К счастью, со свободными местами в «Орионе» все оказалось в порядке. Да и номер ему понравился. Здесь все было продумано, имелась даже небольшая терраса с видом на море.

Было уже слишком поздно, чтобы отправляться на проверку найденного компьютером адреса, и дело, ради которого он приехал, пришлось отложить на завтра.

Утром его разбудили крики чаек и рокот прибоя. Сергей распахнул дверь на свою террасу и вспомнил, что сегодня впервые за последние два года можно никуда не спешить.

С вечера он не успел закупить продукты. Пришлось отправиться в ближайшее кафе, оно находилось довольно далеко, в нижней части города. Узкие лестницы провели его через парк и автостраду, по которой иногда проносились машины. Наверно, здесь был какой-то муниципальный транспорт, но расспрашивать о нем не хотелось. Сергей предпочел небольшую пешую прогулку. У него возникло предчувствие, что сегодня все должно получиться и загадка, преследовавшая его несколько последних дней, наконец-то разрешится.

На набережной расположилось множество магазинчиков, ресторанов и маленьких кафе. Дюваль ничем не отличался от своих больших европейских собратьев по засилью туристического бизнеса.

Позавтракав горячими булочками и традиционной чашкой кофе, Сергей решил, что настало самое подходящее время для визита по адресу, найденному служебным компьютером. Вообще-то он не очень верил, что его незнакомка окажется там, где ее нашла программа поиска, но, расспросив жильцов и соседей, он многое сможет узнать.

Руанская улица таковой в полном смысле этого слова не была. Скорее это был проезд между частными виллами, окруженными едва ли не крепостными стенами.

Вскоре Сергей нашел нужный ему номер и долго давил на кнопку звонка, пока наконец сонный женский голос не посоветовал ему открыть незапертую калитку.

Пройдя через нее, он оказался на длинной аллее, ведущей к небольшому зданию, выполненному в неопределенном стиле последних лет, когда соображения экономии в строительстве возобладали над всем прочим.

Сергея поразила обыденность этого дома и его неотличимость от десятка других частных вилл, расположенных вдоль линии пляжа. Трудно сказать, чего он, собственно, ожидал, входя в эту калитку. Может быть, продолжения своих таинственных снов? Наверно, поэтому он испытал некоторое разочарование, медленно приближаясь к террасе, на которой за большим столом сидела обыкновенная земная женщина.

Неожиданно его сердце гулко ударило два раза, сорвавшись с привычного ритма.

У сидевшей на террасе женщины были каштановые волосы, распущенные по плечам, непривычная глазу одежда, мелькнувшая перед ним в кафе на Елисейских Полях, и пристальный взгляд васильковых глаз, смотревших на него в упор… В конце концов он позволил себе поверить в то, что видит перед собой женщину из своих снов, и, все еще сомневаясь в этом, все еще не решаясь принять как должное невероятность этого события, он промямлил нечто совершенно невразумительное:

— Здравствуйте, мадам, я хотел бы узнать… — (Что узнать? Что он несет? Узнать, не она ли ему снилась?) Сергей был совершенно не готов к этой встрече, он ожидал увидеть здесь кого угодно, но только не ее саму.

— Входите, господин Радзинский. Я давно вас жду.

— Ждете? Меня? Но откуда вы могли знать…

— Это не так уж важно. Не забивайте голову несущественными мелочами, нам с вами предстоит очень сложный разговор. Поэтому проходите, присаживайтесь. Сейчас слуга принесет бургундское, вы ведь это вино предпочитаете?

Он смотрел на нее во все глаза, все еще не в силах поверить тому, что это не продолжение сна. Ему казалось, что его незнакомка может исчезнуть в любую секунду. Но ветер, разгуливавший по веранде, доносил до него аромат незнакомых духов. Хотя она усадила его на другом конце стола, подальше от себя, он чувствовал этот аромат. И множество других мелочей убеждало его в том, что на этот раз все происходит наяву.

Бургундское в прозрачном бокале напоминало по цвету сгустившуюся кровь. Оно было терпким и горьковатым, по меньшей мере десятилетней выдержки. Любимый напиток такого качества он мог позволить себе разве что по очень большим праздникам. И вот теперь Сергей смаковал его маленькими глотками, не в силах оторвать глаз от этой удивительной женщины и не произнося заранее подготовленных и, как оказалось, бессмысленных фраз. Пусть происходящее не было сном, но на серую реальность его повседневных буден эта встреча не была похожа. Он все еще никак не мог поверить в нее и ничего не понимал.

— Мне пришлось ждать вас довольно долго, господин Радзинский. Из предсказания следовало, что вы сами должны меня разыскать, и вот я сижу здесь уже третий день, в то время как… Впрочем, это вас не касается.

Она произнесла это с легким упреком, словно назначала ему свидание, на которое он опоздал. Сергей, по-прежнему молча, смотрел на нее во все глаза, все еще опасаясь, что она может в любую минуту исчезнуть.

Ее плечи были едва прикрыты странной, расшитой разноцветными камнями курткой, а на шее сверкало колье, и, если бы не величина брильянтов, он мог бы поклясться, что они настоящие — такие сполохи радуг из них вырывались порой наружу.

— Вам, наверно, трудно все это понять… — проронила она.

— Да уж, нелегко. Но вы постарайтесь объяснить. Я понятливый слушатель.

— Хорошо, — наконец решилась незнакомка. — Я попробую. Когда вы начали свои опыты со сновидениями…

— Опыты?

— Ваши попытки войти в собственный сон выглядели со стороны именно так. Это напоминало… Мне трудно подобрать понятные для вас сравнения… Это напоминало дом с открытым окном. И когда вы выглянули из него, вас заметили.

— Заметили? Вы?

— К сожалению, не только я.

— Ордосы, о которых вы писали? Это ведь была ваша записка?

— Разумеется, моя.

— Мне кажется, я их встретил однажды в парке около Лувра.

— Вполне возможно. Теперь они от вас не отстанут.

— И что же им от меня нужно?

— Только вы сами. Ваша душа и ваше тело. Они превратят вас в зомби, как только доберутся до вас. Внешне это будет трудно заметить. Только вы сами будете знать, что ваша воля в тех действиях, которые вам придется совершать по их указке, не играет больше никакой роли.

Почему-то ему не стало страшно. И не оттого, что он не верил ей, — как раз наоборот. Но сейчас, кроме этой женщины, ничто в мире не имело для него значения. И все же привычка трезво мыслить, критически анализировать ситуацию дала о себе знать.

— А чем объяснить ваш повышенный интерес к моей особе? И кто вы сами, черт возьми?

Она гордо вскинула голову, и в ее глазах на мгновение вспыхнул гнев, вызванный его грубой репликой.

— Я — княжна Талосская. Мой мир находится от вашего слишком далеко и в то же время достаточно близко для установления прямого контакта.