— Ранги-Дуара хороший вождь, наши племена никогда не враждовали между собой, мы всегда были хорошими соседями. Летящий Орел, ты слышал когда-нибудь о человеке по имени Деймон Аргус.

— Да, мне приходилось иметь с ним дело, — мрачно ответил Джек. — Это настоящий шакал, кровожадный и трусливый одновременно. Беда в том, что он командует полком, поэтому всегда окружен многочисленной охраной. Свою жизнь он ценит высоко, чужую не ставит ни в грош. Я слышал также, что он очень любит маорийских девушек, это правда?

— Точно, и он никогда не пользуется взаимностью, — кивнул Манипу. — Недавно он похитил прекрасную девушку из нашего племени она вступила в свою пятнадцатую весну и собиралась замуж за воина нашего племени.

— Этот жених — ты? — неосторожно спросил Джек.

— Нет, это был мой брат, — горько усмехнулся Манипу. — Он уже давно любил ее и мечтал о том дне, когда назовет ее своею, введет в свой дом… Он бросился в погоню за нею…

— И что? Он догнал их?

— Он получил пулю в лоб, — ответил Манипу. Они молча сидели друг против друга, потом Джек поинтересовался:

— Скажи, откуда ты так великолепно знаешь английский? Я тоже хорошо знаю ваш язык, но в знании английского мне далеко до тебя. Ты разговариваешь как настоящий европеец!

— В моем доме много лет жил один священник, он научил меня не только говорить по-английски, но и читать и писать. У него было несколько книг духовного содержания, так что я хорошо знаю вашу религию. Пожалуй, если бы я не был вождем, то принял бы христианство, но я глава племени, на меня смотрит весь мой народ, и я должен быть одним целым с ним.

— Ты — вождь? — не в силах сдержать изумление, воскликнул Джек. — В таком юном возрасте, как это могло случиться?

— Я вождь по праву крови, я хороший военачальник и умею слушать мудрые советы, — сдержанно улыбнулся Манипу. — Мой народ доволен мною, хотя я правлю всего год после гибели моего отца. Это далось мне нелегко, но я готов нести эту ношу, она мне по плечу.

Джека приятно удивила царственная сдержанность Манипу. Перед ним сидел вождь, который, несмотря на свою молодость и цветущую красоту, был в состоянии позаботиться о многих.

— Скажи, почему ты оказался здесь? Насколько я знаю, в городе сейчас много военных, у тебя могут быть неприятности, если будет погоня, — предупредил Джек.

— Я знаю, — коротко бросил Манипу. Он встал и, пройдя несколько шагов, развернулся к раненому. — Но сейчас в городе наш общий враг и с ним Олава, та самая девушка, которую любил мой брат. Я думаю, что, переодевшись в твою одежду, я смогу в качестве просителя пройти в кабинет к полковнику и убить его и Олаву.

— Девушку-то зачем? — возмущенно воскликнул Джек. — Почему девочка, которой едва исполнилось пятнадцать лет, должна умереть вместе с мерзавцем, который захватил ее силой?!

Манипу сурово посмотрел на него:

— По нашим законам, жена или невеста погибшего не могут жить дальше. Обычно их убивают сразу же и хоронят вместе с супругом, но в данном случае ей придется идти к жениху позже, чем это принято у нас.

Джек, морщась от боли, поднялся на ноги и подошел к аборигену:

— Послушай, ты мне можешь пообещать одну вещь? Если ты исполнишь мою просьбу, я стану твоим должником.

— Какую просьбу?

— Когда ты встретишься с Олавой, спроси ее, хочет ли она отправиться к твоему брату. Ведь он так и не стал ее мужем; она уже не девушка, так, может быть, она имеет право прожить свою жизнь по-другому: выйти замуж за человека из твоего племени, родить ему детей…

Манипу покачал головой:

— Я исполню твою просьбу, но думаю, что ты не прав. Наверняка Олава сама жаждет смерти. По нашим обычаям, никто не может взять в жены бывшую невесту мертвеца, она к тому же очень любила моего брата, а что ждет ее в этом мире?..

— Подумай, вождь, девушка очень молода, и наверняка то, что она чувствовала к твоему брату, было только предчувствие любви, которая раскрылась бы в браке. Ее может полюбить какой-нибудь переселенец, который живет не по вашим законам, и может взять ее в жены, — горячо возразил Джек.

— Ты не хуже меня знаешь, как бледнолицые относятся к нашим девушкам, — перебил Джека Манипу. — В лучшем случае ее ждет участь главной служанки и наложницы при господине, а может быть, и вовсе ее выкинут на улицу через пару лет! А ваши женщины, разве они станут общаться с Олавой, как с равной? Нет, ей лучше всего уйти вслед за моим братом.

— Тогда почему она не может оставаться в вашем племени незамужней? В жизни есть не только семейные радости!

Манипу недоуменно посмотрел на Джека, а потом, как маленькому ребенку, снисходительно объяснил:

— Остаться старой девой — это позор для женщины. Олава не сможет выдержать такой участи. Она сама покончит с собой, если над ней начнут насмехаться…

Джек несколько минут помолчал, потом решительно сказал:

— Я и моя жена возьмем Олаву в свой дом, где никто не станет над ней смеяться, она будет равной среди равных, а если кто-нибудь из наших знакомых захочет жениться на ней, я отдам ее, но только в надежные руки.

Манипу уважительно кивнул и поднял вверх ладонь:

— Пусть будет так, я верю тебе, Парящий Орел. Девушка останется у тебя, если мне удастся вывести ее живой. Ты же понимаешь, что это гораздо труднее, чем уйти одному? Я приду на закате. А теперь раздевайся, друг, тебе дадут другую одежду, а я надену твою. Скоро рассвет, мне надо торопиться.

Мучительно медленно потянулись для Джека часы ожидания. Мысли об Энни, тревога за неизвестную девушку, судьба которой так тронула его, злость на собственное бездействие заставляли его метаться, как зверя, из стороны в сторону. Оставшиеся воины из отряда Манипу по обычаю аборигенов молча занимались своими делами, и если Джек обращался к ним с вопросом, отвечали односложно и снова замолкали. Некоторые из них были ранены, очевидно, где-то неподалеку уже состоялась стычка с военными, но то, что должно было произойти, могло произвести эффект разорвавшегося снаряда. Да, осколки полетят во все стороны, пострадают невинные селения, погибнут и английские солдаты, которых начальники погонят в сражение, едва до них дойдет весть о гибели полковника Деймона.

Между тем этот беспокойный день близился к концу, уже по всему горизонту загорелась алая полоса заката, когда в лагере после стольких часов ожидания появился Манипу с раненой девушкой, которую он нес, перекинув через плечо.

Туземцы окружили своего вождя, Джек тоже подошел. В центре круга лежала черноволосая красавица. Ее длинные черные ресницы вздрагивали, как крылья бабочки, хмурились от страдания тонкие, словно нарисованные, брови, неправдоподобно яркие губы скривились от боли, но она молчала. Джек подивился мужеству Олавы, хотя остальные восприняли ее стойкость как должное, так как у туземцев принято достойно встречать боль и смерть, и только слабые могут позволить себе слезы.