и верующие, и священнослужители различных религий. Сложившийся вокруг железной дороги русский уклад жизни привел к быстрому росту конфессиональных институтов50. В первые годы после революционных событий религиозные организации продолжали поддерживать связь с церковно-административными структурами по ту сторону границы. Работа религиозных объединений в среде русской эмиграции направлялась в основном на сохранение этнокультурной идентичности диаспор51. Доминирующую позицию продолжала занимать Русская православная церковь. После снятия ограничений начали активную деятельность римско-католические приходы и протестантские общины, занимавшие положение меньшинств по отношению к православной церкви.

Первый период истории христианских меньшинств российской диаспоры Северо-Восточного Китая – это время формирования религиозных объединений. Большинство общин образовывалось в результате прибытия в Маньчжурию групп верующих (католики, лютеране, баптисты), но некоторые возникали и вследствие ведения проповедей. В начале XX века христианские общины региона были частью российских церквей, чаще всего напрямую подчиняясь религиозно-административным центрам на территории российского Дальнего Востока. Уже на этом этапе распространения протестантизма у Русской православной церкви возникали опасения, выливавшиеся лишь в неудачные попытки межконфессиональных отношений в форме миссионерских бесед.

Для полосы отчуждения КВЖД не было выработано отдельного религиозного законодательства, но конфессиональная политика в крае все же имела свои особенности. Правительство в некоторых случаях было заинтересовано заселением территорий христианскими меньшинствами и поэтому препятствий им не чинило. Считалось, что в Маньчжурии многие конфессии живут свободнее. Хотя были и единичные случаи обратных примеров, например вынужденный отъезд И. Воронаева из Харбина.

Особый район Восточных провинций и конфессиональная политика Китая

В октябре 1920 года начался новый этап истории выходцев из России и христианских меньшинств российской диаспоры в Маньчжурии. Территория полосы отчуждения КВЖД вошла в Особый район Восточных провинций Китайской Республики52, а российское население лишилось права экстерриториальности. Живущие в Китае россияне оказались в эмиграции, но лишь немногие решались уехать на родину, где полным ходом шли Гражданская война и военная интервенция. И если в центральной части страны уже установилась советская власть, то на Дальнем Востоке военные действия были в самом разгаре. Весной 1920 года на граничащих с Маньчжурией территориях создается новое государство – Дальневосточная республика (ДВР).

В это время в Особом районе Восточных провинций Китайской Республики появился ряд учреждений для административного регулирования российского населения: Главное полицейское управление, Управление железнодорожной полиции, Земельное управление, Управление по делам городского и поселкового хозяйства, Управление главноначальствующего, Окружной суд, Управление народного просвещения, Судебная палата Особого района Восточных провинций53. Правовое положение русского населения полностью изменилось.

Вопросы веры не были главными в среде российской эмиграции. Главным стало выживание: поиски работы, недорогого жилья, школы для детей, оплата обучения, получение новых документов или визы для выезда. Преимуществом Харбина среди других городов, куда устремились эмигранты, была русскоязычная среда. Здесь не нужно было учить новый язык и привыкать жить в реалиях другой, незнакомой страны.

В среде российского населения формируются три группы: эмигранты, китайские и советские граждане. Одной из категорий населения, которая в большинстве своем оставалась в статусе эмигрантов, были служители церкви.

Пришедшее к власти в полосе отчуждения КВЖД советско-китайское руководство приняло решение прекратить финансовую поддержку религиозного культа. Ассигнования от Управления КВЖД на содержание церквей и духовных лиц приостанавливались, духовенство лишалось квартир54. Эти изменения коснулись в основном Русской православной церкви, ранее поддерживаемой государством. Христианские меньшинства, финансировавшиеся иностранными центрами, не пострадали.

Русская православная церковь продолжала занимать господствующую позицию по сравнению с иными религиозными организациями в русскоязычной среде. Религия в эмиграции выполняла главным образом компенсаторную функцию. В тяжелые времена беженцы находили утешение в церкви, к какой бы конфессии она ни относилась. Религия сплачивала верующих, выполняя и коммуникативную функцию. Религиозные и национальные общины объединяли группы эмигрантов. Одним из средств этого объединения стала печать. В 1920‐х годах многие религиозные организации открывали собственные издательства и начинали выпускать журналы и газеты. Они и образовали связующее звено между общинами «русского Китая» и советского Дальнего Востока. Служители церкви освещали в печати жизнь заграничных общин и обменивались опытом.

В эмигрантском сообществе важную роль начал играть Христианский союз молодых людей (ХСМЛ), или Young Men’s Christian Association (YMCA), – иностранная межконфессиональная организация, оказывавшая финансовую помощь русской эмиграции. Старший секретарь ХСМЛ в России Эдгар МакНотен охарактеризовал союз как «филантропическую, образовательную и религиозную организацию»55.

Основателем общества в Харбине был американец Г. Готт – бывший генеральный секретарь иркутского ХСМЛ56. Особое внимание союз уделял образовательной деятельности. В 1925 году в городе открылись собственная гимназия ХСМЛ, библиотека, различные учебные курсы. Секретарем организации и заведующим образовательного отдела был Алексей Алексеевич Грызов57 (Ачаир) – известный харбинский поэт. Религиозным образованием в ХСМЛ занимались священники разных вероисповеданий. У православных учеников Закон Божий преподавали служители Русской православной церкви, у католиков – ксендз Римско-католической церкви, у протестантов – пасторы их конфессий58. Несмотря на то что корни ХСМЛ уходили в протестантство, вся деятельность была направлена на сглаживание различий между христианскими конфессиями и поощрение религиозного либерализма59.

Тем временем в Советском Союзе начиналось развитие протестантских конфессий. До 1929 года в СССР длилось «золотое десятилетие», как именовали этот период лидеры протестантских церквей60. Мягкая политика государства позволила общинам свободно развиваться. При этом к иностранным миссионерам власти относились настороженно. Многие представители американских и европейских миссий были вынуждены выехать в Харбин и продолжать вести свою деятельность уже там. На советский Дальний Восток из Особого района Восточных провинций Китая периодически направлялись проповедники, чему способствовала прозрачность границ между государствами61. До конца 1920‐х годов пасторы церквей могли пересекать границу для посещения ближайших общин. Но были и случаи задержания религиозных деятелей при переходе границы.

Положение религиозных организаций на советском Дальнем Востоке определялось центральной государственной властью и региональными рекомендациями по работе с протестантскими общинами Дальнего Востока. Они определяли местные особенности и регламентировали работу властных структур в отношении религиозных общин. В 1928 году в Циркулярном письме адмотдела Далькрайисполкома об отношении к сектантам, направленном окружным адмотделам, были упомянуты случаи притеснения религиозных групп районными административными отделами и отдельными сотрудниками рабоче-крестьянской милиции Дальнего Востока. Проповедников задерживали прямо во время миссионерских поездок и требовали разрешение на выезд в пределах 7,5 км за пограничную полосу62. Административный отдел Далькрайисполкома такие действия осуждал.

Китайская политика в Особом районе Восточных провинций велась с точностью наоборот. Новое правительство интересовал контроль только крупных конфессий, небольшие группы практически не учитывались. На практике же контроль над религиозными меньшинствами бывшего российского населения отсутствовал. В Харбине произошел настоящий религиозный бум. Именно 1920‐е