Четвертое — она потратила сорок пять юаней на приобретение спортивной обуви. Купила высокие кроссовки на шнуровке, которые плотно обхватывали ноги. Как следует рассмотрев новую обувь, Ли Сюэлянь осталась довольна. Ведь изводя других, ей придется изводить и себя. Когда она начнет издеваться над Цинь Юйхэ, ей не избежать долгих походов.

Пятое — она продала свиней. Ли Сюэлянь держала одну свиноматку и двух поросят, теперь она избавилась от этого хозяйства. с одной стороны, ей требовались деньги на судебные издержки, а с другой, из-за ее мытарств за свиньями просто некому будет присматривать. Тут не понять, как с людьми-то разобраться, что уж говорить о свиньях. Дабы не усложнять себе жизнь, Ли Сюэлянь не стала продавать их местному мяснику Лао Ху. Она доставила их в соседнюю деревню и продала мяснику Лао Дэну.

Шестое — определила под присмотр своего ребенка. Сев на сельский автобус, Ли Сюэлянь проделала путь в двадцать пять километров, чтобы отдать свою двухмесячную дочь школьной подруге Мэн Ланьчжи. Сначала у нее была мысль отдать ребенка в семью младшего брата Ли Инъюна, однако вспомнив, как он на ее просьбу о помощи убить Цинь Юйхэ сбежал в Шаньдун, она усомнилась в его благонадежности. Если Ли Инъюн мог в делах положиться на свою старшую сестру, то старшая сестра не могла положиться на Ли Инъюна. Всё, больше они друг другу не помощники. в школьные годы Ли Сюэлянь и Мэн Лянчжи, нельзя было назвать близкими подругами. Более того, они враждовали, поскольку влюбились в одного и того же одноклассника. Сам он не питал симпатий ни к Мэн Лянчжи ни к Ли Сюэлянь, выбрав себе другую девушку, которая была на два года старше их. Поплакавшись друг другу, Ли Сюэлянь и Мэн Лянчжи стали подругами не разлей вода. Ли Сюлянь принесла свое дитя к Мэн Лянчжи, которая тоже только что родила и кормила грудью, что было весьма удобно. при встрече женщины не стали обсуждать сложившуюся ситуацию, поскольку все знакомые Ли Сюэлянь давно уже знали о ее проблемах. Ли Сюэлянь лишь сказала:

— Я оставлю ребенка у тебя, так будет спокойнее. а у меня на ближайшие два месяца намечается работенка, которую никто другой не сделает. Замучаю его до смерти. Мэн Лянчжи, ты могла бы, как я, пойти на такое?

Мэн Лянчжи покачала головой.

— То есть ты, как другие, думаешь, что я поступаю неразумно?

Подруга снова покачала головой.

— Ну, тогда, почему нет?

— В этом вся разница между нами. Я любое могу стерпеть, а ты — нет.

Тут она задрала свой рукав:

— Гляди, что Лао Цзан со мной сделал.

Лао Цзан был ее мужем.

— Одни привыкли все в своей жизни сносить, а другие — нет. и хотя лично я всего боюсь, однако восхищаюсь теми, кто ничего не боится. Вот ты, Ли Сюэлянь, намного сильнее меня.

Обняв подругу, Ли Сюэлянь заплакала:

— Мэн Лянчжи, да ради таких твоих слов я и помереть готова.

Седьмое — помолилась Будде. Сначала она не думала этого делать. Отдав свою дочь Мэн Лянчжи, Ли Сюэлянь села на автобус и отправилась обратно. По дороге они проезжали мимо горы Цзетайшань, где стоял буддийский храм. Сначала до ее слуха донеслись летящие через динамик молитвы, а потом она увидела и многочисленных паломников всех возрастов, которые поднимались к храму для возжигания благовоний. Ли Сюэлянь, недавно полагавшая, что совершила все необходимые приготовления, вдруг подумала, что кое-что упустила. Поглощенная улаживанием людских дел, она совершенно забыла, что в мире существуют еще и духи. Спохватившись, она попросила водителя остановиться, спрыгнула с автобуса и взобралась на гору. в храме и вокруг него толпился народ. Вход на территорию храма был платный, так что Ли Сюэлянь потратила десять юаней на билет и еще пять юаней — на благовония. Войдя в храм, она зажгла курительные палочки и, приставив их к макушке, упала на колени, застыв с другими верующими перед статуей Будды. Каждый молился за чье-то благоденствие, и лишь одна Ли Сюэлянь просила о наведении на человека порчи. Прикрыв глаза, она бормотала:

