жутко похудела, черные круги под глазами, их видно даже при слабом освещении.

У нас хорошие отношения, но мы не сильно близки, слишком мы с ней разные. Люда всегда была своенравной и во всем перечила матери, я же старалась сгладить конфликт, все делала, лишь бы дома не разгорелся очередной скандал.

Когда сестре исполнилось шестнадцать, она, не окончив школу, уехала в другой город. Выбрала место обитания подальше от родных краев. Работала в кондитерской, потом в кафе, сейчас занимает должность администратора в ночном клубе.

Сестра очень скрытная, живем мы далеко друг от друга, и информация о ее жизни у меня минимальная. Хоть мы каждую неделю созваниваемся. Но Люда всегда ограничивается общими фразами.

— Помирать собралась. И тут про семью вспомнила. А когда здорова была, то мы ей не нужны были, — недовольно ворчит мама.

— Мам! Прекрати! — одергиваю родительницу. — Люд, — поворачиваюсь к сестре, — Выкладывай! Что случилось?

— Отсчет пошел, — обреченно говорит, смотрит в одну точку. — Если сейчас операцию не сделать… потом… потом…уже не будет.

— Людочка! — теряю дар речи… новость просто вышибает почву из-под ног.

— Машуль, мне так страшно, — обнимает меня и рыдает на моем плече. Чувствую, как дрожит ее худенькое тельце.

Глава 6

— Не стыдно? — мать смотрит на меня уничижительным взглядом. — Вот где реальная беда, а не то, что ты там лопочешь.

— Я документы привезла, — всхлипывает сестра. — Они… они так много денег хотят. Все что заработала, отложила, все отдала… И все равно мало!

— Мы что-то обязательно придумаем! — глажу ее по плечу.

— Семья на то и семья, чтобы выручать. Делай выводы, Людка! И больше от нас нос не вороти! — укоризненно шипит мама.

— Машуль, прошу, попроси у Глеба! — понимает на меня заплаканный взгляд. — Я отдам! Только бы выкарабкаться! А потом на две, три работы устроюсь! Я заработаю!

Ее отчаяние передается мне. Молодая девушка, такие испытания на ее голову свалились.

— Без Глеба справимся, — глотаю горький комок.

Пытаюсь лихорадочно придумать, где взять деньги.

— Как? Ты уже придумала? — фыркает мать. — Поделись гениальным планом! Или пусть сестра прощается с жизнью, а ты будешь лелеять свои дурацкие обиды?

— Придумаю! — встаю со скамьи, беру Люду под руку и иду в дом.

Дальше разговаривать с матерью не имеет смысла. Она все равно не изменит своего мнения. Мне ее не переубедить. Так зачем трепать себе нервы?

Заглядываю к Сереже, он увлеченно играет с Иваном.

— Мамочка, я тебе нужен? Все хорошо? — спрашивает обеспокоенно и внимательно разглядывает мое лицо.

— Да… играй! Не переживай, — стараюсь говорить непринужденно.

Люда всхлипывает и держится за мою руку. Веду ее в комнату. Делаю чай. Пытаюсь, как-то успокоить. Только какие тут слова утешения найдешь?

— Ты папе говорила? — спрашиваю.

— У него же сердце. Еще не говорила, я была уверена, что Глеб поможет, — опускает взгляд.

— Мы с ним расстаемся.

— Почему? — в голосе тревога. — Я думала, вы счастливы.

— Он был так счастлив, что путался с Анжелой минимум лет восемь. Это я о ней только знаю. А сколько подобных дамочек прошло через его постель? Ай, прости, что вываливаю на тебя. Не до моих проблем тебе сейчас.

— Мне так жаль, — вижу, как в ее глазах тает надежда. На куски мне душу ее взгляд разрывает. Я люблю сестру, на многое для нее готова.

Но приползти к Глебу, унижаться, просить денег, смотреть в лицо предателя — это за гранью. Не могу перетупить через себя.

Около двух часов провожу с сестрой. Укладываю сына спать и сама располагаюсь на диване в гостиной.

На удивление, сон приходит быстро. Тяжелое забытье окутывает меня туманом.

Просыпаюсь от тяжелого дыхания, в нос ударяет знакомый запах.

Не сразу удается осознать происходящее спросонья.

— Маша, Маша, что ты устроила! — голос Глеба затягивается на горле подобно удавке.

— Убирайся! — открываю глаза.

Так и есть, он стоит около дивана, навис надо мной как коршун.

— Только вместе с тобой, дорогая женушка, — подхватывает меня под мышки, одним резким движением усаживает.

— Мы разводимся, Глеб, — отползаю от него дальше.

— Образумь ее, Глебушка. Сильно что-то Машу по голове шибануло, — в гостиную вплывает мама. — Видишь, муж не стал ждать утра. Сразу примчал, как я ему позвонила! — поднимает вверх указательный палец.

— Вера Аркадьевна, это у нее гормоны. Не обращайте внимания. Вам тоже нервничать нельзя, — поет соловьем мой муженек.

— Какие такие гормоны? — мама хмурит брови.

— Беременна наша Маша, — Глеб извлекает из кармана тест.

— Откуда он у тебя, — спрашиваю вмиг охрипшим голосом.

— Так на полу в нашей спальне валялся.

Видимо, когда я переодевалась, он выпал из кармана, а я и не заметила. Как можно было допустить такую оплошность?! Мысленно отвешиваю себе несколько оплеух. И что теперь делать?

— Ох, счастье-то какое. Долгожданного внучка мне подарите! — всплескивает руками мама. — Это же детки практически в одно время родятся. Как замечательно!

— Это ничего не меняет, мы разводимся! — страх опутывает вязкой паутиной.

Глеб сейчас напоминает мне кровожадного паука, который уже начал загонять меня в свои сети.

— Ты слышишь, что ты несешь! — мама аж ногой топает. — Пузатая, без работы, куда ты денешься? Такого мужа ни за что, ни про что обижаешь.

— Оу, Вера Аркадьевна, наша Машуля еще меня и ограбила. Все деньги из сейфа умыкнула, — с улыбкой палача изрекает Глеб.

— Паршивка! Не так я тебя воспитывала! Какой же позор! — хватается за голову мама.

— Оставьте меня в покое! — не срываюсь на крик, только потому, что в доме дети.

— Мы сейчас едем домой, там спокойно все обсудим, — говорит Глеб.

— Нет!

Вместо ответа он хватает меня, перекидывает через плечо как мешок.

— Вера Аркадьевна, за Сережей присмотрите? Сами понимаете, нам с женой одним надо побыть.

— Конечно, Глебушка, не переживай. Вправь ей мозги, — щебечет мама.