— Я не думаю, что нам можно в… — начал было Микки.

Увы, мальчик уже скользнул за дверь. Молли обернулась. Никто не обращал на них внимания, и она вошла следом. Микки чуть встревожился, но ему, похоже, не оставили выбора.

Они оказались в коридоре, по которому прошли в шестиугольное помещение с четырьмя дверями. Большая круглая софа, заваленная подушками и меховыми пледами, высилась по центру, словно огромное волосатое животное.

— Что тебя понесло сюда? — шепнула Молли Джерри.

Тот пожал плечами, но, прежде чем он успел ответить, зычный голос наполнил всю комнату.

— Третий сорт! Иначе не назовешь!

— Похоже на русский акцент! — прошептал Микки сестре.

Голос продолжал:

— Вот ты, Хироки… Мисс Снай сказала мне, что ты сфальшивил десять раз. И в трех номерах замедлил темп. Мисс Снай записала каждую ошибку, так что не думай, что тебе это сойдет с рук.

Ребята молча придвинулись к одной из дверей, которая оказалась неплотно прикрыта. В щель Молли увидела часть зеркала и кресло на колесах, в котором сидела нервная японка в черном костюме. Она держала блокнот и ручку. Возможно, это и была мисс Снай, на которую ссылался человек с русским акцентом.

— И еще, — продолжал тот же голос, — ногами ты тоже работал фигово. Может быть, я глухой, но не слепой. Так, как ты танцевал брейк-данс, — знаешь ли, можно было и вовсе не шевелиться! А ты, Чокичи… — Молли увидела, как пухлая волосатая рука указала на кого-то, — твоя энергетика — это просто бедствие. Твой танец в стиле карате — сущая катастрофа, даже еще хуже, чем убогие попытки Хироки. Да и ты, Тока… — Тут Молли разглядела маленького человечка в профиль. Она поняла, что уже видела его, когда тот садился в лимузин вместе с музыкантами. Это его Микки назвал менеджером… — Барабанные палочки у тебя в руках все-таки не из желе! Убожество! Никакой силы! С таким же успехом можно было вовсе обойтись без тебя!

Продолжая кричать, человечек шагнул вперед. И наконец Молли смогла хорошенько рассмотреть его. Жирное лицо с толстым носом было испещрено рытвинами и шрамами, глазки маленькие и заплывшие жиром, как у свиньи, и даже рот, обрамленный колючими черными усами, выглядел каким-то подлым. Короткий жесткий ежик волос отчего-то напомнил ей шкуру крота, меж зубов зажата сигара, на ногах белые туфли на довольно высоком каблуке — видимо, чтобы казаться выше.

Молли решила взглянуть, что делается в голове неприятного человечка. Ей удалось быстро создать над ним мысленный пузырь. Очень странно, но в нем она увидела башмак, который давил на голову каждого из японских ребят. Молли позволила пузырю лопнуть.

— А я вам говорю, — орал администратор, — если будет так продолжаться, с вами все кончено. Я найду другую группу. И тогда вы останетесь в прошлом, превратитесь во вчерашний день, исчезнете, и никто не поинтересуется, что вы делаете.

С этими словами он повернулся к двери. Молли, Микки и Джерри нырнули за софу и спрятались за подушками и меховыми покрывалами.

— Ах да, и вам придется сидеть здесь. В наказание вы не пойдете на вечеринку.

Дымясь от ярости, менеджер помчался прочь. Молли высунула голову из-под пледа. За ним по пятам неслась верная помощница. Она торопилась догнать и перегнать его, чтобы он мог читать по ее губам.

— Но, мистер Пройла, их диск превосходен… на самом деле, мистер Пройла, — говорила она, — и Чокичи исполнял свой новый номер очень…

Внезапно мисс Снай взвизгнула. Мистер Пройла ущипнул ее за руку.

— Смени пластинку, Снай, или я тебя заткну.

Дверь в комнату, где бурлила вечеринка, открылась, пропуская оглушительную волну звуков. Мистер Пройла зашел и захлопнул дверь перед носом японки.

— Бака, — пробормотала она.

Потирая руку, бедняжка подождала, пытаясь успокоиться, и последовала за своим боссом.

Молли отбросила мех.

— Горизонт чист, — прошептала она, и мальчики выбрались из укрытия.

— Наконец-то. Пойдем навестим ребят. — Микки постучал в дверь и распахнул ее.

Музыканты с понурым видом сидели на диване в своей гримерной. Самый высокий, казалось, был расстроен сильнее всех. Он рассеянно вертел в руках кусок бумаги, складывая и снова разглаживая его.

Ребята тихо вошли в комнату.

— Привет! Великолепный концерт, — тепло сказал Микки.

— Вы играли просто блестяще, — добавила Молли.

— Лучшая группа, которую я когда-либо слышал! — восторженно влез Джерри, протискиваясь вперед. — Ну, на самом деле первая группа, которую я слышал живьем, но все равно потрясающе!

— Очень рад, что кому-то понравилось. — Хироки, парень с бумажным листком в руках, улыбнулся. — Мои клавишные были вовсе не хороши. На самом деле мы уронились.

— Что? — не понял Джерри.

— Он хотел сказать, мы провалились, — объяснил Чокичи, — Хироки иногда делает ошибки в английском.

— Вовсе нет, — вмешалась Молли и подошла поближе. — Ничего вы не провалились, концерт был очень хорошим! Этот человек сам не знает, о чем говорит.

— Это ваш папа? — спросил Джерри.

— Нет, — ответил Чокичи, — он наш менеджер.

— Он нарочно вас ругает, — сказала Молли, — чтобы вы думали, будто вы такие плохие музыканты и не найдете себе другого менеджера. А делает он это потому, что вы очень хорошие. Он не хочет, чтобы вы бросили его.

— Ты правда так думаешь? — оживился Тока, маленький плотный парнишка. — Потому что если так, то это подлость с его стороны. И вообще, мне не нравится выступать. А из-за его подлости я вообще хочу бросить это.

— Бросить?

— Он хочет уехать, — снова пояснил Чокичи.

— Ну, он не прав! — горячо воскликнула Молли.

Музыканты посмотрели друг на друга и немного приободрились.

— Спасибо, что пришел, Микки, — проговорил Хироки, — а это твоя сестра Молли?

Мальчик кивнул:

— А это Джерри.

— Привет, ребята, — сказал Хироки.

Чокичи и Тока встали и церемонно пожали руки гостям.

— Привет, — хором произнесли они.

Возникла неловкая пауза. Хироки протянул Джерри бумагу, которую до этого долго вертел в руках. Он сложил из листочка слона.

— Вот, это тебе. Это баку. Такое особенное японское существо. У него хобот и туловище как у слона, а лапы тигра. Он съедает плохие сны.

— Ух ты! — завопил Джерри. — Спасибо. И что, на самом деле съедает?

— Мне он всегда помогает.