— Всемилостивый Будда, сделай так, чтобы судебные разбирательства привели семью этого выродка Цинь Юйхэ к полному разорению и гибели, — подумав, она добавила: — Разорения и гибели будет недостаточно, пусть этот выродок умрет не своей смертью.

5

Настроившись на два месяца судебной тяжбы, Ли Сюэлянь пока что потратила лишь двадцать минут в ожидании открытия заседания. Ее дело вел Ван Гундао, перед ним стояла табличка с надписью «председатель», место слева занимал второй судья, а справа — секретарь. Цинь Юйхэ, с которым надлежало судиться, на заседание не явился, прислав вместо себя адвоката Лао Суня. Контора этого Лао Суня находилась рядом с адвокатской конторой Лао Цяня, который писал для Ли Сюэлянь жалобу в суд. Сначала заслушали обстоятельства дела, потом стали предъявлять свидетельства, зачитывать основания и допрашивать свидетелей. в качестве свидетельств были представлены документы о расторжении брака в двух экземплярах. Суд определил их как подлинные. Когда стали оглашать основания, то в жалобе Ли Сюэлянь прошлогодний развод значился как фиктивный, а со слов адвоката Лао Суня, представлявшего интересы Цинь Юйхэ, этот развод значился как настоящий. Потом перешли к допросу свидетелей, в качестве такового пришел помощник из управы села Гуайваньчжэнь, Лао Гу, который в прошлом году оформлял развод между Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ. Все это время он, прислонившись к косяку и навострив уши, стоял в дверях и слушал ход дела. Сейчас же он выступил на шаг вперед и подтвердил, что прошлогодний развод был настоящим. Он также добавил, что уже более тридцати лет занимается разводами и регистрацией браков, и никаких ошибок в работе не допускал. Ли Сюэлянь тут же вспыхнула:

— Лао Гу, как в таком почтенном возрасте можно не понимать, что это был фиктивный развод?

— Если это так, то зачем вы оба меня обманывали? — тотчас парировал Лао Гу и, ударив ладонью об ладонь, добавил: — Да ладно бы только меня, вы ведь и власть обманули. Ты говоришь о фиктивном разводе, а вот он (Лао Гу указал на адвоката Лао Суня) только что со слов Цинь Юйхэ сказал, что развод был настоящим.

— Цинь Юйхэ — ублюдок, как можно верить его словам?

— Если не верить ему, то остается верить тебе. в прошлом году, когда вы пришли разводиться, Цинь Юйхэ вообще молчал, зато ты говорила много. на мой вопрос о причине вашего развода, ты неустанно твердила, что потеряли чувства. то есть, выходит, тогда «потеряли», а сейчас «не потеряли»? Вы за год ни разу не встречались, как же в таком случае ваши отношения наладились? Да и сегодня Цинь Юйхэ не явился на заседание, это разве ничего не объясняет?

Ли Сюэлянь потеряла дар речи, а Лао Гу продолжал распаляться:

— Я уже больше, чем полвека прожил, и никто еще меня так не дурачил! Да если сейчас на попятный пойти, то как мне дальше работать в Гуайваньчжэне?

Создавалось такое ощущение, что Ли Сюэлянь судится не с Цинь Юйхэ, а с Лао Гу. и устные, и письменные показания говорили сами за себя. Ван Гундао стукнул об стол молотком — это дело Ли Сюэлянь проиграла. Все поднялись со своих мест и направились к выходу, Ли Сюэлянь остановила Ван Гундао: