен на серьезные отношения. Мы встречались, ходили в кино, танцевали… нам было хорошо вместе. И ее сообщение о беременности прогремело для меня как гром с ясного неба. Я был не готов… ошарашен… испугался ответственности. В то время я думал только о карьере, ребенок не входил в мои планы, о чем я ей и сказал. Срок был маленький, и она согласилась сделать аборт, но это неожиданное событие не лучшим образом отразилось на наших дальнейших взаимоотношениях. В них появилась прохлада, мы стали встречаться все реже и реже и, наконец, наши чувства погасли окончательно. Я уехал во Флориду, а она осталась в Алабаме. Эти штаты граничат между собой, и при желании всегда можно было встретиться, но, видимо, это желание отсутствовало у нас обоих. Через короткое время я поступил учиться в одно из крупнейших отделений Калифорнийского университета, что в пригороде Сан-Франциско. Его диплом открывал передо мной огромные возможности. Я даже подумывал обосноваться в этом городе. Но потом судьба меня снова забросила во Флориду. Я начал активно заниматься бизнесом и вспоминал о девушке все реже. Я был уверен, что она поступила благоразумно, и все последующие годы не мучился угрызениями совести…

Я увлекся бизнесом, но иногда нет-нет да и заползала в душу змеей тоска по прежним временам. В женщинах я не испытывал недостатка, но на брак так и не решился. Моей женой была работа, и я был ей верен. В последние годы я все чаще и чаще задумывался о жизни и сожалел, что отвернулся от ребенка, данного мне Богом, за что и был наказан одиночеством. Не знаю, на что я рассчитывал, но как-то собрался с духом и написал письмо той девушке, с которой не могла сравниться ни одна из женщин, что были у меня. Ответа не последовало, да и чего я ожидал! И вот полгода назад на пороге моего дома появился молодой человек. Это был мой сын, Эван.

Да, Мария не стала избавляться от ребенка. Умирая, она рассказала ему обо мне. Ее предсмертное желание было одно – возвратить сыну того, кого когда-то он был лишен, – отца. Она дала ему мой адрес вместе с письмом ко мне. Все эти годы она не упускала меня из виду. Знала, что я одинок и мечтаю о наследнике. Я поблагодарил Бога, что он услышал мои молитвы, и принял сына с радостью. Через некоторое время я стал вводить его в свой бизнес. Он схватывал все мгновенно. И вскоре я принял решение передать ему свое дело. Он согласился, и мы подписали все необходимые бумаги. Через неделю должно состояться очень важное совещание, на котором необходимо его присутствие, но вдруг случилось непоправимое…

Блейк замолчал и прикрыл глаза рукой. Джут тоже молчал, теряясь в догадках… Потом пожилой человек взял себя в руки и снова заговорил. Его слова заставили Джута содрогнуться.

– Эван утонул. Его на моих глазах растерзала акула. Упокой, Господь, его душу. Свидетелем этой трагедии был Сэм, мой управляющий, но в этом мире он бесправный человек. В его показания никто не поверит. Дело в том, что мои отношения с сыном были очень натянутыми, если не сказать больше. Эван не мог простить мне, что когда-то я предал его мать. Я так думаю. О нашем разладе знали многие, и кое-кто обвинил бы меня в преднамеренном убийстве, а Сэма объявили бы сообщником. Он верой и правдой служил моему отцу и мне. Такой участи он не заслуживает. Я хотел во всем честно признаться, но судьба Сэма мне не безразлична.

Там, на яхте, я потерял сознание, и Сэм привез меня в больницу, где я пролежал неделю. Когда я возвращался из клиники, то случайно заметил вас. Вы и Эван – одно лицо. Я был потрясен…

– Вот оно что… – пробормотал Джут. – Поэтому вы помогли мне… Но что же дальше? Чем я-то могу вам помочь?

– Мы с вами можем помочь друг другу, – глухо сказал Блейк, вытирая платком пот, выступивший на лбу. – Я понимаю, моя просьба может показаться вам нелепой. И вы можете отказаться… Но, как вы сказали, вашей матери необходима операция, чтобы жить дальше. Я готов заплатить любые деньги, чтобы ее поставили на ноги… И это не все… Среди моих друзей есть очень хорошие врачи с большим опытом…

– Я должен стать Эваном? – прервал его Джут.

– Да. Напомните, сколько вам лет?

– Двадцать пять. Я родился в разгар лета в Алабаме.

Блейку показалось, что у него останавливается сердце.

– Что с вами? Вы побледнели. Вам плохо? Я сейчас позову кого-нибудь. – Джут схватил костыли, с трудом приспособился к ним и заковылял к выходу.

Вскоре в комнату вбежал Сэм.

Дэниелс, с белым как снег лицом, лежал на постели.

– Мистер Блейк! Что с вами?

– Сэм, – еле слышно произнес Дэниелс. – Срочно позвони Райфу и попроси его незамедлительно приехать ко мне.