разгорались одинокие уличные фонари, разбросанные друг от друга на довольно большом расстоянии.

Анатолий еле дотерпел до окончания рабочего дня, чтобы превышая скорость и нарушая правила дорожного движения, домчаться до заветного двора. Он ненадолго притормозил у цветочного магазина.

«Купить цветы?» — задумался мужчина.

Через стеклянную витрину небольшого салона цветов он залюбовался белыми, красными и розовыми розами, причудливыми орхидеями.

«Интересно, а какие цветы любит Лена?» — размышлял он. В детстве он дарил ей… полевые ромашки и васильки, да тюльпаны из палисадника соседнего дома, за что был порот отцом, когда его поймал дворник с букетом.

«Нет, — нахмурился он. — У нас не свидание».

Не свидание… Только мужчина не мог объяснить, зачем с утра надел белую рубашку, отутюжил брюки и захватил с собой флакон туалетной воды, который мать подарила ему лет пять назад, кажется на новый год, а он за это время, даже, целлофан с коробки не снял.

«Какой же я дурак!» — ругал себя мужчина вдыхая аромат мускуса, грейпфрута и мха.

Он оставил машину за углом, там же где и вчера. Вытер изрядно вспотевшие ладони о брюки. Обругал себя за это неприличными словами и вышел из машины.

«Эх, была — не была!» — вздохнул и направился к лавочке. Волшебной. Судьбоносной. Ну, он, по крайней мере, так считал.

Однако лавка была занята. На ней сидели, если эту композицию из тел, можно было так охарактеризовать, парень и девушка. Мужчина остановился, чуть было не раскрыв рот от удивления, пытаясь определить, возможно ли это повторить.

«О чём ты? Повторить? С кем? Не с Леной ли?» — ехидно прозвучал голос разума.

Не конкретно ему, а вообще…

— Кхе… Кхе… — дал он понять влюблённым, что они не одни.

Парень махнул рукой, но не отвлёкся от приятного занятия. Девушка, даже, не дёрнулась.

«Молодые. Счастливые. Беззаботные», — улыбнулся Анатолий и сел на край лавки, стараясь не коситься на парочку.

Он вытянул ноги и поднял тоскливый взгляд на окна Лены. Душа болела. Ему вспомнился вчерашний разговор о том, что муж возможно бьёт и оскорбляет женщину. Женщину, которую он любит. Сердце сжалось.

«Почему жизнь такая несправедливая? — мужчина понурил голову. — Как может у мужчины подняться рука на кого-то кто слабее, кто не может дать сдачи, кто находится в моральной зависимости от него. Разве супруги не клянутся любить, заботиться и защищать друг друга? А если не любишь или тебя не любят, так отпусти. Пусть человек ищет своё счастье где-то… Я так и поступил, — угрюмо вздохнул он. — Только вышло так, что и я несчастен, и она. Хотя, она изначально была со мной честна и сразу дала понять, что между нами ничего не может быть. Не может быть… Никогда…»

Он задумался и не заметил, что парочка влюблённых исчезла с лавочки. Сумерки стали гуще. Свет фонарей желтее. В окнах дома загорелся свет.

«Ну, и пусть… Пусть мы не будем вместе. Пусть она меня не полюбит. Но я должен ей помочь. Помочь вырваться из ада. Помочь начать жить. Остальное неважно. Главное, чтобы она была счастлива. Всегда. А я… Мне будет достаточно того, что у неё в жизни всё хорошо».

Анатолий поднял голову, когда в очередной раз заскрипела входная дверь в подъезд, и задохнулся о радости. Из подъезда вышла она… Лена… Нет… Елена Прекрасная…

Чужая, но такая любимая…

Часть 11

Анатолий растерялся. Он, конечно, надеялся, что Лена выйдет к нему сегодня, ведь она обещала… Но раньше, в юности, ему приходилось всегда долго ждать, несколько раз даже до рассвета. А сейчас вот она… В длинном синем платье. Синий всегда шёл ей. Он делал цвет глаз Лены глубже, насыщеннее.

— Здравствуй, — первая произнесла молодая женщина и воровато оглянулась.

— Привет, — растянул губы в улыбке мужчина.

— Идём, — она снова оглянулась по сторонам и пробежала глазами окна дома, а затем развернувшись на пятках, быстро направилась прочь.

— Лена? — удивился мужчина, вставая с лавки. — Куда ты? — пошёл следом за ней.

Она ничего не ответила, а только прибавила шаг, торопясь поскорее покинуть двор.

«Ну, конечно, — наконец догадался Толя, — она не хочет, чтобы нас видели вместе».

Что-то неприятно зашевелилось в душе. Но мужчина гнал от себя эти безрадостные мысли, теперь точно зная, что Лена многим рискует, встречаясь с ним. Поэтому он не стал догонять женщину, которая готова была сорваться на бег, стремясь убежать от себя и действительности.

— Прости, — запыхавшимся голосом произнесла она, остановившись и переводя дыхание, решив, что они достаточно далеко ушли от дома.

Она нарочно пошла в этот парк, где вечером прогуливались влюблённые. Здесь повсюду росло много деревьев и кустарников, так что большинство лавочек, несмотря на наличие света от фонарей, всё равно оставались в тени.

— Лена, — мужчина пытался распознать эмоции, которые мелькали на лице женщины, но сумерки мешали ему это сделать. — Всё настолько плохо?

Она вскинула на него голову и отшатнулась, прижимая ладонь к губам.

— Лена, — настаивал он, чувствуя её напряжение. — Скажи мне правду.

Она же судорожно искала нужные слова, чтобы извиниться и уйти. Не об этом она собиралась с ним разговаривать. Совсем не об этом. Хотя, и сама не знала для чего привела его сюда, поддавшись эмоциональному порыву. Но всё как-то быстро и неожиданно вышло из под контроля.

«Кто ему рассказал? Я никому никогда ничего не говорила», — запаниковала женщина.

— Лена?

Она дёрнулась, решив сбежать, глупо, но эффективно. Однако, мужчина схватил её за руку.

— Лена, — опять повторил он. — Я не дам тебе сбежать. Не в этот раз. Ты всегда так поступала раньше, когда не хотела давать объяснения.

«Зато ты никогда ни на чём не настаивал!» — хотела она закричать ему в ответ, но вместо этого молча стала вырываться, закусив губу.

— Я же сказал, не в этот раз, — неожиданно Толя прижал её к себе.

— Отпусти, — сдерживая слёзы пропищала она.

— Нет.

— Отпусти, — она ударила его коленом, но попала в бедро.

«Жиртрест!» — ругала его про себя.

— Нет, — он сильнее прижал её к своему телу.

— Отпусти, — извивалась она.

— Нет, — ухмыльнулся он.

«Свинья!» — обзывала Лена его в уме.

— Не отпустишь?

— Нет, — улыбался он.

Но улыбка быстро сошла с его лица, когда женщина укусила его за грудь, чуть выше левого соска. Он застонал, но вместо того, чтобы отстраниться, продолжал её удерживать.

«Вот ты и заклеймила меня, — терпя сильную боль думал Анатолий. — Наш первый поцелуй. Такой страстный!»

«Ненавижу! — рвались из неё слова. — Ненавижу!»

Она разжала зубы и снова попыталась ударить мужчину