class="p1">Лысоватый мужчина еврейской наружности лет сорока находился в отличном азартном настроении и уже был слегка навеселе.

— Добрейший вечерок, я не опоздал?

— Нисколько, Евгений Абрамович! Знакомьтесь, это мой давний приятель, одноклассник, с которым я не виделся больше десяти лет, Данила.

— Очень приятно, — Евгений Абрамович пожал слегка потную руку.

— Прошу к столу! Шампанского?

— Не откажусь, хотя предки считали, что градус надо понижать! Стало быть, подпольный катран… Я как-то всегда представлял его себе как закрытое ресторанное заведение с множеством балдахинов вокруг большого круглого стола, покрытого зеленым сукном, словно бильярдный стол. А рядом — уютный столик с изысканными кушаньями…

— Ну что вы, Евгений Абрамович, разве не знаете, что в наше время надо быть на чеку и соблюдать конспирацию?

— Да-да, разумеется, но воображение работает независимо от необходимой конспирации…

— Итак, начнем с условий. Предлагаю играть на запись. На месте не расплачиваться, — Никита как бы невзначай выглянул через отодвинутую штору в окно — вдруг милиция нагрянет.

— Согласен, — тут же поддакнул Данила в надежде отыграть проигранную кабалу.

— Ставка — 100 рублей, за рога — 200. Катаем?

— Катай уже!

Мазовецкий открыл «новую» колотушку, филигранно растасовал и сдал, довольный, как по-разному скользят в руках карты с «картинкой», намедни натертые сухим мылом, и карты-знаки, чуть покрытые канифолью. Для начала Никита специально проиграл незначительную сумму сопернику, зная, что эти деньги непременно вернутся. Тонкий знаток психологии, Мазовецкий понимал, что для любого азартного игрока легко выигранные деньги страшнее первого укола для начинающего наркомана.

— Ну что, Евгений Абрамович, катит масть?

Евгений Абрамович не мог знать, что угодить к катранщику по прозвищу Маза означало попасть на деньги. Раз за разом Евгений Фурман проигрывал, не замечая, как партнеры ловко играют в одни руки.

— Ах, боже мой, опять мимо! Давай еще, сейчас точно отыграюсь! — огорчался Фурман, подливая в бокал шампанского.

Уже через час преуспевающий торговец не мог держать себя в руках и контролировать азарт, а чрезмерность в любом деле никогда до добра не доводила. Карточные игры — не исключение, поскольку всегда это игры со Случаем, Роком или Судьбой. Весь вечер и всю последующую ночь Фурман играл со Случаем так, что напрочь потерял счет времени. Евгений Абрамович был уверен: даже если он сейчас опять проиграет, то подумает, что до выигрыша ему не хватило капельки фарта, а завтра повезет обязательно. В конце концов, маячащий призрак легкого богатства лишил азартного служащего торгово-распределительной базы возможности осознанно контролировать свои действия.

Хмельной Евгений Абрамович Фурман ушел из подпольного катрана только утром. Он был пьян и очень расстроен, потому что на этот раз отыграться не удалось. За одну ночь проигрыш состоятельного человека составил 11 тысяч советских рублей.

— Когда ждать кабалу? — напоследок поинтересовался профессиональный катала по кличке Маза.

— Как только, так сразу, не волнуйся!

7

Марине не спалось, в щемящей тревоге она прождала Данилу всю ночь. За год совместной жизни это был первый случай, когда молодой человек был не с ней, и, что самое ужасное, понятия не имела, где он.

Только утром, когда все приличные люди уже доедали пышущую жаром яичницу-глазунью и попивали поднимающий бодрость духа кофеек, она услышала, как открывается входная дверь.

— Ты где был? — Марина мигом накинула халат и метнулась навстречу Даниле.

— Только не надо допросов! Я — спать!

— Тебе же на работу сегодня! Ты где был? — женщина пыталась растормошить рухнувшего на диван Данилу, от которого за версту разило перегаром. — Ты с кем пил?

— Отстань! Дай поспать, потом, все потом… — прошептал Федоров и уснул мертвецким сном, изредка посапывая и улыбаясь.

Интуиция ее никогда не подводила. Вот и сейчас сразу почувствовала неладное. Она и сама все прожитое вместе с Данилой время твердила, что так хорошо долго быть не может, вот-вот сон закончится, она проснется, и все будет, как обычно, буднично, серо, тяжело и гадко. «Неужели счастье уходит? Почему так быстро?» — подумала женщина и с грустью засобиралась с дочкой в садик, а потом и на работу.

Стоя за прилавком, Марина долго смотрела в одну точку, с тоской вспоминая конфетно-букетный период отношений. Никогда прежде он не позволял себе повысить на нее голос, всегда был заботлив и ласков. Что могло случиться? Так ли хорошо она знает любимого человека, чтобы всецело доверять ему? Почему не ночевал дома?

— Девушка, покажите мне этот кусочек! — настойчиво отвлекла от грустных мыслей немолодая дама в коричневом болоньевом плаще и смешном малиновом вязаном берете, из-под которого торчали редкие накрученные пряди седых волос.

Марина просунула руку в витрину, на которой залежались большие куски старой говядины.

— Этот?

— Нет, правее, пожалуйста!

— Этот?

— Да, переверните, пожалуйста! Да что ж одни кости и жилы везде, — жалобно простонала дама в малиновом берете.

— Не нравится — не берите, другого мяса не будет! — грубо оборвала Марина.

— Пожалуй, я возьму первый кусочек, только он великоват, а можно разрубить на две части?

— Нельзя! Кому я этот обрубок продам? Берете? — продолжала хамить расстроенная Марина.

— Да, беру, что ж поделать… Что ж вы, милочка, как с цепи сорвались? У вас неприятности?

— Вам завернуть? — Марина готова была сорвать злость на ни в чем не повинной женщине.

— Да-да, заверните…

Марина, заворачивая в серую толстую бумагу кусок старого мяса с огромной торчащей костью и синими жилами, сама удивилась нечаянно нахлынувшей грубости, но остановиться уже не могла и, плюхнув на весы сверток, почти гаркнула:

— 4 рубля 23 копейки!

— Ох, боже мой, чего ж так много?

— Берете?

— Что ж мне остается, коли блата в торговле нет… Не волнуйтесь, милочка, все наладится! — покупательница в вязаном берете с нескрываемым сочувствием посмотрела на Марину большими светло-голубыми глазами, чуть дотронувшись до ее плеча.

От проявленного вежливого тона в ответ на грубое хамство Марине стало стыдно, и она тихо прошептала:

— Извините, не знаю, что на меня нашло, просто дома неприятности… Извините…

Дамочка в вязаном берете благодарно улыбнулась, положила сверток с мясом в авоську и направилась к выходу.

— Что это было? — из подсобки высунула голову Алевтина.

— Сама не знаю, буря в стакане.

— Случилось что?

— Мой сегодня не ночевал, пришел домой утром, завалился спать, а перегаром за версту несет.

— Эка невидаль, любому мужику порой хочется расслабиться! А ты думала, что на цепь, как пса, посадила?

— Алевтина, ну почему на цепь? Мы всегда с ним вместе, доверяем друг другу!

— Это ты ему доверяешь, дуреха! А он? Где хоть был, сказал? — не унималась бухгалтерша.

— Нет, спать сразу отправился… Понимаешь, ему на работу сегодня, а он