Очень вовремя появился Марек с парнями. Со стороны не скажешь, но мне-то видно, как старательно он скрывает волнение — видимо, прочел что-то по моим глазам, раз уже не злится, и решил погодить пока с дважды уязвленным самолюбием. Судя по Оливеру, бармену за стойкой — человеку, не роботу, и нашему с Ри давнему приятелю, о напряженной ситуации известно администрации клуба. Вот только кто этот незнакомец?..

Одного лишь слова Марека, на крайний случай золотой кредитки и упоминания о семейных связях, обычно достаточно, чтобы вытолкать взашей любого. Я перевела взгляд — за нами наблюдает охрана. Уже что-то. Но сложившаяся ситуация нравится все меньше и меньше. Что-то есть в ней волнительное, тревожное для меня. Черная дыра, я всего лишь хотела немного позлить Марека!.. Ну ладно, много, это не так уж важно. Сколько я отдала бы, чтобы не садиться с утра за чертов комп!

Пират даже не взглянул на Марека, но готова держать пари, каким-то образом полностью оценил обстановку, что-то прикинул в уме, достал из-за пояса старинные револьверы, точнее, современные стелеры с надежно прикрывающими держатели голограммами. Настолько современные, что таких моделей я не видела даже в фантастических боевиках, и положил оружие на барную стойку.

— Пригляди за ними, — кивнул он опешившему бармену, и любовно провел по стелерам рукой, словно речь идет о паре борзых щенков на лесной лужайке. А потом добавил то, что должно было деморализовать не только Марека, но и меня с Риммой. К счастью для меня, Римму вывело из строя — ненадолго.

— За свою женщину я намерен выйти врукопашную.

Не слушая возражений Марека, пират спокойно продолжил:

— Право сильного. Самку, то есть бабу, то есть, — вполоборота ко мне, — Простите, леди, получает тот, кто победит.

Я одного не понимаю — куда смотрит охрана?! Почему никто ничего не предпринимает? И почему Марек постарался незаметно сглотнуть и кивнул?!

— А я имею право голоса? — я хотя бы отчасти контролирую ситуацию?! Похоже, нет. Похоже, мне дали главную роль в каком-то совершенно невозможном спектакле, а в известность поставить забыли.

— Молчи, леди. Разговаривают мужчины.

Торжественные раскаты музыки только добавляют ситуации сюрреализма.

— Батл! Батл! Батл! — скандируют со всех сторон. Вокруг Марика и пирата плотным кольцом собирается толпа.

Графиня-вампирша, приобняв меня за талию, послала Оливеру воздушный поцелуй, и вытащила меня через запасной выход, который прямо за стойкой. Мы с Ри им не впервые пользуемся. Несколько минут — и мы с размаху плюхнулись на мягкие сиденья мобиля-такси, заботливо убравшего верх. Обожаю Оливера! Набрав на табло маршрут, Римма расхохоталась, откинулась на сиденье, хлебнула прямо из горла хереса — и когда только успела обзавестись? — и протянула мне бутылку. Я с удовольствием последовала примеру лучшей подруги, поперхнулась, закашлялась, а потом расхохоталась тоже.

— Римма, может все-таки зря мы оставили его там одного?

— Ой, да брось ты! Неужели администрация даст покалечить сына четы Скрыльски!

Четы Скрыльски? Кажется, херес действует. Вообще-то я волнуюсь не за Марека. У него деньги, у него связи, у него, как-никак черный пояс…

— Тар, какой к черту пояс? Ты с ним три трека кружила (эмм… сколько?!) хоть рассмотрела толком? Этого, пирата своего? Держу пари, он уделает твоего ненаглядного в два счета, не напрягаясь, и не имея ничего такого ввиду!

— Ты никогда его не любила…

— А за что мне его любить? Если уж мы заговорили начистоту, то ты с ним только от скуки, Тар. И от неуверенности в себе. Я всегда говорила, что у тебя слишком низкая самооценка!

— Но я, — я, если честно, опешила. Марек… богат, успешен, красив, наконец! Будь у меня низкая самооценка, я… Я бы… да с такими парнями встречаются те, у кого, наоборот, как у меня, самооценка заоблачная! Вот и Марек постоянно мне говорит, что я о себе слишком высокого мнения. То есть, выражаясь его языком, строю из себя не пойми что! — Римма! Ты пользуешься тем, что я не умею на тебя злиться, признался.

— И сама лучше меня это знаешь, Тара! — припечатала подруга. — И я очень сомневаюсь, что вообще осознаешь, на что идешь, позволяя заключить себя в золотую клетку! Да этот пират просто спас тебя — или твой милый объявил бы о помолвке уже сегодня!

— Вообще-то, он собирался, — и я этого ждала…

— Ну вот! А теперь повременит, не желая связывать такое важное в династии Скрыльски, — Ри брезгливо поморщилась, — событие со скандалом!

— Но почему ты раньше не говорила мне, что он настолько тебе не нравится?

— Да он никакой, Тар. Но не в этом дело. Просто такая жизнь, которая тебе светит с ним, не для тебя, и ты сама, гораздо лучше меня это знаешь!

Подруга сделала ещё один нехилый глоток.

— Но ты же себя знаешь, Тар. Ты упрямая, как сто чертей. Тебя не разубедить. Вот я и — с высоты своего неподражаемого опыта, между прочим! — молчу! А, — Римма махнула куда-то, в пролетающий мимо, сверкающий тысячей огней, город. — Слетала бы на Венеру и сама разорвала помолвку.

Я тоже приложилась к бутылке. Мышцы приятно ослабели, голова гудит… То ли нервы сказываются, то ли херес меня нагнал, но возражать подруге почему-то не хочется.

— Ты в самом деле так думаешь?

Ри пожала плечами.

— Сама увидишь.

А я просто поняла, что она права. Вот права, потому что знает меня лучше всех, и вообще… Ри, которую не интересует вся эта «человеческая возня — от войны за место под солнцем до брачных игр», эта самая Ри подчас демонстрирует невероятную интуицию, если речь идет обо мне. А секрет в том, что Риммуля очень искренне, очень трепетно, очень нежно и с любовью ко мне относится… Ик!

Кажется, херес точно догнал! Ну и прогресс с ним!

— Риммусик, ты меня извини, ради прогресса!

— Ик? — похоже, херес догнал не меня одну, — Разговор из серии «ты меня уважаешь?» или «не улетай, я все прощу!» Ты и о чем, Тарий?

— Я испортила нам прощальный вечер. Ты так толком и не развлеклась напоследок… У-у-у…

— Ты смеешься, Тарочка? — Римма привлекла меня к своей хм… четвертого размера, груди. — Да за один вид сбитой с Мареуша спеси уже не жалко полжизни отдать! И потом — мне ещё паковать чемоданы!

— Ты едешь на полгода и до сих пор не собрала вещи?

— Ну приборы и материалы в лаборатории я отправила заранее… Но чулки, косметику, духи… забыла. Ты же знаешь, какая я рассеянная! — Ри словно приглашает посетовать на ее рассеянность вместе с ней.

Чулки, косметика, духи… Хм… Наращенные ресницы накануне полугодичной командировки… Что-то меня наталкивает на мысль, что или Ри сильно преуменьшает свой интерес к «брачным играм земных обитателей», или темнит насчет страсти к науке, и, собственно, экспедиции…

Римма не заметила моих приподнявшихся бровей, а может, решила, что пьяная я пытаюсь, таким образом, сохранять заинтересованный вид.